Дирк опять переключился на конверт и решил повнимательней исследовать вычеркнутые имена.
Говард Белл - чрезвычайно процветающий автор бестселлеров, пишущий плохие книги, которые расходятся в невероятных количествах, несмотря на то - а может, именно потому, - что их никто не читает.
Денис Хатч - магнат музыкального бизнеса. В контексте известных теперь Дирку фактов, он понял, что прекрасно знает это имя. "Ариес Райзинг Рекорд Труп" была основана на идеалах 60-х или, по крайней мере, на том, что тогда понималось под идеалами. В 70-е она заметно выросла и, вобрав затем материализм 80-х, ничего при этом не потеряв, превратилась в мощную фирму развлекательного бизнеса по обе стороны Атлантики. Денис Хатч занял верхнее место, когда основатель умер, приняв летальную дозу кирпичной стены при помощи "феррари" и бутылки текилы. Диск "Горячая картошка" был тоже выпущен со знаком "АРРГХ".
Стэн Дубчек - старший партнер рекламной фирмы с дебильным названием, владеющей ныне большей частью рекламных компаний как в Англии, так и в Америке, с названиями куда более пристойными.
И тут-то внезапно еще одно имя стало узнаваемым, так как теперь Дирк уже знал, имена какого сорта он ищет. Родерик Мерсер - величайший издатель мира самых низкопробных газетенок. Сначала Дирк не смог распознать это имя из-за непривычного окончания "...ерик", после "Род...". Так, так, так...
Так вот здесь люди, внезапно надумал Дирк, которые действительно что-то приобрели. И безусловно, они приобрели нечто большее, чем чудесный маленький домик на Лаптон-роуд и несколько засушенных цветов. И столь же очевидно, что у них было еще одно огромное преимущество - их головы остались на плечах, если только Дирк не пропустил ничего в криминальной хронике. Ну и что все это значит? Что это за контракт? Как получилось, что все, в чьих руках он побывал, потрясающе преуспели, кроме одного - Джеффри Энсти? Каждому, через чьи руки он прошел, контракт принес прибыль, каждому, но только не тому, кто получил его последним. И у кого он остался.
Это была горячая картошка...
Лучше с ней не попадайся, когда босс придет.
Дирку вдруг открылось, что именно Джеф Энсти и услышал разговор о горячей картошке, о том, что от нее надо поскорее избавиться и передать дальше. Если Дирк сейчас правильно помнит интервью с Пейном, тот вроде не говорил, что он сам слышал этот разговор.
Лучше с ней не попадайся, когда босс придет.
Его открытие было ужасно, и если попытаться это сформулировать, то получится примерно следующее: "Джеф Энсти потрясающе наивен". Он услышал этот разговор, вот только между кем... - Дирк взял конверт и пробежал список имен, - и Джеф подумал, что в нем есть отличный танцевальный ритм. Он ни на мгновение не осознал, что, собственно, он услышал. Да, похоже, Джефф так и не понял, что этот разговор приведет его к смерти. Он сделал хит, а когда ему действительно протянули реальную горячую картошку, он ее преспокойненько взял.
Ты не тронь ее, не тронь...
И вместо того, чтобы последовать совету, он написал песню на эти слова...
Побыстрее передай ее другому...
...а он вместо этого засунул конверт за золотой диск, болтающийся на стенке в ванной.
Лучше с ней не попадайся, когда босс придет.
Дирк нахмурился и медленно, вдумчиво затянулся карандашом.
Это просто смешно.
Нужно раздобыть сигареты, если он намерен все обдумать хотя бы с некоторой интеллектуальной строгостью. Он натянул пальто, нахлобучил шляпу и направился к окну.
Окно не открывалось уже... Ну конечно, оно не открывалось ни разу за все время его владения этим домом, и теперь оно отчаянно сопротивлялось неожиданному посягательству на свою независимость. После непродолжительной, но напряженной борьбы Дирк одержал победу и выбрался на карниз, волоча за собой полы кожаного пальто. Отсюда не слишком удобно прыгать на мостовую, так как как раз под ним оказались ступени, огороженные железными перилами, ведущие вниз - в подвал дома. Итак, все это надо перепрыгнуть.
Без малейших колебаний, со всей присущей ему решимостью Дирк прыгнул, и уже в полете до него вдруг дошло, что ключи от машины остались на кухонном столе.
Он летел и думал, стоит иди нет исполнять дикий танец в воздухе, отчаянно пытаясь ухватиться за карниз в тщетной надежде удержаться, и по зрелом размышлении пришел к выводу, что нет, не стоит - ведь малейшая ошибка при осуществлении подобного маневра может только - предположительно - убить его, в то время как прогулка может только - вероятно - быть полезна.
Дирк тяжело приземлился по другую сторону перил, но пальто зацепилось, он стал тянуть и порвал подкладку. Как только колени перестали дрожать и он немного пришел в себя, так сразу и понял, что сейчас уже около двенадцати и все пабы, должно быть, закрыты, и возможно, ему придется совершить за сигаретами более долгую прогулку, чем ожидалось.
Дирк соображал, что делать.
Виды на будущее и состояние рассудка орла - вот главные факторы, которые необходимо учесть при выработке правильной стратегии. На настоящий момент единственный путь к ключам от машины - назад через парадную дверь в полоненный орлом холл.
Двигаясь с превеликой осторожностью, на цыпочках, он поднялся по ступеням к двери, присел на корточки и, надеясь, что проклятая тварюга не собирается верещать, тихонько приподнял заслонку почтового ящика и заглянул.
В сей же миг в руку впился коготь, а клюв чуть-чуть промахнулся и не угодил в глаз, но зато оцарапал его многострадальный нос.
Дирк взвыл от боли и отскочил, правда, недалеко - ведь коготь крепко вцепился в руку. Он отчаянно отбивался и ударил по когтю, но стало еще хуже, коготь впился глубже, а за дверью орел яростно бился, и малейшее его движение отдавалось в руке Дирка нестерпимой болью.
Дирк ухватился за огромную лапу свободной рукой и попытался выдернуть коготь. Наконец он высвободил израненную руку и бережно прижал к себе.
Орел резко втянул лапу обратно, и Дирк слышал, как он хлопал крыльями, вопил и верещал, а потом заметался по холлу, царапая стены.
Дирк обыграл идею поджечь дом, но, как только боль немного утихла, он остыл и попробовал, если сможет, посмотреть на вещи с точки зрения орла.
Он не смог.
Он не имел ни малейшего представления, какими вещи представляются орлу вообще, что уж тут говорить о данной особи с явными отклонениями психики.
С минуту или чуть дольше он нянчил руку, но потом любопытство и уверенность, что орел перелетел в дальний конец холла, победили, и он приподнял заслонку карандашом и оглядел холл с безопасного расстояния в несколько дюймов.
Орел был прекрасно виден - он угнездился на перилах и смотрел обиженно. Дирк просто ошалел от подобной наглости - только что сам напал на него, а теперь сидит с оскорбленным видом!
Орел же, похоже, был страшно доволен, что ему удалось привлечь внимание к собственной персоне. Он привстал и начал медленно расправлять гигантские крылья и делать осторожные взмахи, словно пытаясь удержать равновесие. Именно эта жестикуляция и вызвала паническое бегство Дирка с кухни. На этот раз он, правда, был защищен доброй парой дюймов крепкой древесины и мог удержать свои позиции. Орел тем временем вытянул шею, раскрыл клюв и жалобно закаркал, чем немало удивил Дирка.
А потом он заметил и еще нечто удивительное для орла - на крыльях странные, не орлиные, отметины, как огромные круги. По цвету они не слишком отличались от остального оперения и только благодаря безукоризненной четкости линии выделялись столь явно. У Дирка появилось очень отчетливое чувство, что орел хочет показать ему отметины на крыльях и все это время просто всячески старался привлечь его внимание. Каждый раз, когда птица наскакивала на него, все неизменно начиналось с таких вот взмахов крыльями. И каждый раз Дирк думал только о том, как бы поскорее удрать, и потому не мог уделить демонстрации оперения должного внимания.
- Эй, приятель, у тебя есть деньги на чашку чаю?
- Да, спасибо, - сказал Дирк. - Все в порядке.
Он думал только об орле и даже не оглянулся.
- Нет, я хотел сказать, не найдется ли у тебя пары монет только на чашку чаю?
- Что? - На этот раз Дирк раздраженно оглянулся.
На мостовой стоял бродяга неопределенного возраста. Он стоял, слегка раскачиваясь, и разочарованно смотрел на Дирка.
Не получив незамедлительно ответа, бродяга вперил взор в землю в ярде от себя и пошатывался. Он вытянул руки вперед, немного развел в стороны, отвел назад и продолжал раскачиваться. Вдруг нахмурился, уставясь в землю. Потом хмуро глянул на другое место. Потом повернул голову и нахмурился на всю улицу.
- Вы что-то потеряли? - сказал Дирк.
- Я что-то потерял? - удивленно спросил он. - Я что-то потерял?
Похоже, это был самый удивительный вопрос, какой он когда-либо слышал. Он опять некоторое время смотрел в сторону, стоя неподвижно, и, видимо, пытался соотнести этот вопрос с привычным порядком вещей. Это вызвало немного больше раскачиваний и немного больше хмурости. Наконец он, кажется, пришел к некоему подобию ответа.
- Небо? - сказал он, всем своим видом побуждая Дирка счесть такой ответ достаточно хорошим.
Он осторожно повернул голову и посмотрел вверх, стараясь сохранить равновесие. Казалось, ему не понравилось то, что он увидел в тусклой бледности облаков, и он опять посмотрел вниз, под ноги.