В руке у него оказалась монтировка, вынутая, видно, из-под сиденья. Он сунул ее в щель и стал выворачивать двери.
Шофер матюгнулся, плюнул:
- Да и хрен с тобой!..
Дед вывалился наружу. Некоторое время было тихо, потом раздался звонкий лехин голос:
- Дедусь, ты куда? Стоять!..
- А что мне, в кальсоны срать?? - рявкнул в ответ райсовет.
Потом послышался шум.
Шофер покачал головой.
- Хлопнут этого Дитля. Мы ж не в Ольстере - пули у них не резиновые.
Но было тихо.
А потом вдруг что-то большое и темное показалось в дверях. Мы глянули и ахнули: разведчик пер на себе оглушенного Леху!
* * *
Леху разложили на полу, привязав его собственным ремнем к ноге сиденья. В свете единственной лампы, горевшей над передней дверью, мы склонились над "языком". Оживившиеся деды отыскали остаток водки, брызнули Лехе в лицо, потерли виски. Леха открыл заячьи глаза, опушенные белесыми ресницами.
- Вы чо?.. - сдавленно спросил он. С лица его сошла улыбка, и оно может быть, впервые в жизни - приняло осмысленное выражение.
- Не шуми, - строго сказал разведчик и приставил к лехиному носу раструб автомата. - Шутить я не буду... Прогрей-ка двигатель! - велел он шоферу. И снова наклонился к Лехе: - Стрельну - никто и не поймет, где это хлопнуло, понял?
- Понял, - безропотно сказал Леха.
- А теперь отвечай на вопросы. Это что - военный переворот?
Леха вытаращил глаза.
- Кто город захватил, сволочь? - дед ткнул Леху стволом в висок.
- Никто не захватывал. Вы чо, сдурели?..
- А почему дорога перекрыта?
- Сказали: карантин. Вроде, в виду эпидемии гриппа...
Он получил увесистый тычок в висок - даже кровь потекла - и замолк.
- Я вот те покажу эпидемию! Отвечай по-хорошему!
- Ну... Для недопущения слухов... И паники... Велено город закрыть. Военный комендант Захаров. Приказ утром зачитали... В обед нас вывели из казармы, бросили сюда. Подогнали технику, блокировали дороги...
Он замолчал, переводя глаза с одного на другого. Деды держали его за ноги и за руки, хотя руки были перехвачены ремнем.
- Какие слухи? Какая паника? - спросил я.
Разведчик отмахнулся:
- Да откуда я знаю!
- Еще ты сказал, что нас обратно повернут...
- Это правда. Я слышал, замком роты сказал: всех отправлять обратно. Тех, кто проверку прошел...
- А мы?
- А вы не прошли. Тут у вас подозрительный есть...
Он мельком взглянул на меня.
Дед поднял голову, тоже поглядел на меня. Взгляд его показался мне нехорошим. Но он сказал:
- Ну что, ребята - будем назад прорываться? Может, в Парголове что знают? Там и переночевать можно. А то с этих, военных, толку мало - ни хрена не знают.
Никто не возразил.
- А ты, - он повернулся к Лехе, - поедешь с нами. Как трофей.
Леха взвыл, подергался, и затих.
* * *
Медленно-медленно мы выбирались к дороге. Леха стоял рядом с шофером и глупо ухмылялся, глядя вперед: в спину ему упирался ствол.
На выезде с заправки у "вольво" с распахнутыми дверцами стоял, подняв руки, толстый человек. Его обыскивали, а он плаксиво кричал:
- Да что здесь творится, пацаны?
"Пазик" аккуратно объехал "вольво", но тут кто-то из омоновцев поднял голову, крикнул:
- Э! А этот куда?
- Домой! На кладбище!.. - сдавленно сказал шофер и газанул.
Внезапно в глаза нам ударил сноп света, шофер притормозил, вывернул вбок, автобус тряхнуло.
- Стоять! Стоять! - кричали сзади. Потом треснула автоматная очередь.
Леха вдруг потерял равновесие и стал валиться на шофера, тот пытался удержать руль, автобус накренился и дедов побросало кого на пол, а кого и на окна. Я уцепился за поручень над дверью, ноги потеряли опору. Какой-то миг казалось, что автобус ляжет на бок, но этого не случилось: Леха сполз на пол - руки повисли на шофере, дед, державший автомат, опрокинулся на спину и вдруг - грохнуло. Длинная очередь ударила в потолок, посыпались горячие гильзы. Автобус вильнул, выправился, и понесся по черной дороге так, что засвистело в дверной щели.