Через площадь они прошли на окольную улицу. Торговые ряды, изобилующие всевозможной рыбой, съедобными моллюсками и ракообразными, придавали картине сходство с каким-нибудь норвежским портовым городком. Горками навалены были желтые в черную полоску раковины, а из ракообразных выделялся размерами один, напоминающий гигантского омара. Встречались водяные улитки с пятнистыми синими ракушками, лакричного вида черный гриб, и еще какой-то странного вида кочан в сером меху, ровно, как сердце, пульсирующий. Расспрашивать было бессмысленно, иначе пришлось бы теребить вопросами, не умолкая.
Карлсен шел, оглядывая безупречно чистые улицы Хешмара, со вкусом оформленные витрины, нарядные дома под серебристыми крышами. Абсурд всетаки вопиющий: женщинам не иметь возле себя мужчин. Ну что такого? Жили б себе да жили.
- А что, ну неужели никак договориться нельзя с мужчинами?..
- Договоренность у нас есть, - перебила она. - Раз в году в Хешмар из Гавунды прибывают мужчины, давать нам свое семя. Без них род бы вымер.
- Но в таком случае?..
- Ты не понимаешь, - нетерпеливо перебила она. - Видел результаты теста, и все еще не понимаешь.
"Извини", - сказал было Карлсен, но вовремя себя одернул: может вызвать раздражение. На Земле это лишь разменное словцо, здесь же, в телепатическом сигнале, прозвучал бы весь сокровенный его смысл. Вместо этого он произнес:
- Я хотел бы понять.
- У тебя будет возможность, - смягчилась она... - Как раз сегодня они нагрянут.
Дальше шли молча. Карлсен замечал, что женщины, проходя, улыбаются его спутнице, на него при этом и не глядя. Причем не то чтобы из неприязни, а просто игнорируют, будто его нет вовсе. Исключение составила одна, чуть не столкнувшаяся с ними на выходе из дверей магазинчика. Прежде чем вступить с Ригмар в разговор, она с любопытством мелькнула на Карлсена взглядом. Как-то странно: Ригмар при этом его не представила, не заикнулась даже, кто он такой. Более того, был еще момент, когда женщина (по виду лет на десять старше Ригмар) вдруг взяла и легонько сжала ей запястье. Разговор (смесь слов и телепатии) шел, похоже, о какой-то "Массаре". Что или кто это, он так и не уловил.
Когда двинулись дальше, он спросил:
- А зачем она тронула тебе руку?
- Убедиться, что ей не мерещится. Потому что рядом был ты.
- Она что, заподозрила, что перед ней галлюцинация, как Грубиг?
Ригмар кивнула.
- Гребиры частенько пытаются просочиться в наш город. Джерид дает сигнал тревоги, но все равно приходится их выявлять.
(Джерид? - Ах да, то самое дерево, высоченное).
- А что означает "джерид"?
- Шептатель.
Смерив взглядом скрюченные, изломанные ветви, он подумал, что это дерево свое давно уже отшептало.
Женщины, проходя мимо, Карлсена по-прежнему игнорировали.
- Но почему они смотрят так, будто меня вообще нет?
- Тебе не понять, насколько гребиры ненавистны в Хешмаре.
- Но смотрели же, когда мы только въезжали в город?
- Потому что вы были в машине. Они-то думали, вы пленники. А так, если со мной, они принимают тебя за какого-нибудь гребира. Для нас, - перебила она, видя, что Карлсен пытается сказать что-то в оправдание, - все мужчины так или иначе гребиры. Нам постоянно надо быть начеку.
Улица в конце неожиданно расширялась. Вначале подумалось, что еще на одну площадь. Но оказалось, из затенения домов они вышли на подобие огромной арены, сходящей вниз рядами амфитеатра - пятьсот ярдов в поперечнике и ярдов триста глубиной. Ступени четырех секторов вели на дно, где посредине белым куполом возвышалось какое-то здание. Белизна ослепительно контрастировала с кобальтовой синевой амфитеатра - красота архитектуры обворожительная.
- Это наш Архивный Зал, - указала Ригмар. Мысль о спуске по меньшей мере на тысячу ступеней нагоняла тоску. И тут, к облегчению, Ригмар села на синее сиденье в верхнем ряду, Карлсену указав занять другое, рядом пониже. Такие же роскошные сидения-кресла шли до самого низа. Едва сели, как кресла мягко и бесшумно двинулись вниз, словно фуникулер или эскалатор. Под стеклом порскнули в стороны всполошившиеся рыбы. Устройства эскалатора уяснить не удавалось: не было видно ни троса, ни приводного ремня, на котором крепились бы кресла.
Во всю величину здание (по сути, усеченная сфера с плоским основанием) предстало вблизи дна - габариты несравненно больше любого из городских строений: футов сто в высоту. Причина такого исключения выяснилась, когда ступили на стеклянный пол. Оказывается, здание покоилось на основании из материковой породы - судя по неровностям, дну озера.
- Грандиозно. Кто же это возвел?
- Каджек К-17.
- Кстати, вопрос: А откуда каджеки родом?
- С планеты в системе Эпсилон. Они называют ее Каджан.
- Они в самом деле бесполы?
- Этот вопрос, - Ригмар улыбнулась, - ты сумеешь задать уже вот-вот.
Озадачивало то, что у сферического здания не было видимого входа всюду лишь гладкая белая поверхность. Лишь на подходе взору открылась идущая под плоское основание лестница - вырублена непосредственно в породе и, в отличие от всего остального, не взята под стекло. При спуске взгляд подмечал вмурованные окаменелости раковин, отпечаток какого-то примитивного земноводного. В конце лестницы плавно отъехала дверь, открыв подъем в десяток ступеней. Поднявшись, они оказались в смутно освещенном интерьере, напоминающем чем-то концертный зал Алькатраз: вдвое меньшие размеры придавали ему странное сходство с утробой. Темно-зеленое покрытие пола напоминало отложения водорослей, теплые и бархатисто мягкие.
Вышедший навстречу каджек, на первый взгляд, точь в точь походил на своего сородича: то же бесхитростное одеяние, грушевидная голова с наростом вместо волос, плоский лоб с округленными, как от постоянного удивления, глазами. Лишь вблизи стало понятно, что он гораздо старше К- 97.
- Доброе утро, К-17. Вот он, человек, о котором я тебе сообщала. Его имя Доктор Карлсен.
К-17, как и К-97, улыбнулся с той же редкостной, видимо типичной для каджека, обаятельностью. Тепло рукопожатия контрастировало с ледяной холодностью пальцев (ассоциация почему-то с пригоршней сырой осенней листвы).
- Вы доктор философии? - спросил каджек словами (вот это да!), английские фразы произнося с забавной точностью иностранца, прилежно окончившего языковые курсы.
- Скорее медицины: я психолог.
- А-а, - протянул тот с чуть заметным разочарованием.
- Это вы спроектировали этот комплекс?
- О нет. Это мой прадед. Я К-17 пятый. Просто нам удобнее значиться под прежним именем.
- Я вас покину, - вмешалась Ригмар. - У меня встреча Массары. К-17 с удовольствием тебе поотвечает.
- Благодарю.
Перспектива насытить наконец свое любопытство вызывала волнение. Так голодный радуется подносу с обильной трапезой. Остаться наедине с К-17 тоже неплохо: к Ригмар за это время он успел уже проникнуться, но все равно подспудно чувствовалось, что ей с ним скучновато.
- Хорошо, - сказал К-17, когда женщина удалилась. - Побеседовать с человеком для меня неожиданное удовольствие.
- Вы бывали на Земле?
- Нет. К сожалению, лицом не вышел: неизбежно бы привлек у вас внимание, - сказал каджек без намека на шутливость.