Кабинет местного фюрера поражал размерами и роскошью. А сам фюрер оказался человеком невзрачным. Худой, старый, совершенно лысый, с черными кругами под глазами.
Он сидел за огромным двухтумбовым столом в кресле,, больше похожем на трон. Черный, шитый золотом мундир, был ему немного великоват. А может, старик с годами усох?
Не вставая, фюрер долго рассматривал меня, потом знаком предложил сесть в свободное кресло напротив era стола.
Я сел.
Знаком же хозяин кабинета отправил сопровождавших; меня эсэсовцев за дверь.
- Кто ты? - спросил он меня.
Я назвал себя и перечислил все свои должности и полномочия.
- Военный комендант стройки? - удивился он.
- Да. А что?
- То есть другими словами, ты для своих здесь самый главный?
- До прибытия переселенцев, - уточнил я. - Потом изберут гражданские органы власти.
- И ты отдашь власть? - хитро прищурился фюрер.
- Разумеется.
- Без сожаления?
- Да.
Он помолчал немного, потом спросил:
- А что, родное мое американское правительство все еще лижется с Советами?
- Наши правительства сотрудничают, - сухо ответил я.
- С коммунистами нельзя сотрудничать, - зло прошипел фюрер. Коммунистов надо стрелять, как бешеых собак.
- Правительство и народ Соединенных Штатов давно так не считают, возразил я как можно дипломатичнее.
- Вонючие либералы, - прорычал старик. - Их самих вместе с комми давно пора поставить к стенке.
Я промолчал.
- Сколько человек может взять на борт твой космический корабль, поинтересовался фюрер, немного успокоившись.
- Это зависит от того, как далеко надо лететь.
- На Землю.
- Вместе с запасами продовольствия, воды, киелорода, - прикинул я, разместится примерно тысяча пассажиров.
- Тысяча?! - переспросил ошарашенно фюрер. Глаза eго лихорадочно заблестели.
- Возможно, чуть побольше.
- Меня устраивает, - проговорил он радостно потирая руки.
-Вообще-то мы не собирались продавать свой корабль, но если хорошенько поторговаться...
Хозяин пещер с недоумением посмотрел на меня, потом хрипло рассмеялся.
--А мы и Не собираемся покупать ваш корабль. Мы oтберем его у вас. Экс-про-при-и-ру-ем!
- Ничего не получится, - спокойно сообщил я.
- Почему?
- Перед приходом сюда я распорядился усилить охрану поселка.
- Ну и что?
- Мои приказы обычно исполняются точно.
- Мои - тоже, - самоуверенно прорычал фюрер. - Сегодня же ночью мои штурмовики захватят и поселок и корабль. Ха-ха-ха!
- А ведь могли уже сегодня сторговаться о цене, - сказал я, вставая. Прикажите проводить меня в палату. Жду вас завтра утром, в восемь ноль-ноль, для продолжения переговоров.
- Ax, в палату?! - заверещал фюрер. - Черта лысого! В карцер красную сволочь!!!
В комнату влетели лихие ребята в эсэсовской формег подхватили меня и поволокли прочь из кабинета.
Карцер оказался намного мрачнее больничной палаты.
Здерь не было не только окон, но и двери. Меня вбросили в каменный мешок через люк. Спасибо, хоть не забыли кинуть следом кусок хлеба и фляжку с водой. Разбудили меня, как я и предполагал, рано. Не было еще и семи утра. Ребята в эсэсовских нарядах очень ласково и вежливо извлекли мою персону из карцера, усадили в носилки и галопом потащили по секретным закоулкам.
Через пять минут я уже находился в своей палате. Койку в ней заменили на более широкую и мягкую, на полу и стенах появились шикарные ковры. Под потолком сияла хрустальная люстра. Пластиковая тумбочка исчезла, а ее место занял старинный круглый инкрустированный столик. На нем стояли живые цветы.
Куча выхоленных лакеев лихо взяла меня в оборот: раздели, помыли, побрили, причесали. Пока я занимался водными процедурами, кто-то успел надраить мои башмаки и выгладить полевой комбинезон. Даже защитного цвета звездочки на погонах отполировали до золотого блеска. После того, как меня привели в порядок, подали завтрак.
На серебре. Как в лучших домах Лондона.
За пять минут до появления фюрера в палату заглянул доктор Майкл, вколол мне что-то обезболивающее и шепнул, что штурмовики, ушедшие вечером на захват нашей базы, не вернулись и связи с ними нет.
Наконец появился сам фюрер. Как и договаривались, ровно в восемь ноль-ноль. Вчерашняя самоуверенность лысого деятеля благополучно улетучилась. Глаза старика испуганно бегали, левая щека дёргалась, подбородок дрожал.
- Мои штурмовики не вернулись, -- сообщил он трагическим голосом. - Ни один.