Поэтому когда она выходит из сомека, то даже не пытается меня навестить. А я хожу к ней в гости, чтобы ее позлить.
- Да, в этом деле ты большой специалист.
- Ты нашел давно потерянного внука и сразу пытаешься внести разброд в дружные ряды семьи. Фи, как это отвратительно, провоцировать семейные раздоры!
Дун отвернулся и зашагал прочь. Поскольку об игре они даже словом не перемолвились, у Германа не оставалось выбора, кроме как броситься вдогонку.
- Послушай, мальчик мой, - произнес Герман, подобно собачке семеня за быстро идущим юношей. - Я никак не могу понять, что ты собираешься сотворить с моей игрой. В деньгах ты явно не нуждаешься. Ставки тебя не интересуют, да при такой игре ты ничего и не выиграешь...
Оглянувшись через плечо, Дун улыбнулся, но шаг не сбавил.
- Скорее, это зависит от того, на что я ставлю.
- Ты хочешь сказать, что поставил на свой проигрыш?
Все равно большой прибыли ты не получишь.
- Посмотрим, дедушка. Дело в том, что у меня в руках находятся ставки, сделанные много месяцев назад. А деньги были поставлены на то, что Италия будет уничтожена и бесследно сгинет с лица Европы 1914д в течение двух месяцев со дня твоего пробуждения.
- Бесследно сгинет! - расхохотался Герман. - И не надейся, юноша, я слишком хорошо строил. Даже такой идиот, как ты, не сумеет разрушить построенное мной.
Дун дотронулся до двери, и она скользнула в сторону.
- Заходи, дед.
- Ага, сейчас. Ты что, за дурака меня принимаешь?
- Вообще-то нет, - сказал Дун и оглянулся. Герман также бросил взгляд назад и увидел двух мужчин, возникших позади.
- А эти-то откуда взялись? - тупо спросил Герман.
- Это мои друзья. Они пришли побыть с нами. Я люблю, когда меня окружают друзья.
Вслед за Дуном Герман прошел в квартиру.
Обстановка была весьма невзрачной, сугубо деловой, по простоте эта квартирка смахивала на жилище человека среднего класса. Однако стены были отделаны настоящим деревом - Герман сразу это заметил, - а модель компьютера, полностью занимающего маленькую переднюю, была самой дорогой и самой современной, которую только можно было достать.
- Послушай, дед, - сказал Дун, - ты можешь думать, что хочешь, но я привел тебя сюда потому, что еще питаю к тебе какие-то чувства - несмотря на то что ты показал себя бездарным отцом и ужасным дедом - и не хочу, чтобы ты ненавидел меня.
- Ничего у тебя не выйдет, - ответил Герман. Двое амбалов по-идиотски скалились на него.
- Очевидно, ты несколько поотстал от того, что сейчас творится в мире, - предположил Дун.
- Того, что я знаю, мне хватает.
- Ты положил жизнь и силы на возведение империи в каком-то нереальном мирке, который существует только в компьютере.
- Господи, сынок, ты мне что, проповедуешь?
- Мать всегда хотела, чтобы я стал священником, - вспомнил Дун. - Ей ужасно не хватало отца - то есть тебя, - поэтому она пыталась сотворить себе отца духовного, который бы никогда не оставил ее. Как это ни печально, дед, но в конце концов она обрела приемного отца в лице Господа.
- Черт, а я-то думал, что дочке перейдет хоть толика моего здравого смысла, - раздраженно проговорил Герман.
- Ты и так передал ей куда больше, чем думаешь.
На голоэкране возникла Европа 1914д. Преобладающим цветом на карте был розовый, итальянский.
- Она прекрасна, - прошептал Дун, и Герман очень удивился тому искреннему восхищению, что прозвучало в голосе юноши.
- Как мило, что ты наконец это осознал, - ответил Герман.
- Только ты мог построить ее.
- Я знаю.
- Как ты думаешь, сколько времени уйдет на то, чтобы уничтожить ее?
Герман рассмеялся:
- Ты что, не знаешь истории, сынок? Рим как республика кончился за пятнадцать столетий до того, как исчезли последние останки этой великой империи. Власть Англии начала ослабевать начиная с семнадцатого века, но никто этого даже не замечал, поскольку она обладала огромными землями. Таким образом, она оставалась независимой страной еще четыре сотни лет. Разрушение империй - процесс длительный.
- А что ты скажешь об империи, которая падет за неделю?
- Значит, это не империя вовсе.
- А как насчет твоей империи, дедушка?
- Прекрати называть меня так.
- Ты хорошо ее построил?
Герман яростно воззрился на Дуна:
- Лучше не строил никто и никогда.
- Но как же Наполеон?
- Его империя кончилась вместе с ним.
- И ты думаешь, твоя переживет тебя?
- Даже полный дурак способен поддерживать ее существование.
- Но мы-то говорим не о полном дураке, дед, - усмехнулся Дун. - Мы говорим о твоем собственном внуке, который обладает теми же дарованиями, что и ты, только в превосходной мере.
Герман поднялся: