- Никто не имеет об этом ни малейшего представления, - сказала Кейт. Более того, они не хотят иметь об этом какое-либо, хотя бы самое малейшее представление. Просто не знают.
Она пожала плечами и вновь взяла в руки книгу.
- Еще Дэвид - это мой брат - говорит, что у него идеальное для бестселлера имя.
- Правда? - удивился Дирк. - Как это понять?
- Дэвид говорит, что имя и фамилия - это первое, что интересует издателя, когда решается судьба нового автора. Он не спросит: "Хорошая книга?" - или: "Если убрать из нее все прилагательные, может, она будет ничего?" - зато обязательно спросит: "Как выглядят имя и фамилия автора фамилия красивая и короткая, а имя несколько длиннее?" Теперь понятно? "Белл" большими серебряными буквами, а "Говард" буквами помельче прямо над фамилией через всю обложку. Получился торговый знак. Секрет издательского дела. Если у вас подобное имя, хороши ваши произведения или посредственны - дело десятое. Последнее оказалось очень кстати в нынешнем положении Говарда Белла. Но то же самое имя становится самым заурядным, если его написать как обычно - ну, скажем, как здесь, видите?
- Что? - вскричал Дирк.
- Да вот же, у вас на конверте.
- Где? Покажите!
- Вот здесь. Это же его фамилия, не так ли? Одна из тех, которые вычеркнуты.
- Господи, так и есть, - сказал Дирк, не отрывая взгляда от конверта. Думаю, я не узнал его без свойственной ему формы торгового знака.
- Значит, то, что находится в этом конверте, имеет к нему какое-то отношение? - спросила Кейт, рассматривая конверт.
- Я точно не знаю, что в конверте, - ответил Дирк. - Что-то связанное с каким-то контрактом и, возможно, с пластинкой.
- Сразу могу сказать, что с пластинкой это связано наверняка.
- Из чего вы можете это заключить? - настороженно спросил Дирк.
- Ну как же, вот здесь стоит Денис Хатч, видите?
- Ах да. Да, конечно, сейчас вижу, - ответил Дирк, внимательно изучая написанное. - Я мог слышать это имя?
- Ну, - медленно произнесла Кейт, - это зависит от того, находитесь вы в живых или нет. Так зовут главу "Ариес Райзинг Рекорд Труп". Он не так известен, как Папа Римский, но... полагаю, вы слышали о папе?
- Да-да, - нетерпеливо сказал Дирк. - Такой седой тип.
- Это он. Пожалуй, он единственный из известных людей, кому этот конверт не был адресован в свое время. Здесь есть Стэн Дубчек, шеф Дубчека - Датой, Хайделгер, Дрейкот. Я знаю, что счет "АРРГХ" контролируется ими.
- Какой?
- "АРРГХ" - "Ариес Райзинг Рекорд Труп Холдинге". Став одним из участников счета, агентство нажило себе состояние. - Кейт посмотрела на Дирка. - Вы выглядите как человек, который очень плохо разбирается в музыкальном и рекламном бизнесе, - заключила она.
- Имею честь быть этим человекам, - сказал Дирк, изящно наклонив голову.
- Так что вы собираетесь в итоге делать с этим конвертом?
- Я узнаю это, как только мне удастся его вскрыть, - ответил Дирк. - У вас случайно нет с собой ножичка?
Кейт отрицательно покачала-головой.
- Кто же тогда Джеффри Энсти? - спросила она. - Единственный человек, чья фамилия не вычеркнута. Он ваш друг?
Дирк слегка побледнел и ничего не отвечал. Потом он сказал:
- Тот странный тип, о котором вы мне рассказывали, - существо, явившееся причиной газетных публикаций "Нечто гадкое в "Вудшеде". Повторите, что он вам сказал.
- Он сказал: "У меня есть перед вами преимущество - я вас знаю, а вы меня нет, мисс Шехтер". - Кейт попробовала пожать плечами.
Дирк мучительно над чем-то раздумывал.
- Я думаю, что вам угрожает опасность, - сказал он наконец.
- Вроде той, что в меня может врезаться какая-нибудь машина, управляемая свихнувшимся водителем? Такого рода опасность вы имели в виду?
- Возможно, что-нибудь и похуже.
- Что, серьезно?
- Да.
- И что же заставляет вас так думать?
- Пока мне это до конца не ясно, - ответил Дирк, помрачнев. - Большая часть мыслей, приходящих мне сейчас в голову, имеют отношение к сфере невозможного, поэтому я пока поостерегусь раскрывать их. Других мыслей, однако, у меня пока не возникло.
- Я бы выбрала иной путь, - сказала Кейт. - Какой принцип был у Шерлока Холмса? "То, что у вас остается после отбрасывания невозможного, должно быть правдой, какой бы невероятной она ли была".
- Я полностью отвергаю этот принцип, - сказал Дирк. - Невозможное часто обладает качеством целостности, то есть тем качеством, которого недостает неправдоподобному. Сколько раз вам приходилось сталкиваться с тем, как какому-то явлению находили вполне рациональное объяснение, на которое трудно что-либо возразить, кроме того, что оно безнадежно неправдоподобно. У вас готово сорваться с губ: "Да, но он или она ни за что бы не стали этого делать".
- Что-то подобное я испытала сегодня, - сказала Кейт.
- Ну точно, - вскричал Дирк, хлопнул по столу, так что бокалы подскочили, - девочка в кресле-каталке, о которой вы мне рассказали, прекрасный пример для иллюстрации моих слов. Предположение, что она берет вчерашние биржевые цены прямо из воздуха, - просто невозможно, и именно поэтому оно _будет_ единственным объяснением, потому что предположение о том, что она ломает комедию, выражающуюся в добровольном самоистязании, без всякой выгоды для себя, - безнадежно неправдоподобно. Первое предположение предполагает, что речь идет о неизвестном нам явлении - Бог знает, сколько их еще. Вторая связана, напротив, со сферой хорошо известного нам и находится в полном противоречии со всеми фундаментальными и человеческими законами. Именно поэтому мы должны относиться к ней с величайшим сомнением, к ней и к ее кажущейся рациональности.
- Но вы так и не раскрыли своих мыслей.
- И не подумаю.
- Почему?
- Они покажутся вам нелепыми. Но основная мысль связана с тем, что вам угрожает опасность. Возможно, даже очень серьезная.
- Потрясающе. И что вы предлагаете делать в связи с этим? - спросила Кейт, отхлебнув из бокала с новым коктейлем, к которому до этого почти не притрагивалась.
- Я предлагаю вам вернуться в Лондон и переночевать в моем доме.
Кейт охватил жуткий приступ смеха - в результате пришлось лезть за носовым платком, чтобы вытереть томатный сок, забрызгавший все лицо.
- Извините, что такого необычного в моем предложении? - спросил Дирк, слегка ошарашенный такой реакцией.