- Ну, наконец-то, - сказал голос. - А я начал уже думать, что никто на борту этого корабля больше не желает разговаривать со мной.
Дэв повернулся к говорившему - маленькому седовласому японцу, одетому в традиционно белый, с иголочки каригину. Картинка изображала Йеясу Суцуми, хотя мастер Кокородо, изучающий пути сознания, не имел ничего общего с анализирующим программным обеспечением "Орла". Суцуми был легендарной фигурой в культуре нихонджин, один только его возраст внушал уважение, а его репутация философа и учителя была широко известна даже среди гайджинов, прошедших обучение в военных учебных заведениях Гегемонии. У Дэва была особенная причина помнить этого человека. Настоящий Суцуми однажды присутствовал на совете, обсуждавшем Дэва, и рекомендовал приписать его к пехоте из-за приступа технофобии.
- Коничива, сенсей, - сказал Дэв, отдавая формальный поклон. Программа не отреагировала бы, опусти он формальности, но следование этикету позволило Дэву немного расслабиться. - Я думаю, что большинству членов команды просто неудобно пользоваться программой анализа, составленной врагом.
Одна часть его сознания заметила, что глупо извиняться за человеческое поведение перед программой ИИ, как будто она способна чувствовать боль, одиночество или равнодушие. Другая же часть тут же сообразила, что глупо и программе вести себя так, словно она соскучилась по разговорам с командой "Орла". Ведь программа осознавала себя в определенных рамках искусственного сознания только тогда, когда ее запускали. Интерактивное программное обеспечение такого рода основывалось на имитации того, что она тоже живое существо и так же способна к эмоциям, как и Дэв.
Суцуми поджал под себя ноги, грациозно опускаясь на татами.
- А ты нет?
Дэв опустился на маты по другую сторону столика.
- Действительно нет, сенсей. Я не ненавижу японцев. Я ненавижу правительство. То, чем оно стало.
- "Ненависть" - сильное слово, Дэв-сан, и стало тривиальным из-за злоупотреблений. Сомневаюсь, что ваши сотоварищи по борьбе на борту этого корабля ненавидят кого-либо вообще, кроме как в абстрактном смысле. Я подозреваю, что разница между тобой и ими лежит в выборе места рождения, а не в выборе врага.
Это, сообразил Дэв, было в достаточной степени верным. Рожденный на Земле, он вырос в тени японской культуры и технологии. Хотя он никогда и не был частью шакаи, верховной элитарной культуры Земли, все же было невозможно избежать зависимости большинства землян от усовершенствованной технологии. Там даже члены Фукуши, имперской программы благосостояния, которая обеспечивала бесплатными домами, пищей, и другими услугами почти две трети населения, имели имплантированные цепи первого уровня, позволявшие взаимодействовать с техническим обществом... и получать спонсируемую правительством информацию и программы развлечений. Во многом похожей ситуация была и на других Мирах Ядра, где люди веками испытывали и, надо сказать, не без удовольствия, статус-кво Имперско-Гегемонийского правления.
Однако среди миров пограничья упор делали на людей, а не на машины. И хотя население разных планет во многом отличалось друг от друга, везде главенствовала одна упрямая черта, заставлявшая его заботиться в большей степени о практичности, чем о моде. Человек во многом полагался на себя в решении собственных проблем, не прибегая к помощи ИИ.
- Так почему же ты здесь? - спросил Суцуми.
Дэв сделал глубокий вдох, прежде чем ответить. Иллюзия реальности была совершенна в любом из проявлений, вздох успокоил его, частично уменьшил сомнения и страх, которые привели его сюда, как будто это был реальный вздох, произведенный его телом из плоти и крови.
- Сенсей. Мне нужно провериться на ТМ уровень. Я... Когда мы брали "Касуги Мару", я чувствовал себя на пределе. Опять. - Он провел рукой по волосам. И снова иллюзия была совершенной. Под пальцами он ощутил керамическую гладкость своего правого темпорального разъема.
- Ах, - глаза Суцуми сузились, как будто он хотел изучить Дэва повнимательнее, - давай-ка, посмотрю поближе.
Внутренним чувством Дэв ощущал движение и тиканье открывавшихся и закрывавшихся цепей своего личного ОЗУ, которое сейчас копировало его нервные реакции. В промежутке между двумя вздохами он почувствовал холод, затем его бросило в жар, он почувствовал запах корицы, ощутил привкус соли, услышал эхо хрустальных колокольчиков. На какое-то короткое мгновение он стал уорстрайдером, двухметровые дюрасплавовые ноги перемещали его по ландшафту, на котором произошло сражение, с перерытой землей и вывороченными зданиями. Энергия сочилась...
- Нам, конечно, понадобится для полной уверенности диагностика более высокого уровня, - промолвил Суцуми. - Но быстрый просмотр твоего психоиндекса дает ТМ в четыре десятых. Это нормально для тебя, Дэв-сан, нех?
- Да. Для меня нормально.
Развитие технологии цефлинка принесло с собой свой собственный набор болезней и душевных расстройств. Некоторые люди просто не могли перенести чипы и цепи, выращенные в их мозгу, другие отвергали их, исходя из эстетических, политических или религиозных соображений. Дюжины психотехнических расстройств - ментальных проблем, вызванных технологией подключения, были обнаружены и рассортированы. Три из них - техническая депрессия, технофобия и техномегаломания, были настолько популярными, что каждому, кто оборудован цефлинком, теперь давалась оценка по десятичной шкале, от нуля до единицы, которая обозначала его чувствительность к ПТР.
Также как при приеме наркотиков эффекты ТМ и техномегаломании могли быть как явными, так и скрытыми. Они могли привести подключенного человека в состояние эйфории, а могли и ввергнуть его в депрессию. Некоторые ощущали богоподобную мощь, когда были подключены к ИИ, и это чувство было чрезмерным.
Для некоторых профессий, таких как пилот страйдера, например, высокий уровень ТМ был не так актуален. Однако при пилотировании корабля, где ошибка в оценке ситуации могла разрушить его и погубить всю команду, чувство богоподобной силы причислялось не к самым ценным качествам. Оседлав течения К-Т пространства, звездный корабль балансировал в созданной им самим Вселенной, дрейфуя на грани между нормальным космосом и квантовым морем. Современная космология рассматривала всю физическую Вселенную, как четырехмерный мыльный пузырь, дрейфующий на поверхности многомерного океана энергии, Божественного Океана. Малейшая ошибка при прохождении по его потокам - и вся восьмидесятичетырехтонная масса "Орла" мгновенно превратится в чистую энергию. Для течений и ураганов, против которых движется звездный корабль, не составит большого труда сделать это, не потратив даже миллиардной доли своей силы.
По этой причине Военно-морские Силы Гегемонии, причем, Дэв имел возможность как следует запомнить это, не принимали в свои ряды людей с уровнем ТМ выше, чем две десятых. Им были нужны спокойные и бесстрастные люди с разумными суждениями, способные принимать обоснованные решения под давлением обстоятельств. Независимые торговые линии и организации, подобные Флоту Конфедерации, где ощущалась нехватка опытных пилотов, были не такими разборчивыми. Дэв Камерон, сын капитана звездного корабля, сколько себя помнил, хотел быть пилотом. Какое-то время он работал джекером на борту грузовика, но когда около четырех лет назад попытался присоединится к Флоту Гегемонии, ТМ в четыре десятых заблокировал его. В результате он стал пехотинцем, даже не уорстрайдером.
Война и мятежная Конфедерация, испытывавшая нехватку в кораблях и квалифицированном персонале, дали ему еще один шанс. И, поведя за собой штурмовой отряд уорстрайдеров, который захватил "Токитуказэ", он осознал, что мечта всей его жизни стать командиром звездного корабля, осуществилась.
Его ТМ уровень все еще составлял 0, 4, и каждый раз, когда Дэв подключался к командному модулю "Орла", он чувствовал, как по всему его человеческому существу волной прокатывало ощущение славы, гордости за себя, за то, что он плавает в Божественном Океане, водя за нос суровый космос и заставляя его покориться. Хуже того, он чувствовал это во время боя. Это волнующее, торжественное и ужасающее чувство непобедимости.
До сих пор ему удавалось контролировать эти чувства постоянным напоминанием о том, как много жизней зависит от его руководства, от оценки ситуаций как в К-Т пространстве, так и в бою. Но за последние четыре месяца произошло нечто, что выплеснуло его эмоции за пределы, которые он сам для них установил.
На борту "Орла", конечно же, были медики и даже несколько психотехников, но он не хотел никого посвящать в то, что сейчас творилось в его собственных мыслях и памяти. Он не хотел, хотя знал, что если не сделает этого сейчас, то будет еще хуже. И однажды он сделает какую-нибудь, может быть, даже фатальную ошибку. Именно поэтому он искал комфорта в анонимности корабельного ИИ психоанализатора. Записи по поводу того, что происходило здесь, были конфиденциальными и доступными только кодам его собственного ОЗУ или полномочиям военного суда. Он был рад этой конфиденциальности. Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал о том, как он испуган.
- У тебя был кое-какой очень странный опыт совсем недавно, - сказал аналог Суцуми.
Опешив, Дэв вскинул голову. Его мысли блуждали.
- Да?
- У тебя была необычная стычка, - сказал аналог. - И у меня такое чувство, что она частично ответственна за отсутствие у тебя уверенности в себе. Может быть, ты хочешь обсудить происшедшее?
- Мм. Ты имеешь в виду гераклианского ксенофоба? - Он пожал плечами. Слово "хочешь", вообще-то не слишком подходит. Но полагаю, я должен сделать это.
- Ты ничего не должен делать, Дэв-сан. Но, если это поможет тебе почувствовать себя лучше...
Дэв грустно улыбнулся. Однажды, много лет тому назад, он загрузил себе историю разработки искусственного сознания. Одним из ранних экспериментов в этой высокотехнологической области была интерактивная программа под названием "Лиза", которая симулировала разговор между психотерапевтом и пациентом. "Мой отец не любит меня?" - "Почему ты говоришь, что твой отец тебя не любит?". Разговоры зависели от использования программой ключевых слов, которые скармливались пациенту в виде вопросов, чтобы извлекать еще больше ответов. Программа не осознавала сама себя даже в таких узких рамках, в которых работали анализирующие программы "Орла", и по современным стандартам выводы, которые она делала, были ничем иным, как отъявленными домыслами.
И все же люди, которые работали с "Лизой", докладывали, что им становилось гораздо лучше после сеанса. Дэв подозревал, что аналог Суцуми толкал его в том же самом направлении. "Проблема рассказанная, - гласило старое изречение, - есть проблема, сокращенная наполовину".
- На Геракле, - поведал Дэв сенсею, - я... ммм... подключился к ксенофобу. К Нага, я имею в виду. - Он все еще не привык к употреблению нового названия. - Я общался до этого с двумя другими Нага, одним - в пределах системы Алии, другим - на Эриду, но это было что-то... что-то другое.
Суцуми терпеливо ожидал, сидя на татами.
- Мы все еще не знаем, что произошло на самом деле, - продолжил Дэв. Ни медтехи, ни Военное Командование Конфедерации. Даже я не знаю, а я ведь был там. Каким-то образом я и ксены соединились настолько полно, что стали новым... новой сущностью. Ксенолинк. Так ИИ и медтехи назвали это объединение человека и Нага.
- Симбиоз, - предположил Суцуми. - Два организма, функционирующие вместе таким образом, что это полностью соответствует каждому из них.
- Может быть, и так. Когда я был подключен к этому существу, я мог чувствовать его органами чувств, в то время как он мог видеть и слышать моими. Ксены не имеют органов слуха и зрения, хотя у них есть множество чувств, которых нет у нас. Они могут попробовать на вкус магнетизм скалы. Чувствовать электроны, подобно тому, как мы чувствуем песок, проходящий сквозь наши пальцы. Я чувствовал все, хотя все еще не понимаю этого. Не больше, чем слепец смог бы понять сущность голубого цвета. И я имел доступ к... к его прошлому, его воспоминаниям. - Дэв пожал плечами. - Они все еще со мной, хотя, будь я проклят, если могу сделать из этого хоть какие-то выводы.
- Тебя ведь тщательно осмотрели после этого медтехники и соматические специалисты, не так ли?
- Сенсей, вы не знаете и половины того, что произошло. Хотя я все еще не уверен, верит ли кто-нибудь в мою историю. Черт, да я и сам не уверен в этом. Но это не имеет значения. Когда я был подключен к Нага, имперская эскадра атаковала. Они застали нас врасплох, выйдя из К-Т пространства так близко от планеты, что обнаружили нас на открытом месте, обнаженных, почти беззащитных. Мы были у них в руках, сенсей. Но я... я остановил их.
- Как ты остановил их, Дэв-сан?
- Бросая камни. Я сбил их с орбиты, просто бросая камни.
Изображение Суцуми мигнуло, и Дэв улыбнулся.
Задолго до того, как человек впервые покинул свой родной мир, ходили разговоры по поводу того, что можно использовать астероид, взятый с орбиты, или материал, отколотый с Луны, как оружие. Оружие, неотразимое в буквальном смысле, если сбросить его на поверхность планеты с верхней границы ее гравитационного поля. Однако на Геракле смешение Дэва и Нага переставило местами части этого уравнения. Генерируя интенсивные, быстро передвигающиеся магнитные поля, он/они отрывали однотонные массы железа и Ро-Роган-обработанного строительного материала от кожуха атмосферного генератора и запускали их в космос со скоростью в одну десятую световой. Имперские военные корабли, попавшие под этот град, даже один из монстров-авианосцев Риу-класса, перешли в газообразное состояние, как комары, которых коснулось дыхание лазерного луча.
Аналитическая программа либо следила за его мыслями, либо получила доступ к записям, касающимся сражения на Геракле.
- Переходная кинетическая энергия, высвобожденная ударом однотонной массы, перемещающейся со скоростью 0, 1 скорости света, - сказал Суцуми, равна примерно десяти в девятнадцатой степени джоулей. Эквивалент тысяч высокопроизводительных термоядерных взрывов. Что ты ощущал, владея такой мощью?
Дэв закрыл глаза. Он снова видел затянутое облаками небо, ощущал присутствие там, над головой, имперских кораблей. Перекрестие молний ударило с вершины искусственной горы. Гремел гром. Он почувствовал огромное напряжение.... Небо над головой стало белым, вспышка затмила сияние Гераклианского солнца. Погиб еще один корабль....
- Я не думаю, что когда-нибудь смогу освободиться от этого... .ощущения, - промолвил Дэв. - Оно изменило меня. Никогда я не смогу стать таким, как прежде.