-Правда?
-Ты для этого затеяла всю эту... чушь?
-Ага.
-И что мне теперь с цветочком делать? Сотри, что ли.
Она с великолепным пренебрежением пожала худыми плечами.
-Ни за что.
-Отшлепать тебя хорошенько.
Перевел взгляд с лохматого затылка на остывающий камин. Вот попал в переплет. Угораздило. Час от часу не легче. Звезды она гасить умеет. От нечего делать. Вдруг пришел холод. Звезды? Звезды. Может ли человеческий ребенок быть угрозой для НИХ? И если эта тайна известна не только ЕМУ? Варианты? Вспомнилась ночная тварь, едва не убившая ЕГО, недавно. Даниллин облизнул пересохшие губы.
Когда хочется выпить, лучше заняться этим в компании приятного тебе человека. Не с чужими же людьми надираться. Последнее дело. Даниллин вернулся в образ пожилого ветерана и отправился искать Марка. Булочник нагло врал, что ведать не ведает нового адреса своего бывшего работника. Окунаться в замусоренное, жирное сознание не хотелось, а иначе мысли не прочтешь. Впрочем, можно узнать правду иным путем. Всего то и хлопот - взять булочника за нос, немного подергать, потом встряхнуть хорошенько. Очень помогает память освежить.
Марк, не пустился во все тяжкие, как бывает с людьми, хапнувшими легких денег, не поселился в дорогой гостинице, снял скромную комнатку у небогатой вдовы, воспитывающей целую кучу детей, заплатил за год вперед, накупил книг. Даниллин ожидал скорее бурного загула и быстрой траты "стипендии". Обнаруженный им за чтением классического трактата о стихосложении, в своей прежней скромной одежде, юноша буквально потряс знатока человеческой породы. Каковым Даниллин себя давненько считал.
-Молодец. Хвалю.
-Чай будете?
-Давай.
ОН засиделся у без пяти минут школяра. Марк сетовал.
-Рановато мне в студенты. Читаю с трудом. Буду науки попроще штудировать. Арифметику. Письмо.
-А сие?
Даниллин невежливо схватил и подбросил на ладони трактат для начинающих поэтов.
-Купил из любопытства. Поспешил. Ничего не могу разобрать. Уж больно мудреная книга. Еще чаю?
-Хватит. Лопну.
-Это вы то?
Дело кончилось тем, что Даниллин увлекся и начал читать свои собственные вирши столетней давности.
-Глухой скрипач опять порвал струну.
Моя судьба - вот черная лошадка.
И книжному капризному уму
Сплошное горе. Рассмеюсь украдкой.
Какая разница? Раз вечность лишь песок,
Стекающий в часах на этажерке.
Когда-нибудь проломит мне висок
Снежинка или розы лепесток.
Когда-нибудь, когда наступит срок,
Мне искрой стать в прощальном фейерверке.
-Странные стихи. Чьи?
-Забыл.
Марк не поверил, покачал рыжей головой, вышел к хозяйке, попросить ужин на двоих. Пока его не было, Даниллин рассеянно перелистал руководство по рифмоплетству. Вернее редкий перевод оного на латыньский. (Даниллин и не подозревал, что появились серьезные книги - доступные разумению любого грамотного человека. Не так давно, лет пятьдесят назад, латыньскую письменность всерьез обзывали купеческой. То есть для грубых торговых записей исключительно, пригодной.)
Не таким уж вздорным оказалось сочинение неведомого ему Ди Марио Стрика. Автор цитировал и комментировал разные разности. Перечислял виды размеров, рифм. Ничему, собственно, не учил. Вернее, не поучал. Чем-то он восхищался, что-то поругивал. Приводил массу примеров. А в итоге неожиданно резюмировал: "Стихотворчество - бесполезная, никчемная наука. Пустяшное ремесло, не потребное для жизни. Суета сует. Сладостное занятие для бездельников. И для чего сие человеку дадено? Не мне судить. Поскольку заражен этим ядом. И от оного нетрезв. Прощай, читатель. Да хранит тебя Бог!"
-Однако.
Восхитился Даниллин.
-Вот это финт!
Давно почивший в бозе Ди Стрик показался родной душой: мятущейся, но счастливой.
-Что вы сказали?
Вернулся громадный, легко краснеющий юноша, и в комнате стало теснее. Он заполнил собой пространство. Даниллин взмахнул ладонью.
-Так, размышлял вслух. Ничего особенного.
Вскоре старший сын хозяйки принес поднос с двумя тарелками постной каши, яблочным пирогом и кувшином молока. Все оказалось умопомрачительно вкусным. Посему исчезло во мгновение ока.
-Она добрая женщина, умеет и любит готовить.
Просто сказал Марк, когда поднос опустел. Потом наклонился к самому уху позднего гостя - за окном давно стемнело - прошептал вкрадчиво.
-Это ты. Я узнал. Ничего не объясняй, не надо. Твои глаза, жесты. Ты даже пахнешь по-прежнему.
Даниллин привстал. Еще чего не хватало! Уйти немедленно. Теплая громадная ладонь легла на ЕГО плечо.
-Даня. Это ты. Я не знаю, почему у тебя другой облик. Может ты колдун. Или... сын бога. Мне не важно. Я могу помочь тебе?
-С чего ты взял, что мне нужна помощь?!