- Ну и слава богу, - облегченно подытожила госпожа Степанова.
Во время беседы Чаликова все время посматривала по сторонам, и вскоре увидела справа неподалеку от дороги, почти на краю густого ельника, вросший в землю камень. Подойдя поближе, Надя заметила, что на нем выбита какая-то надпись.
- Должно быть, межевой знак, - заметила Серафима. - В старину таких, говорят, было много...
C трудом разбирая замшелые старославянские буквы, Чаликова прочла: "Налево пойдешь - в болото попадешь, направо пойдешь - совсем пропадешь, прямо пойдешь - клад найдешь".
- Наверное, опять пресловутые клады баронов Покровских, - усмехнулась журналистка. - Если вы устали, то, может быть, присядем?
- Нет-нет, - как-то даже испуганно отказалась Серафима Платоновна, сесть я всегда успею. Немного тут постою и домой пойду. A вы куда?
- В Заболотье, - не стала скрывать Чаликова.
- Ну так я не прощаюсь, - госпожа Степанова крепко, по-мужски, пожала Наде руку, и та поспешила к шоссе. "А на озеро загляну на обратном пути", - решила Чаликова.
Уже перед тем как повернуть к Заболотью, Надя оглянулась, и что-то показалось ей странным. A именно - отсутствие на Покровской дороге могучей фигуры ее новой знакомой. Не было ее видно и с левой стороны, где желтел широкий луг. Оставалось одно - Серафима Павловна, вместо того чтобы отправиться домой, пошла по тропинке к озеру.
И тут Надю осенило, где она недавно видела Серафиму - ночью, возле каменного столба, который та пыталась свалить, за что и поплатилась стрелой пониже спины. Оттого-то, очевидно, госпожа Степанова и ответила отказом, когда Надя предложила ей присесть.
Чаликова вернулась назад к камню и еще раз перечитала надпись. Действительно, прямо за камнем начинались три узких тропинки, и Чаликова пошла по средней, но не потому что она сулила найти клад, а потому что казалась чуть более хоженной, чем две другие, почти совсем заросшие лесными травами. И увы - Надежда даже не вспомнила о дубовском наказе сторониться уединенных малолюдных мест. Земля по обе стороны тропинки была изрыта ямами и окопами - Надя догадалась, что это дело рук многих поколений кладоискателей, слишком буквально понявших надпись на камне.
Вскоре тропинка вывела ее к озеру - оно и впрямь было очень живописно и напоминало прозрачную жемчужину в оправе желтеющих берез, за которыми высокой стеной темнел хвойный лес. Все это, отражаясь в подернутой легким ветерком воде, создавало впечатление чего-то не очень реального, зыбкого, виденного где-то на полотнах французских импрессионистов.
При всей практичности своей натуры Чаликова умела ценить прекрасное и в природе, и в жизни, и в искусстве. Она присела на пенек под густым ракитником и прислушалась к звукам озера и леса. Вот ветерок прошуршал в раките... Вот на другом конце озера с клекотом взлетели утки... И вдруг Надя явственно услышала свою фамилию.
Быстро сориентировавшись, журналистка бесшумно легла на пожелтевшую траву и напрягла слух. Да, действительно, по другую сторону ракитового куста говорили о ней. Слышно было неважно, Наде приходилось напрягать слух, но до нее долетало далеко не все, о чем говорили. Хоть и не сразу, Чаликова поняла, что беседовали двое - один мужской голос и один женский, хотя слабая слышимость не давала возможности определить, кому они принадлежат. Надя была уверена лишь в том, что женский - это голос ее новой знакомицы госпожи Степановой.
- Опять все пошло наперекосяк, - говорил мужской голос, - и Покровский жив, да еще Чаликова тут путается, что-то вынюхивает...
- Так может, и ее тоже того, "замочить" за компашку? - предложил женский голос. - Хозяин за это нам только спасибо скажет.
- Нет-нет, ни в коем случае, - решительно возразил мужской голос, - она же глупая особа, дилетантка, возомнившая себя сыщиком. Но мы-то знаем, кто за ней стоит. Если мы ее тронем, то Дубов нас вовек в покое не оставит.
- Ну и хрен с ними с обоими, - заявил женский голос. - Скажите лучше, что вы надумали с сокровищами?
Не успев обидеться на столь пренебрежительную оценку своих мыслительных способностей, Надя еще больше напрягла слух.
- Уверен, что мы на верном пути, - оптимистично заурчал мужской голос. Будем разрабатывать "вариант Икс", я считаю его более перспективным, чем эти бараньи столбы. Во-первых...
- Когда? - перебил женский голос.
- Этой ночью, - ответил мужской голос. - Почти все уже готово, а дальше медлить рискованно. Ну что ж, кажется, все обговорили, пора расходиться.
Надя испугалась, что оба злоумышленника, или даже один из них, покидая "явку", увидят ее - из разговора она поняла, что эта публика шутить не склонна, а убить человека для них и вовсе самое плевое дело. Поэтому Надя, недолго думая, по-пластунски поползла к тропинке, а затем, пригнувшись, короткими перебежками направилась к дороге.
Лишь оказавшись на большом шоссе, Надежда смогла немного перевести дух.
"Значит, они не только охотятся на Покровского, но и, подобно многим, ищут сокровища, - размышляла Надя, медленно бредя в сторону Заболотья. Причем, если я верно поняла, то первое они делают по заданию некоего "хозяина", а второе - по собственному почину. К тому же эти аферисты уже близки к отысканию клада и нынче ночью собираются осуществить некий "План Икс". Да и действуют они широким фронтом: Серафима Павловна пытается свалить столб с бараном, а ее сообщник почти в то же время выманивает нас на болота и пытается застрелить. Или, вернее, сообщница? Если и в нас, и в Свинтусова стреляло одно и то же лицо, то это скорее всего женщина - ведь именно женщину заметили позавчера подгулявшие гости... Значит, две женщины? Но тогда кто говорил с Серафимой мужским голосом - не Виталий же Павлович? Он мог бы переговорить с женой и не выходя из дома. Да и знает ли сей деятель науки о похождениях своей разлюбезной супруги? Или он тоже связан с их шайкой? Вопросы, вопросы, просто голова идет кругом... И кто такой "хозяин", который "заказал" им Покровского, но скажет спасибо, если они попутно "замочат" и меня? Уж не баронесса ли фон Ачкасофф? Да нет, вряд ли. Она, конечно, слегка себе на уме, но не до такой же степени! А если супруги Белогорские? Возможно, Семен Борисович не для того остерегал меня ходить на болото, что там якобы водится нечистая сила, а просто чтобы я не увидела чего-то такого, что мне не положено..."
Так ни до чего толком не додумавшись, Надя достигла Заболотья. Чувствуя некоторое чувство голода после овсянки, которой ее потчевали за завтраком в Покровских Воротах, Чаликова решила до визита к участковому Аксиньину заглянуть в ирландский паб "Pokrow's Gate" в надежде, что там найдет кушанья, более соответствующие ее гастрономическим привязанностям.
***
Паб привлекал к себе внимание уже своими весьма живописными витринами - их украшали всяческие старинные предметы, как-то: швейная машина "Зингер", огромная прялка, пишмашинка "Ундервуд", граммофон с огромной трубой и медный самовар, украшенный фамильным гербом баронов Покровских. Композицию венчала старая ржавая лопата - очевидно, ее использовали не только для работ на огороде, но и в благородном деле кладоискательства.
Побуждаемая, как выразился бы кинорежиссер Святославский, "голодным интересом", журналистка толкнула входную дверь. Внутреннее убранство паба оказалось не менее занятным, чем витрина: обширное помещение с нарочито грубо сколоченными столами и стульями, в дальнем конце которого бармен за стойкой протирал пивные кружки. Посетителей почти что не было, и Надя с любопытством оглядывала помещение. Привыкнув к интимному полумраку, царящему в "Pokrow's Gate", Чаликова едва не вскрикнула: по стенам, чередуясь с пейзажами "Зеленого Эрина", в застекленных рамочках висели почти такие же карты и планы, как в папке, полученной от Федора Иваныча. A пройдя вдоль стены, она увидела то, чего почти не надеялась найти - в одной из рамок находилась пожелтевшая рукопись, написанная тем же небрежным почерком, что и та, неоконченная, из пыльной папки.
Так как столик по соседству с вывешенным на всеобщее обозрение ценным манускриптом оказался свободен, то Надя, прислонившись к спинке деревянного стула, принялась внимательно разглядывать висящую на стене гравюру с панорамой Дублина, но при этом скашивала взгляд на рукопись, пытаясь ее не только прочесть, но и запомнить.
- Интересуетесь, сударыня? - раздался вдруг голос позади нее. Он принадлежал рыжеволосому бармену.
- Да, я, это самое, - растерянно забормотала Надя.
- A, ну ясно, - бармен деловито раскрыл меню. - Что будем заказывать: пиво, или что-нибудь покушать? Могу предложить наше фирменное блюдо - рагу по-ирландски.
- Вот и прекрасно, - пришла в себя Чаликова. - Рагу и чего-нибудь запить. Да хоть пивка, только не очень крепкого.
- Рагу будет готово минут через пятнадцать, а пока позвольте предложить вам другое фирменное блюдо - "Завтрак кладоискателя", - с улыбочкой сказал бармен.
"Завтрак кладоискателя" оказался весьма вкусным салатом из овощей, сыра и чего-то еще, но Надя ела его почти машинально - ее взгляд был по-прежнему прикован к рукописи на стене.
"В пределах сих несметные богатства сокрыты. И да не овладел бы ими человек, не способный их на благо использовать, приставлен ко кладу сему страж надежный, страж небесный, скрытый под знаком Овна...", - вспомнила Чаликова слова неоконченной рукописи. Сердце журналистки забилось в сладостном предвкушении - ведь, судя по всему, за стеклом в рамочке стояла вторая часть, а вместе с ней - шанс отыскать сокровища баронов Покровских! Правда, текст был не менее туманным, чем в первой части:
"... но не достичь цели, не переплывя реки, что протекает севернее, и мрачный покров ночи великую тайну хранит. Но если нет в душе твоей благородных и чистых помыслов, то не ищи богатств сих, ибо принесут они горе и страдание". Под этим невнятным текстом стояла печать с родовым гербом баронов Покровских и неразборчивая подпись.
Тут Надя почувствовала, что безуспешно пытается прожевать какой-то несъедобный предмет, оказавшийся при ближайшем рассмотрении полиэтиленовым пакетиком, внутри которого лежала бумажка. Достав и развернув ее, Надя увидела, что это - ксерокопия одной из "кладоискательских" карт, и как раз той, которую изготовила бабушка, не желавшая копать свой огород. "A, ну правильно, это же кладоискательский салат с сюрпризом", догадалась Надя.
Тут к ее столику подошел бармен. Он нес на подносе вкусно пахнущее рагу и большую кружку пива.
- Ну, как вам наш салатик? - спросил он, ставя заказ перед клиенткой.
- Очень вкусно, - похвалила та. - A скажите, нельзя ли еще один такой же салат, но вот с этой бумажкой? - Надя указала на интересующую ее рукопись. - A то там я уже копала...
- Ха-ха-ха, да вы, сударыня, настоящая шутница! - громко рассмеялся бармен, но тут же принес ксерокопию манускрипта. - Желаю успеха, но когда найдете клад, приходите к нам на обмывку! Ха-ха-ха!
- Благодарю вас, - ответила Надя и небрежным жестом спрятала ксерокопию в сумочку.
Заполучив столь ценную бумагу, Надя принялась за рагу по-ирландски, которое показалось ей довольно вкусным, хотя и напоминающим одноименное блюдо из книги "Трое в лодке" - то есть изготовленное из всяких завалящих остатков, вплоть до водяной крысы.
Когда Чаликова оценивала вкусовые особенности последнего компонента, она услышала за спиной знакомый голос доктора Серапионыча:
- Наденька! Сколько зим, сколько лет!
Доктор держал в одной руке неизменный стакан чая, а в другой - блюдечко, на котором красовался бутерброд с килькой.
- Как хорошо, Владлен Серапионыч, что мы с вами встретились, - искренне обрадовалась Надя. - Я как раз хотела кое о чем вас порасспросить.