Лунг зевнул:
-- Легче перечислить, чем не болен...
-- Неделю постельного режима, -- не терпящим возражений тоном сообщил Лорд.
-- Бу сде! А спать можно?
-- Вырубайся, -- милостиво разрешил Лат, удивляясь столь быстрому согласию Лунга.
-- А л а р м ! . .
Вот дьявольщина! Чей-то призыв вывел Лорда из задумчивости. Взгляд на лицо Зверя -- спит и в ус не дует, привычное движение рукой и вперед -- шаг на Дорогу. Помочь. Ответить. Вступиться.
Вернуться удалось только вечером...
"Страшная, страшная сказка,
Красная, красная кровь,
Серые, серые стены,
Желтая, желтая боль..."
Хрипловатый голос Лунга доносился из темного зала.
-- М-да, -- сделал вывод Лат и шагнул в комнату:
-- Всем привет. Командор, гони гитару. Ребята, новая песня...
* * *
Память скручивается, навязывает узлы, сокращая расстояния. Незаметно пролетает год. И снова лето. Тридцать седьмой...
Лунг молча рухнул в кресло. Лат косо взглянул на него. Кинул пачку сигарет. Лунг благодарно кивнул. Когда окурок обжег пальцы, Лунг отбросил оплавленный фильтр и уставился на Лата. Прошло минут пять. Лорд молчал. Первым надо заговаривать с призраком, но никак не с Лунгом. Наконец Зверь с видимым усилием произнес:
-- Забери, а?
Вопросы были излишни. Речь шла о способностях, о сверхданных Лунга. Лат давно заметил, что Сила тяготит его. В свое время Лорд предложил Зверю стать Мастером, приняв покровительство Ночи, и он не забыл, с каким ужасом Лунг отказался. "Мне это НЕ НУЖНО, Лат... Я и так близок к всесилию, а ты помнишь, чем это закончилось для твоей расы..."
-- Долго думал?
-- Двенадцать лет.
Больше вопросов не возникало. За два года Лат неплохо изучил Зверя... Лунг устал, Лунг уходит и жестоко отказать ему в мелкой прихоти. Зверь хочет умереть свободным -- он слишком долго жил в неволе...
Лунг подставил руку... Но пальцы не ощутили привычной жесткости. Пачка сигарет не появилась. Он поднял глаза на Лорда:
-- Уже?
-- А ты хотел, чтоб я неделю заклинания бормотал? -- ворчливо поинтересовался тот, -- Когда уходишь?
-- Завтра... Нет, пожалуй, сегодня. Сейчас.
Лат спокойно смотрел, как Лунг переодевался. Черный комбез, серебристая куртка, значок "инь-ян"... Предлагать остаться, увещевать, объяснять?.. Зачем? Все возвращается на круги своя...
-- Может, молодость вернуть?
Лунг усмехнулся. Положил руку на сердце:
-- Разве что вот здесь.
-- Увы, -- Лорд вздохнул.
-- Увы, -- подтвердил Лунг.
Лат закурил. Века и века общения с людьми наложили свой отпечаток. Он привык курить, не отказывался и от выпивки, хотя и не пьянел. Лорд привык даже к предательству (в свое время в споре Лунг бросил неожиданную фразу: "Вся наша разница в том, что ты привык к подлости, а я -- нет..."), но он так и не смог привыкнуть к одному -- прощаться. Сколько их было -- этих прощаний... Но что поделать -- люди смертны, а он, на свою беду, вечен...
-- Не бросай отряд, Лат. Я собрал их, они поверили мне, но... Я не могу больше. Объясни им это... И если не смогут простить, то пусть хотя бы поймут.
Лорд кивнул.
-- Не уходи от них. А, впрочем... Ты не умеешь уходить.
-- Почему?
-- Уход -- это всегда предательство. Прощай, Изначальный. Вечности!
-- Храни тебя Ночь...
* * *
И еще одно воспоминание. Годом спустя. Уже после того, рокового выстрела на какой-то захолустной планетке... После пышной панихиды... После газетных статей и торжественных до противности телепрограмм...
В комнату вошел невысокий ладный юноша: тонкие черты лица, сверкающие узкие глаза, твердый рисунок рта, иссиня-черные густые волосы, обычно волной лежащие на плечах, собраны в хвост на макушке.
-- Лат?
Лорд развернулся:
-- Да?
-- Вы... Лат, Вы были последним, кто говорил с моим отцом... Он искал смерть?
Лат покачал головой:
-- Нет, Таби. Лунг хотел жить... Но знал, что умирает. И постарался умереть как и жил -- свободным...