Когда ворота, наконец, полностью открылись, Наль пригласил Фило войти внутрь. - Входи, мой друг, - позвал он. - Ты вернулся значительно раньше, чем мы ожидали, но мы рады тебе ничуть не меньше.
Полукровка подчинился и пригнувшись, чтобы не задеть перекладину ворот, вошел в крепость. В тоже самое время он услышал, как голос Наля раздался в его уме, когда баван, используя Путь, обратился к медведю. И ты порадуешь нас своим присутствием, о мой косматый друг.
Послание заставило Фило споткнуться и чуть не упасть, хотя его желудок и так уже сжался в комок от волнения настолько, что он почти не ощущал его.
Медведь был простым зверем, и, даже когда был жив, не понимал речь гиганта. Полукровка не сомневался, что Наль понимает это не хуже него, ведь баван был умнейшим гигантом из всех, кого он когда-либо встречал. Почему, тогда, Наль обратился к нему на Торговом Языке?
Медведь вошел вслед за гигантом и сопел носом, потом постарался повернуть его лапой. Восприняв этот жест как намек от Агиса, полукровка остановился. Он оказался в маленьком дворике, по бокам от него стояла пара львиноголовых Сарам, вооруженных дубинками с острыми шипами и одетых в набедренные повязки из выделанной шерсти. За стражами возвышались стены, высокие и отвесные, которые окружали остальную часть полуострова. Фило почувствовал себя стоящим на самом дне глубой ямы. Единственным выходом из этого каменного мешка была тропа, рассекавшая гранитный склон прямо перед ним. Путь проходил через глубокий ров, который был высечен в откосе. В конце тропы, на самой верхушке ущелья стоял каменный шар, размером со шхуну Балика, который можно было скатить сверху и запечатать ворота.
Над ним возвышался Баван Наль, огромная фигура которого стояла на стене над мостом через ров. Подобно Брите и стражам ворот он был одет только в набедренную повязку. Ряды пушистых серых перьев покрывали его могучее тело.
- Иди, Фило, - позвал он. - Приведи своего брата в его новый дом.
Приглашение бавана помогло Фило унять свой страх и он послушно пустился в путь. Медведь следовал за ним в нескольких шагах сзади, на каждом шагу мягко урча. На середине пути урчание сменилось усталым хрипением, и зверь начал спотыкаться все чаще и чаще.
Фило остановился и положил руку между его массивных лопаток. - План работать хорошо, - прошептал он, озабоченный тем, что усилия по оживлению зверя утомили Агиса быстрее, чем они ожидали. - Не много осталось.
Медведь встряхнулся и продолжил карабкаться.
Потом, когда три четверти пути уже были позади, он споткнулся о небольшой выступ в каменистой дороге и упал на живот. Гигант подождал, пока тот встанет снова, но зверь не двигался, и изнутри послышались негромкие голоса. Они были настолько тихие, что Фило едва мог слышать их, но это не уменьшило его опасений.
- Вставай, медведь! - прокричал Фило, ударяя своим кулаком по могучей грудной клетке, чтобы сообщить Агису о своей тревоге.
- Фило! Разве так надо обращаться со своим другом, который еще немного и отдаст тебе свою голову? - укоризненно заметил Наль, ждавший на вершине пути. Покрытые перьями уши бавана лежали плоско по бокам, золотые глаза сосредоточились на неподвижном теле. - Возможно твой медведь болен. Это может объяснить его усталость.
Полукровка покачал головой. - Медведь силен - но неуклюж.
Похоже, это не удовлетворило Наля, который обратился прямо к разуму медведя. Что не так, мой друг? Может быть ты боишься?
Опять он обратился к медведю, как будто тот может понимать его слова, и снова сердце Фило запрыгало от страха. Он взглянул на бавана и спросил, Медведь не может понимать. Как может Наль разговаривать с ним так?
Полукровка не успел выговорить последних слов, как медведь поднялся на задние лапы и испустил длинный, жуткий рык, потрясший всю крепость.
- Я думаю, он понимает, Фило, - усмехнулся Наль. - Ни один медведь не любит, когда его называют трусом.
Баван поднял свою собственную голову и испустил ряд мелодичных совиных криков, каждый немного громче, чем рычание медведей и такой же дикий. Львиноголовые стражи во дворике внизу ответили парой могучих рыков, затем какафония дикого воя, мычания, карканья и других раздирающих уши воплей прокатилась над утесом. Даже Брита дико запищала, ее шипящий голос вонзился в уши Фило. Наль повернулся к шару на конце рва и стал остервенело бить своим клювом по камню, пока грохот не стал настолько ужасен, что сам гранитный утес затрясся, а броня на теле медведя заходила ходуном.
Фило положил руку на тело медведя и мягко толкнул его,заставив опять встать на четыре лапы, потом повел его вверх по тропе. Когда он наконец добрался до круглого камня на вершине, Наль поднял руку и прекратил ураган, который сам и вызвал. Баван медленно обошел вокруг медведя Фило, потом одобрительно кивнул полукровке. - Прекрасное животное-собрат, - сказал он, взял Фило и за руку и ввел его внутрь замка.
Внутри оказалось только сильно замусоренное каменистое плато, по которому сновало не меньше двух сотен Сарам. Как и все звероголовые, которых Фило видел, ни один из них не носил ничего, кроме набедренной повязки, а некоторые не носили и ее. Каждый из них занимался своим делом посреди полной неразберихи - убивал овец, спал, боролся в жестоких поединках, кое-кто даже занимался любовью - и все это не обращая ни малейшего внимания на то, что происходило в нескольких футах от него. В одном месте, к примеру, орлоголовая мать пыталась убаюкать своего младенца, а менее, чем в десяти ярдах от нее дюжина ее соплеменников плясали в круге, крича как сумашедшие, завывая и щебеча при свете двух лун.
В противоположность родителям, все дети имели отчетливо выраженные человеческие головы, хотя черты лица были хоть чем-нибудь да испорчены. Меньше, чем в десяти ярдах от них семи-футовая девочка, еще не умевшая ходить, играла в яме с илом. Она выглядела абсолютно нормально, за исключением хоботообразного отростка, свисавшего с ее носа. Около ее играли два брата, пытавшиеся схватить взрослого барана. С их темными волосами и тонкими чертами лица они не слишком отличались от тех немногих детей Джоорш, которых видел Фило, за исключением того, что уши более старшего мальчика свисали до земли, а правый глаз младшего был так велик, что покрывал все лицо.
За двумя мальчиками, стояли стены из гигантских кристаллов, хаотически разбросанных по всему плато, каждый был из другого материала и каждый заключал в себе кусок земли. Там были кристаллы кварца, слюды, турмалина и дюжина других. Эти строения трудно было назвать зданиями, так как в них не было ни крыши, ни окон или дверей. Скорее они напоминали заросли кактусов, которые Фило видел в имениях некоторых лордов Балика, в которые он забирался, чтобы украсть овец или зерно.
Единственная вещь, которая возвышалась над кристаллическими стенами, была гигантская крепость, заключавшая в себе вершину каменного утеса. Ее стены были в два роста гиганта, а у их подножья были набросаны огромные камни. Эти каменные холмы кое-где прерывались грубыми лестницами или темнми дверными проемами, которые вели в башенки, висевшие на стенах крепости. Во многих местах звероголовые поднимали валуны к укреплениям, а другие гиганты загружали их в чудовищные по величине тележки и везли к стратегически важным местам вдоль стены.
Пока Бабвн вел Фило к обратной стороне цитадели, он продолжал держать полукровку за руку. - Ты хорошо сделал, завоевав сердце этого замечательного создания, мой друг, - сказал он, скрутив свою совоподобную голову почти полностью назад, что видеть Фило. - Вскоре ты и он будете одно целое.
- Что твоя иметь в виду? - спросил Фило, опасаясь, что баван имел в виду, что он будет мертв - как и медведь.
Наль улыбнулся. - Ты это увидишь очень скоро.
Не останавливаясь, Наль внезапно крутанул голову обратно и разразился целой серией глубоких совиных криков, которые заставили его перья заколыхаться. Крики были долгие и громкие, больше похожие на рев горна, чем на зов живого существа.
Тишина быстро воцарилась над двором. Пока Наль вел Фило и медведя в кварцевую загородку в дальнем углу цитадели, гиганты Сарам начали выстраиваться в линию за ними.Звероголовые глубокими голосами запели жуткую, сверхъестественную песню, состоявшую только из длинных, печальных завываний. Несмотря на отсутствие слов, странная песня вызвала дрожь в позвоночнике полукровки. Когда процессия достигла строения, баван поднял руку и все остановились.
Баван вошел внутрь через ничем не украшенный пролом в кварцевой стене и оттуда обратился к племени. - Вскоре мы будет приветствовать нового воина Сарам, - сказал он, его глаза сияли желтым, отражая свет лун. - Фило уже доказал свою ценность для нас, предупредив меня о флоте Балика, и он оказался достойным нашего восхищения, выбрав как своего животного-побратима самого могучего из зверей Либдоса: медведя.
Толпа разразилась дикими, одобрительными криками. Фило весь лучась от счатья, улыбнулся им, потом взглянул в глаза медведю. Он кивнул, давая знак Агису, что сейчас самое время открыть секрет, который сохранит их от гнева Наля. Полукровка подозревал, что еще немного, и баван будет готов отрезать медведю голову.
Наль продолжал, - Как если бы он еще не достаточно сделал, чтобы завоевать наше уважение, Фило привел своего животное-собрата к нам в три раза быстрее, чем любой новообращенный когда-либо сделал это до него. Баван жестом указал на медведя. - У него заняло только пять дней убедить этого могучего зверя отдать ему голову.
Фило не уловил ни тени насмешки в его голосе, а дикие крики и свист, сопровождавшиеся одобрительными восклицаниями толпы, окончательно уверили его, что все хорошо.
Наль предложил Фило войти внутрь строения, - Заводи своего медведя внутрь, мой друг.
Гордая улыбка убежала с губ Фило, он никак не мог оторвать взгляд от медведя. Он спрашивал себя, почему Агис выжидает так долго, вместо того, чтобы сказать ему секрет, который сделает Наля счастливым. Вдруг в его голове мелькнула мысль, а что если его друг предал его, может быть нет вообще никакого секрета.
- Твоя давать Фило голову медведя прямо сейчас? - спросил он, заранее переживая ужасный момент, когда баван обнаружит Агиса и остальных внутри головы.
- Мы должны были бы подождать до рассвета, - сказал Наль. - Но глупый Маг'р думает, что он сумеет обмануть нас. Армия Джоорш будет здесь перед рассветом, так что мы должны все сделать этой ночью. - Челюсть Фило отвисла от удивления.
- Джоорш? - выдохнул он. - Здесь?
Наль кивнул. - Им понадобилось много времени чтобы набраться наглости и атаковать, но наши потери в бою с флотом Балика в конце концов придали им храбрость, - сказал баван. Он распушил перья под клювом, потом задумчиво взглянул на Фило. - Странно, что это сработало, не правда ли?
Гигант нахмурил лоб. - Что сработать?
- Сахем Маг'р и я заключили соглашение. Если Баликане вмешиваются в наши дела, мы прекращаем войну между нами и атакуем Балик. - Наль вышел из-за стены постройки и схватил топор. Его обсидановое лезвие было шириной с главный киль большой шхуны. - Но вместо того, чтобы напасть на Балик, Джоорш собираются напась на нас! - зло проорал баван.
- Проклятые Джоорш! - согласился Фило, энергично кивая.
Баван положил топор прямо на шею Фило. - Я думаю, что Маг'р вовсе не так нуждается в Оракуле, как он утверждает. Я думаю, что он достаточно умен, чтобы послать тебя предупредить меня о флоте с тем, чтобы мы напали на него - и потеряли четверть наших воинов!
- Фило не Джоорш! - выдохнул Фило в ужасе. - Мерзкий сахем Маг'р!
Нал не убрал топор. - А ты знаешь, что я еще думаю, - усмехнулся он. Я думаю, что ты вовсе не так глуп, как хочешь показаться. Я думаю, что это вовсе не совпадение, что ты вернулся прямо перед атакой Джоорш, а?
Отвисшая челюсть Фило задрожала, он затряс своей головой. - Это не идея Фило, - сказал он.
Баван Наль хихикнул. - Что еще ты должен сделать? - требовательно спросил он. - Подождать до того, как битва начнется, а потом используя твоего медведя открыть ворота?
Фили покачал головой. - Нет. Баван думать неправильно.
- А я думаю, что правильно, - ответил Наль, поднимая топор.