Я кивнул, желая побыстрее свалить: «Вы поступили правильно. Никогда не пытайтесь разобраться в журналистских телеграммах. В половине случаев мы шифруем сообщения, особенно с доктором Гонзо».
Он снова улыбнулся, но в этот раз какой-то странно: «Скажите, а когда доктор проснётся?»
Я напрягся: «Проснётся? То есть?» Он замялся.
– В общем, управляющий, мистер Хим, хотел бы с ним побеседовать, – Теперь его улыбка определенно превратилась в злобную ухмылку. – Ничего такого. Мистер Хим всегда лично знакомится с постояльцами с крупным счетом … там просто поболтать, пожать руку, ну вы понимаете.
– Разумеется, – ответил я. – Но на вашем месте я бы не стал беспокоить доктора, пока он не позавтракает. Он очень грубый человек.
Клерк осторожно кивнул.
– Но сегодня он выкроит время? Ближе к обеду?
Я понял, куда он клонит.
– Послушайте, в телеграмме всё наоборот. Она от Томпсона, а не для него. В «Вестерн юнион» видимо напутали.
Я сунул ему в лицо телеграмму, зная, что он её уже прочёл.
– На самом деле, это срочное сообщение доктору Гонзо, который сейчас наверху, о том что Томпсон едет из Лос-Анджелеса на новое задание, – Я помахал телеграммой, отгоняя его от машины. – До свидания, мне нужно на трассу.
Он отошел, а я включил первую передачу. «Спешить некуда, – крикнул он вслед. – Гонка уже закончилась»
– Только не для меня, – я дружески махнул ему рукой.
– Звоните если что! – крикнул он, пока я выезжал на дорогу.
– Обязательно! – крикнул я в ответ.
Я влился в транспортный поток. Проехав несколько кварталов по Главной улице не в том направлении, я развернулся и направился на юг, в сторону Лос-Анджелеса. Но размеренно и неторопливо. Спокойно, главное выехать за пределы города … .
Надо свернуть с дороги, где меня никто не увидит, постоять и подумать над телеграммой от моего адвоката. Телеграмма настоящая, в этом я был уверен. В ее тоне явственно проступала неподдельная срочность, здесь ошибиться было нельзя …
Но я был ни в настроении, ни состоянии оставаться в Лас-Вегасе еще на неделю. Только не сейчас. Нельзя столько искушать судьбу в этом городе … а я дошёл до края. Теперь ко мне со всех сторон подбирались мерзкие хищные твари; я уже чуял их запах.
Да, определенно пора уезжать. Мои шансы здесь упали до нуля.
Теперь, без спешки двигаясь по бульвару Лас-Вегаса со скоростью 50км/ч, я мечтал о местечке, где бы отдохнуть и оформить решение. Оно, разумеется, уже было принято, но мне требовалась кружка-другая пива, чтобы обмыть сделку и заглушить один мятежный нерв, проводивший дурные вибрации … .
Придется с ним разобраться. Потому что всё-таки был кое-какой довод в пользу того, чтобы остаться. Предательский, глупый и безумный во всех отношениях – но нельзя было не увидеть извращенную иронию препохабнейшей картины: гонзо-журналист, на, возможно, последней стадии наркотического психоза приглашается на освещение Конференции окружных прокуроров по наркотикам и психотропным веществам.
Ещё нездоровым блеском светилась мысль жестоко кинуть один отель в Лас-Вегасе, но не бежать обреченно от возмездия в Лос-Анджелес, а прокатиться по городу, поменять красный «Шевроле» на белый «Кадиллак», поселиться за счет журнала в другом отеле и затесаться в толпу полицейских со всей Америки, пока они будут втирать друг другу про Проблему Наркотиков.
Опасное безумие, но именно такую затею поддержал бы настоящий знаток работы на грани. Ибо где в последнюю очередь будет местная полиция искать наркомана и мошенника, только что выставившего на деньги отель в центре города?
Правильно, на Конференции окружных прокуроров по борьбе с наркотиками в фешенебельном отеле на центральном проспекте … . у «Дворца Цезаря» в сверкающем «Куп де вилле» … на вечеринке для наркоагентов и их жён в «Дюнах».
В самом деле, лучше места не найти. Но только не мне. И уж точно не моему адвокату – очень заметный человек. По одиночке, у нас бы, может, и получилось. Но вместе никак, мы спалимся. Слишком много взрывоопасных реактивов в этой комбинации; искушение учинить жесть и ахуй окажется непосильным.
И тогда, конечно, нам конец. Никто не даст нам пощады. Проникнуть под прикрытием в стан агентов, работающих под прикрытием, значит принять правила игры всех шпионов: «Как всегда, если вы или любой другой сотрудник организации попадет в руки противнику, министр будет отрицать всякую связь … и т.д. и т.п.»
Нет, это уж слишком. Граница между безумием и мазохизмом начала расплываться; пора возвращаться … заняться делами, взять тайм-аут, отсрочить приговор … как угодно.
А что? Время выходить из игры приходит рано или поздно: а уж подсчитывать убытки или выигрыш – это как повезёт.
Я ехал неспеша, выискивая подходящее место, где с утра пораньше можно посидеть за кружкой пивка и собраться с мыслями … Спланировать это противоестественное отступление.
11. ААААА, Мама, неужели это конец? … На дне Лас-Вегаса; снова амфетаминовый психоз?
Вторник, девять утра … Сейчас, сидя в кафе «У дикого Билла» на окраине Лас-Вегаса, я всё понял. Дорога в Лос-Анджелес только одна – автострада 15, прямая трасса без проселков и объездных путей – скоростной заезд через Бейкер, Барстоу и Берду, затем выезжаю на Голливудское шоссе и прямиком в безумие и забвение: безопасность и анонимность, ещё один фрик в Царстве фриков.
Но пока ближайшие пять-шесть часов я буду заметной мишенью на этой поганой дороге – единственный красный кабриолет между Монтаной и Тихуаной … мчащий по пустынному шоссе под управлением полуголого деревенщины, которого с распростертыми объятьями ждут в дурдоме. Что лучше – надеть лилово-зеленую гавайскую рубашку или не надевать ничего?
В этой чудовищной машине не спрятаться.
Невесёлая предстоит поездка. Даже бог солнца отвернулся. Скрылся за тучи впервые за три дня. Солнца нет вообще. Небо серое и скверное.
Въезжая на автостоянку «Дикого Билла», которую так просто не найдешь, я услышал рёв над головой и, задрав голову, увидел, как в километре над шоссе, оставляя за собой дымный след, взлетает большой серебристый ДС-8. Интересно, Ласерда на борту? А репортер «Лайф»? Есть ли у них все нужные снимки? Все факты? Выполнили ли свои обязанности?
Я даже не знал, кто выиграл гонку. Может, никто. Может, всё зрелище досрочно завершилось чудовищным побоищем, вакханалией бессмысленного насилия, вспыхнувшего по вине пьяных ублюдков, которые не хотели соблюдать правила.
Я решил заполнить этот пробел в своих знаниях при ближайшей возможности: купить номер «Лос-Анджелес таймс» и отрыть в спортивном разделе заметку о «Минт-400». Взять подробности, написать свой текст. Даже В Бегах, во власти нешуточного Страха …
Я знал, что Ласерда в том самолете – летит домой в Нью-Йорк. Вчера вечером он сказал, что собирается успеть на первый рейс.
Он улетает … а я остаюсь, один, без адвоката, в таверне «У Дикого Билла», нервно попивая «Будвайзер» сижу сутулясь на красной табуретке в баре, просыпающемся от раннего утреннего наплыва сутенеров и пинбольных маньяков … а на улице меня ждёт огромная Красная акула, доверху забитая уликами, так что я даже боюсь на нее посмотреть.
Но тачку я бросить не могу. Единственная надежда – преодолеть на ней пятьсот километров по открытой местности, что лежат между мной и Убежищем. Но, Боже, как же я устал! Я боюсь. Я спятил. Местная культура меня одолела. Хули я здесь делаю? Пишу совсем не то, что от меня требуется. Адвокат ведь меня предупреждал. Всё предвещало беду – особенно тот злобный карла с розовым телефоном в баре «Поло». Надо было оставаться там … всё лучше, чем здесь.
ААААААА … Мама
Неужели это конец?
Нет!
Чья это песня? Неужели я правда только что слышал эту херню из музыкального автомата? В 9:19 мерзким серым утром в таверне «У Дикого Билла»?
Нет. Послышалось – эхо, блуждающее по закоулкам памяти о том мучительном рассвете в Торонто … так давно, на грани потери рассудка в другом мире … но всё, как сейчас.
НА ПОМОЩЬ!
Сколько еще ночей и жутких утренних часов будет тянуться этот невыносимый бред? Сколько еще этого обреченного безумия выдержат тело и мозг? Скрежет зубов, пот градом, кровь гулко стучит в висках … разбухшие синие вены перед ушами, четверо суток без сна …
А вот теперь заиграл автомат! Да, никаких сомнений … а что? Очень популярная песня: «Как мост над бурными водами … я улягусь … «17
БУМ! Вспышка паранойи. Какая ебнутая сволочь поставила эту песню сейчас, в такой момент? Знает ли барменша, кто я? Видит ли меня за зеркальными стеклами?