- Могу я чем-нибудь помочь вам, сэр? - поинтересовался молодой человек, сидевший на скале, которая казалась одиноким островком в море шипастых ветвей.
- Вытащите нас отсюда! - потребовал Мэттью.
- О! Самым надежным убежищем будет ваш "шаттл", сэр. Я предлагаю вам залезть в него, пока он не зарос кустарником.
- Что?! Ни одно растение не может расти так быстро! - ответил Брэддок, но уверенности в его словах не было. В это время он пытался выпутаться из оплетавших его ноги ветвей.
- Великий Зверь хитер и коварен, он не знает устали, стремясь уловить души и тела добродетельных! - возвестил Пастырь Вопиющий.
- Это точно! - зарычал на него Мэттью и повернулся к юноше. - Если бы я хотел вернуться в "шаттл", я бы никогда не приземлился здесь, молодой человек. Прошу вас, помогите нам выбраться из этих кустов и немедленно отведите нас к вашему шаначи и к капитану Фиске.
- Никогда не слышал ни о каком капитане Фиске, - лениво откликнулся юноша, явно наслаждавшийся ситуацией, в которую они попали, - а шаначи мы выгнали.
- Да?.. - Мэттью замер среди жгучего кустарника, пытаясь переварить новость.
- Вы же слышали, что он сказал, сэр. Давайте выбираться отсюда, взмолился Брэддок.
Однако, даже если Мэттью и имел такое намерение, оно рассеялось после того, как он услышал ответ юноши.
- И почему же вы сделали это, сынок?
- Он был злым человеком, сэр. Пытался заставить нас поверить в то, что планета хочет одного, когда она хотела совсем другого.
- Я бы очень хотел поговорить с тобой об этом, сынок. Пожалуйста, помоги нам выбраться отсюда. - Несмотря на боль от уколов, Мэттью попытался прибегнуть к помощи своего немалого обаяния.
Юноша пожал плечами и исчез. Мэттью и Брэддок запихнули Пастыря обратно в "шаттл" и сидели там до тех пор, пока не появилась группа местных жителей с камнями и досками и не принялась прокладывать им дорогу. Мэттью удивился тому, что они не взяли с собой мачете или серпы, чтобы срезать растения. Однако прежде чем он успел задать вопрос, юноша пробежал по камням и доскам и схватил его за руку:
- Лучше вам поторопиться, сэр: шипастая ежевика скоро и здесь все оплетет.
- Компания вознаградит тебя, сын мой, - возвестил Пастырь Вопиющий и, оттолкнув Мэттью, первым спрыгнул на камни с грацией горного козла. Скорость, с которой он пробежал по камням, и гибкость, с которой он уворачивался от шипастых ветвей, заставила Мэттью снова задуматься о том, нормален ли он.
Мэттью поспешил за Пастырем; следом, более неохотно, пошел Брэддок. Пилот предпочел остаться со своей машиной.
Юноша двигался впереди; за ним по пятам следовал Пастырь Вопиющий, потом Мэттью и Брэддок. В таком порядке они и добрались до ближайших домов, где к ним присоединились мужчина, женщина и куча детей. Позади уже собирались остальные жители поселения.
Пастырь Вопиющий замедлил шаг и, обернувшись к Мэттью, провозгласил:
- Быть может, это место благое, брат Лузон. Я не вижу здесь ни одного из оранжевых адских слуг, которых можно во множестве видеть в языческих поселках. И нигде я не увидел алчущей пасти Зверя, ждущего, что его напитают невежеством тех, кто лишен света истины.
- Хорошие новости, - сдержанно ответил Мэттью и снова обратился к их проводнику: его гораздо более интересовало то, что могли поведать им жители этого поселения.
- А теперь, мой мальчик, ты должен мне кое-что объяснить, поскольку я нахожусь в некоторой растерянности. Предполагалось, что здесь мы встретимся с капитаном Фиске и шаначи этого поселения. Но ты сказал мне, что вы изгнали шаначи. Я чужой на этой планете, но тем не менее питаю интерес к вашим обычаям... Скажи, нас действительно доставили в Проход Мак-Ги?
- Именно так, сэр, - ответила, пробираясь вперед, женщина, по всей вероятности, бывшая матерью юноши. - А лучший способ объяснить вам то, что здесь произошло, - это песня, которую мы сложили.
Мэттью застонал про себя: его вовсе не радовала перспектива слушать песни. Однако он сумел изобразить на своем лице приятную и заинтересованную улыбку.
- Мы поем ее вместе, - объяснил мужчина, который был, судя по всему, мужем женщины и отцом юноши. - Потому что это случилось со всеми нами.
- Он имеет в виду, что мы все были одурачены, - сказал юноша.
- Все, кроме Крисака, - добавила маленькая девочка. - Его не удалось обмануть.
- Пожалуйста, спойте, - сказал Мэттью. Если уж ему суждено выслушать это, чтобы понять, что здесь случилось, то нечего тянуть.
- Начинай ты, Крисак, - сказала женщина. Юноша замер в нескольких футах от Мэттью, уронив руки, и начал в странной манере, в какой обычно пели местные песни:
Однажды рухнула крыша мира.
Она погребла друзей и братьев,
Убила наследника мудрости мира.
Долгие дни мы рыли, не в силах плакать.
Сгинул наш мир.
Айийиа!
К юноше присоединились другие жители поселения: одни выкрикивали слова песни громко, другие едва шептали, и все повторяли бессмысленное слово, которым завершался каждый куплет песни.
К нам пришел чужак и копал с нами.
Он сказал, что пришел учить.
Он был уверен.
Он был силен.
Он знал, что делать.
Он знал, где копать.
Мир все еще говорил с ним,
Так он сказал.
Айийиа!
Он сказал: если мы пойдем за ним, то вернем наш мир.
Он сказал: если моя сестра возляжет с ним,
Она будет едина с Творением.
Она пошла с ним.