Те, кто ему помогает, разнесут о нас весть до края мира,
Мир снова вспомнит о нас.
Мы отдали ему щенков.
Он сказал, что оранжевые лапы планеты
Разносят о нас злые вести по миру.
Он сказал: если мы хотим исцелиться, их нужно убить.
И, к стыду своему, мы позволили это.
При этих словах неожиданно люди начали рвать на себе волосы. Следующий куплет пели уже все, громко и печально:
К стыду своему, мы не укрыли их.
К стыду своему, мы не накормили их.
К стыду своему, мы слышали, как он бил их
К стыду своему, мы слышали их крики
К стыду своему, мы не сделали ничего,
Пока не осталась лишь Тишь
Бесшумная, быстрая Тишь Лишь она одна.
Тишь, что привела нас назад в наш мир.
Тишь, что привела к нам наших соседей.
Тишь, что покинула нас,
Безногих, в мире,
Чей голос был заглушен,
Чей язык был вырван
Тем, кого звали мы
Саток, шаначи.
Где ныне наша сестра?
Отдана дурному мужчине в далекой деревне.
Где наши лучшие псы?
Голодны и сломлены духом.
Где наши кошки, оранжевые лапы мира?
Все они стали костями, осталась лишь Тишь.
Когда же наш мир заговорит с нами,
Как мы верили и мечтали?
Айийиа
- О, господи! - проговорил Мэттью, когда они умолкли. - И все это из-за вашего шаначи?
- Да, сэр, - ответил юноша. - Он взял все лучшее, что у нас было, и предал нас всех.
Мэттью с трудом сдержался, чтобы не потереть руки от радости.
- О, это ужасно. В самом деле ужасно. Правда, брат Вопиющий?
Губы Вопиющего дрогнули в улыбке:
- Вот что выходит из общения с чудовищами.
- Верно говорите, мистер, - сказала женщина. - Может быть, вы останетесь и поедите с нами, сэр? - прибавила она, обращаясь к Лузону, но тот жестом отверг ее предложение.
- Мне очень жаль, дорогая леди, но ваш рассказ так огорчил меня, что, я полагаю, нам лучше всего будет снова отправиться в путь, дабы принести справедливость вам и всем прочим, кого обманули так же, как вас. Надеюсь, вы сможете повторить свою песню перед комиссией, когда я вас вызову? - прибавил он, обращаясь к юноше, который пел неожиданно хорошо, сильным и чистым голосом.
- Почту за честь, сэр, - ответил тот, но в его голосе чувствовалась настороженность и озадаченность.
Жителям поселения пришлось снова прокладывать тропу поверх колючих плетей кустарника, чтобы Мэттью и его спутники смогли добраться до "шаттла". Пилоту пришлось покинуть свое кресло и воспользоваться мачете, чтобы освободить от колючих побегов шасси и прорубить хотя бы взлетную полосу. Гибкие шипастые ветки уже успели оплести днище машины. Мэттью подумалось, что было бы неплохо разобраться в том, почему этот кустарник растет так быстро. Джордж, подумалось ему, разбирается в ботанике. Нужно будет послать его сюда за образцом - если, конечно, такой образец можно будет сохранять сколь-либо долго.
***
Саток посадил "шаттл", нагруженный бочками с петрасилом, в Савое. Все три его "помощника-шаначи" были там - они пили и разговаривали.
- Где Лука? - спросил Рейли.
- Сбежала, - ответил Саток. - Не беспокойся, я ее поймаю и притащу назад, и тогда она пожалеет, что вообще родилась на свет. Проклятая сучка украла образцы и подменила их простыми камнями.
- Значит, ты не заключил сделки с Компанией?
- Разумеется, заключил! Парень по имени Фиске видел образцы раньше, чем Лука их украла, но ему нужны настоящие образцы, чтобы показать их комиссии.
- Нам и так было трудно собрать то, что ты проворонил! - пожаловался Рейли. Ему была больше по душе легкая работа.