Джосу не терпелось по-полной допросить И-Пять насчет деталей его восстановившейся памяти но, к сожалению, это превратилось в очередной долгий день со штопкой солдат. В большинстве процедур не было ничего особенно трудного или предельно сложного; основная их часть заключалась в извлечении осколков, все то же, чем занимались полевые хирурги на фронтах войн последнего тысячелетия. Сепаратисты знали одну жестокую истину войны – убьешь солдата и это обойдется твоему врагу в цену переработки. Сделаешь его небоеспособным – и ты заставишь врага тратить ресурсы и персонал на всех уровнях.
Джос пересаживал обгорелую кожу, иссекал размозженные ткани, удалял пробитые органы и заменял их новенькими трансплантами. Время ползло.
В этот день Толк работала с другим хирургом. Когда это удавалось, Джос пытался перехватить ее взгляд, но безуспешно; она просто посмотрела на него поверх маски, ее глаза не выдали ничего, а потом она переключила внимание на свою работу.
К тому времени, как закончилась его смена, через его одетые в перчатки руки прошло девять солдат, и он уже засыпал на ходу – такого с ним не случалось с аспирантуры.
Он отправился в освежитель и сполоснул лицо и руки, смочил тепловатой водой волосы. Это помогало слегка приглушить усталость. Было время, когда он был таким же как Ули – ну, чуть старше – и отстоять такую смену ему было нипочем, все скатывалось с него как вода со спины аквалиша. Но сейчас, каждый раз когда он смотрелся в зеркало, он находил новые морщинки на своем лице, все больше седых волос в щетине. Он начинал походить… помоги ему Создатель, он начинал походить на своего дядю.
У него не было шанса поговорить с Толк – она сменилась со смены раньше него, и с тех пор он ее не видел.
Когда он входил из освежителя он увидел И-Пять, только что появившегося из дезинфекционного коридора. Комбинации ультрафиолетового света и ультразвука было достаточно чтобы уничтожить любой патоген, который мог как-то пробраться сквозь поле стерильности, но дроид вечно жаловался что после звука у него остается дроидский эквивалент звона в ушах.
– Так твоя память полностью восстановилась? – поинтересовался Джос когда дроид поравнялся с ним.
– Что?
– Подкрути свои слуховые сенсоры. Ты говорил, что все вспомнил. – напомнил Джос Итак, поведай мне – ты на самом деле дроид-нянька какой-то богатой принцессы? возница у шиставиена? или кто-то еще?
– Я именно тот, кем был раньше; большое спасибо что спросил. Я говорил что в моей памяти были пробелы, которые должны были заполнится. Теперь они заполнились. Починка поих внутренних мыслительных функций завершена.
– Эх, мне бы так. Ты вспомнил что-то особенное? Давай, И-Пять, колись.
Дроид задумчиво наклонил голову.
– Почему ты так настойчиво хочешь знать?
– Ну, потому что… – Джос задумался. В самом деле почему он так любопытен?
– Потому что – медлено проговорил он – потому что, судя по тому, что ты помнишь, у тебя было бурное прошлое – сначала на Корусканте, потом карьера на космических рейсах. Что же до меня… единственные миры, где я был кроме этого – это Корускант и Альдераан. Я смотрю в зеркало и едва узнаю кусок старой протоплазмы, который там вижу, и когда ты сказал, что все вспомнил – я подумал, что… Он развел руками.
– Что тебе выпал удобный случай разузнать про достопримечательности и поплакаться в жилетку?
– Что-то вроде. Хотя… – Джос помолчал, обдумывая свои слова. – думаю, мне все это надо было высказать Кло…
– Он куда выше чем я, в том что касается интуиции.
– Большинство врачей – особенно те что здесь и им подобные скажут тебя что они не боятся смерти потому что они ее видели множество раз. Это может быть правдой – для них. Но что касается меня – это как раз та причина по которой я боюсь смерти. Или по крайней мере – той лодки которая туда перевозит.
– Падаван Оффи тоже могла бы помочь тебе лучше, чем…
– Смерть, она обычно болезненна и затянута. Кажется странным, что со всеми обезболивающими и стимуляторами доступными в наши дни, все равно миллиард квадриллионов или около того существ так или иначе будут корчиться каждый на своем личном небесном крючке. В этом отношении галактика наверное никогда не изменится.
– Есть и другие возможности.
– Верно. Если ты богат, выбор есть – скопировать личность, быть замороженным в карбоните – выбор на любой вкус. Но я и на парсек не подобрался к такому богатству, и наверное никогда и не подберусь. Так что я…
– Джос. – перебил И-Пять.
Джос замолчал, удивленный. Голос дроида на самом деле не изменился, он все еще хранил тот легкий, неуловимый оттенок, который выдавал его происхождение из вокабулятора вместо горла – но все же как-то изменился. "Он мало к кому обращался по имени." – внезапно понял он.
– Судя по тому что я узнал из массовой культуры, – проговорил И-Пять. – думаю, что это тот момент, когда я должен буду напомнить тебе про все прекрасные преимущества, которые ты, как органик, имеешь надо мной, механизмом. К сожалению, я таких не припомню. Да, вы способны на творчество, полеты воображения, а я нет – потому что мое базовое програмирование не включает в себя подобные эфемерности. Но я по ним не скучаю. Я не тоскую по возможности понимать красоту и исскуство. То же относится и к любви – и к экзистенциальным жизненным кризисам, вроде того который ты переживаешь.
– Поверить не могу. У тебя точно есть чувство юмора…
– Его мне запрограммировали. Как практически всем дроидам, которые взаимодействуют с органиками на таком уровне.
– Ты хотел напиться!
– Верно. Я не говорил, что не запрограммирован на эмоции. Верность одна из них. Любопытство другая. А отсутствие у меня подавителей творчества, и моя расширенная синаптическая сеть позволяют мне экстраполировать чувства. Испытать вещи, которые любят органики – взбалтывающие мозги зелья, например – теоретически может помочь мне понять их. И поскольку я привязан к этой галактике со всеми вами – мне нужна вся информация которую я могу собрать.
– Но я не маленький дроид из детской сказочки, который хотел стать органиком, Джос. Я машина. Очень сложная машина, способная имитировать мыслительный процесс разумного существа с изумительной точностью, если на то пошло. Но, тем не менее, машина. И я не имею желания быть чем-то еще.
Джос уставился на И-Пять. Он не был бы удивлен больше, если бы дроид только что превратился в трехголового каминоанца. Потом, к некоторому своему удивлению, он начал чувствовать злость. Он совсем недавно изменил свою точку зрения, только-только начал к ней привыкать к тому что к дроидами стоит относиться не как к кастрюлям с руками, и он не собирался допускать чтобы И-Пять опять морочил ему голову.
Он медленно проговорил:
– Помнишь, во время одной из партий в саббак, мы обсуждали то, как существа узнают – есть ли у них самосознание?
– Помню.
– И ты, среди прочего, сказал что ответ в том, что задающий себе такой вопрос – уже достаточно сознает себя. Думаю, ты достаточно сознаешь себя, чтобы ответить на этот вопрос, И-Пять. И на самом деле думаю, что ты уже ответил. Но сейчас ты увиливаешь, ты отрицаешь свое самосознание. – сказал Джос. – Я хотел бы знать, не связано ли это с возвращением твоей памяти?
И-Пять молчал довольно долго. Когда он заговорил, Джос мог расслышать отчетливые нотки удивления в его голосе.
– Я думаю – сравнивая субъективную нейронную активность с имеющимися файлами по этому вопросу… – проговорил дроид. – Я думаю – у меня был приступ тревоги.