Лур перестал топтать пиджак Тишкина и проговорил отчаянным голосом:
– Я не могу без Эйлурии! Но с ней я тоже не могу, Фима! Как меня раздирают противоречия!
Эйлурия пренебрежительно фыркнула:
– Они его раздирают пятьсот лет! Пойдемте, сестры. Мы скоро увидимся, Ефимушка.
Эйлурия вышла, следом выплыли бедные невидимки.
Лур схватился за синюю голову, заскрипел зубами.
– Извините, Тишкин, но я раздваиваюсь, – и вдруг начал разделяться на две половинки.
– Погоди, погоди! – вскричал Тишкин, стаскивая с себя ремень.
Он завел ремень Луру за спину и начал стягивать президента в плечах.
– Ты уж извиняй, Лур Иваныч, я тебя на последнюю дырку затянул. Как оно, полегче?
– Разрывает, – простонал Лур. – Рвет.
– Погоди, я сщас тебя намертво укреплю, – Тишкин поставил Лура к стене и начал двигать на него сервант. Он притиснул президента к стене и сказал:
– Ты с Лукерьей-то поаккуратнее… Мини ей подарил бы, какой-нито букет. На чулок-сапог разорился бы с получки. А то ходит она у тебя в сандаликах, ровно пацаненок.
Лур задумчиво спросил:
– Как вы проникли в тайну женской психики?..
– Проникнешь… – вздохнул Тишкин. – Ежели десять лет с ими на ферме покрутишься. Опять же нет-нет да Моруа возьмешь, «Письма к незнакомке», почитаешь вместе с бабами. Вслух. После дойки.
Лур благодарно пожал Тишкину руку и попросил:
– Отодвигай мебель, Фима. Вроде пронесло фазу.
Отодвигая сервант, Тишкин сочувственно заметил:
– Я тоже как в свою фазу вступлю, Дашутка почище твоей Лукерьи мне холку мылит.
– Тоже раздваиваетесь? – спросил Лур с любопытством.
– Сам-то не очень… А вот предметы – точно. Эх, Лур Иваныч, подал бы ты сигнал Дарье из своего ящика! Что я, мол, об ей тоскую.
– О, это для меня семечки! – обрадованно воскликнул Лур, достал из-под мантии длинный синий ящик управления планетой и поставил его на стол.
– Я вообще-то виртуоз, – сказал он хвастливо, сел перед клавиатурой и прикрыл глаза, будто Ван Клиберн.
– Валяй, вдарь, – подбодрил его Тишкин.
Лур исполнил несколько торжественных пассажей и жалобно сказал:
– Извиняй, Фима, но сигнал не доходит до Земли. Совсем чуть-чуть, метров сто.
– Дай-ка твою фисгармонию, – попросил Тишкин.
Он взял ящик, крепко ударил его об колено, поставил его перед Луром:
– Теперь достанет. Шпарь по новой свою хабанеру.
Не успел Лур закончить игру, как в комнату вбежал Марзук с перекошенным, черно-синим лицом:
– Вы гляньте, что творят бывшие женщины! – выговорил он зелеными губами.
Лур захлопнул ящик, взял то под мышку. Они поспешили к выходу. За дверью к ним примкнул верный робот Вася.
…Площадь гудела от нестройных ликующих криков. Над узкими улицами в небе реял портрет женщины в косынке, сотканный из разноцветных телефонных проводов. Это была увеличенная, шесть километров на девять, фотография, которую Тишкин подарил Эйлурии. Лур радостно воскликнул:
– О звезда моя вечерняя!
Марзук оборвал его;
– Какая звезда! Это Дашка, которая трахнула вас вилами.
– Я сохранил этот ее жест в своем сердце, – сказал Лур с нежностью.
А на площадь вступила колонна женщин в брюках.
– Это марш материнства и младенчества, – сказал Марзук.
– Какая у них платформа? – спросил Лур с беспокойством.
Марзук с тихим отчаянием воскликнул:
– Платформы нету! Ищут. А достать в обувном невозможно. Вот и кидаются на людей.
Лур сказал:
– Вон как мода их скрутила!
Вдруг из переулка вышел рюмянин, который тащил старую детскую колясочку на трех колесах.
– Стойте! – властно закричал Марзук. – Приблизьтесь.
Рюмянин подошел, втянув голову в плечи.
– Где вы взяли эту доисторическую коляску? – грозно спросил Марзук.
– На чердаке. По заданию Союза возрождения женщин.
– Зачем?
– Возить этого, который пищит.
– Любезный, у нас триста лет нет деторождения! – скрипуче пояснил Марзук. – Вы бессмертны. И живете вместо своих детей! Возить некого.
– Пока некого, – вздохнул рюмянин. – А вскорости…
– Никаких вскорости! – возразил Марзук. – Рюмянин, у которого появится младенец, автоматически становится смертным. Зарубите это на своем синем носу, жалкий подкаблучник.
Марзук повернулся к Луру и схватился за ящик:
– Лур, заклинаю вас! Усыпите всех этих одичавших женщин, иначе они устроят нам демографический взрыв. Опять пеленки, анализы, уколы, свинка, ау-уа! Дети не поймут нас, ведь нам по тысяче лет. Опять борьба с тещами, стрессы, бытовые травмы, болезни, полная хана!
Лур схватился за голову и объявил сонным, тающим голосом:
– Я сейчас раздвоюсь, коллеги.
Рюмянин пустился бежать. Марзук достал ядовито-желтый пузырек с распылителем.
– Вы узнаете, что я сделаю из этого похитителя колясок!
Тишкин повернулся к роботу Васе:
– Ты давай бери Лура и ходу за мной, железный! … Рюмянин вкатил колясочку в подъезд дома.
На последнем этаже рюмянин вышел из лифта, – Марзук стоял на площадке, держа наготове пузырек.
– Говори, где и кто пищит? – спросил он, отвинчивая пробку. – А то растворю на месте.
И тут левая дверь на площадке открылась. Эйлурия и сестры-невидимки схватили рюмянина вместе с коляской. Марзук метнулся за ними, но его голову защемило дверью. Он подергал голову и грустно сказал Эйлурии:
– Кранты. Отхимичил.
Тогда Эйлурия взяла его за уши и втащила в квартиру вместе с мантией.
А на площадку, отдуваясь, поднялись Тишкин с ящиком и верный Вася с Луром на спине.
– Все сто этажей проверили, – сказал Тишкин, вытирая мокрый лоб. – Больше им деться некуда.
– По теории вероятностей они за одной из четырех дверей, – пробормотал Лур. – Остается вычислить. Поставь меня, Вася.
Вася поставил президента на пол. Тот пошевелил губами, посчитал, разбежался и ударил плечом в дверь против лифта.
– Гляди, опять раздвоишься, – озабоченно проговорил Тишкин, удерживая Лура за мантию. – Ящик-то на что, голова? Берись, ребята.
Втроем они взяли ящик, как таран, раскачали и ударили в дверь. Дверь выстояла. Тогда Тишкин вздохнул поглубже и хрипло затянул:
– Эх, дубинушка, ухнем.
Лур и Вася подхватили:
– Эх, зеленая, сама пойдет, сама пойдет…
От третьего удара дверь рухнула. За нею открылась голубая пустота, куда они с разбегу и вывалились вместе с ящиком…
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРЕДЫДУЩИХ ЧАСТЕЙ, ОПУБЛИКОВАННЫХ В №№ 2, 5, 7 и 10.
Пришелец Глоус прилетает на Землю с планеты Рюм и остается жить в колхозе, там как он полюбил простую женщину Дашу. Глоус похож на ее бывшего мужа Ефима Тишкина. С планеты Рюм прилетают за Глоусом два высших бессмертных существа Лур и Марзук. По ошибке они хватают не Глоуса, а Тишкина, и увозят его к себе на планету. Оказавшись на планете Рюм, Тишкин поддерживает движение женщин Рюма за возрождение своих прав. Он просит Лура послать на Землю известие о том, что он немного задерживается.