- Что такое работа короля в наше время, дорогой коллега? Тьфу, а не работа. Что-то подписать, кого-то помиловать. Но ведь всё это решает не король. Он только подмахивает указы. Они готовы уже без короля. Министры и премьеры сделали всё, чтобы отучить королей думать. Другое дело у нас, дорогой коллега. Да вы же сами всё прекрасно знаете. Сколько королём оттрубили?
- Двести... то есть двадцать пять, - быстро поправился Карколам.
- Вот и считайте, что двадцать пять лет потратили зря. А разве кто-то ценит нашу королевскую работу? Да никогда! Всё не так, всё им кажется неправильно. В таких условиях невозможно работать. И рано или поздно приходится собирать свои вещички. И заметьте себе, без пенсии. Уходишь - и будь здоров.
Карколам покачал головой, как бы соглашаясь. Король-игрушечник обрадовался и стал показывать Карколаму картинки, развешенные на стенах. По ним он скоро собирался делать новые игрушки.
- Вас удивило, наверное, почему в городе Королей - мастерская игрушек? У нас ведь тут нет детей. Но без них трудно, если честно. Поэтому мы подружились с городом Детей. Есть и такой в нашей стране Городов. Скажу вам по секрету, мы сначала смеялись над ними: у них там в городе всего две улицы. Но какие! Улица Отличников и улица Двоечников. Вот потеха!
Карколам кисло улыбнулся. Ему безразличны были как двоечники, так и отличники.
- Да, - продолжал толстячок-король, совершенно не замечая безучастности своего слушателя. - Раз в месяц грузовик отвозит нашу с вами продукцию в этот город. Оказывается, игрушки одинаково нужны и двоечникам и отличникам. Ха-ха! При этом у нас достаточно напряжённая работа. К концу месяца мы должны сдать целый грузовик клоунов. Вот таких! Не бойтесь, большая часть их уже сделана. Я же не терял времени даром. Карколам потянулся к фигурке клоуна.
- Вам понравилось? Мне тоже. Рисунок мой. Я, знаете, дома, когдато, конечно, был президентом Академии художеств. Так что кое-чего насмотрелся и могу теперь рисовать этих клоунов.
Карколам тронул клоуна за голову, потом посадил его. Лицо толстячка осветилось улыбкой.
- Я долго думал над тем, как заставить его сгибаться-разгибаться. И видите - придумал.
Король-мастер нажал кнопку, и клоун начал раскланиваться.
- Правда, ничему другому я его не научил, - покачал головой мастер. - Только кланяться.
- Это мне подходит, - кивнул Карколам, глядя на клоуна.
- Тогда за работу! - И толстячок забегал по комнате, освобождая новое рабочее место для ученика.
Карколам приступил к делу.
Сначала мастер усадил его за простую операцию - соединять готовые части. Карколам старался, сопел от усердия. Но у него получался далеко не каждый клоун. Карколам то и дело ноги ставил на место рук, а руки прикреплял вместо ног.
Мастер поглядел-поглядел и усадил Карколама за другую работу. Теперь Карколам должен был кистью рисовать клоунам красные шапочки, зелёные рубашки, синие штаны.
- Когда это кончите, дорисуете готовым глаза и рот. После обеда я разведу новую краску.
Карколам ухмыльнулся и взял в руки кисть. Он рьяно мазал клоунов, и себя заодно, разноцветными красками. Клоуны один за другим ложились на просушку.
Король-игрушечник радостно улыбался; глядя на усердие своего помощника. Перед обедом он повёл его в соседнюю комнату, сплошь заваленную клоунами без глаз и ртов.
- Можно, я их дорисую? - предложил Карколам, и злая улыбка зазмеилась в уголках его рта.
- А обед? - удивился толстячок-король.
- Как-нибудь перебьюсь! - отмахнулся Карколам.
- Хорошо-хорошо! - потрепал его по плечу мастер.
И вот Карколам остался в мастерской один. Его окружали безглазые клоуны.
Первым делом он заколдовал посудину, в которой мастер собирался готовить чёрную краску. Он долго бормотал над ней заклинания и злорадно хихикал, дрожа от счастья.
Теперь главное, чтобы король-мастер именно в этой посудине смешал краски. Всё остальное - дело техники. А колдовской техникой король колдунов владел превосходно.
Карколам потянул носом. Где-то далеко пахло обедом - то ли сосисками, то ли отбивными. Он тотчас сделал себе из воздуха жареного барашка.
22. Игрушки - не игрушки
Мастер-король, вернувшись после обеда, потянул носом: ему показалось, что в мастерской чем-то вкусно пахнет. Карколам побыстрее вскрыл новую банку краски, чтобы перебить запах жареного мяса.
- Ну-с, приступим, - радостно сказал толстячок, смешивая краски в посудине, которую услужливо подал ему Карколам.
Окончив смешивать, мастер поманил пальцем ученика:
- Хорошо получилось, - удовлетворённо сказал он, рассматривая блестевшую на солнце краску. - Неси клоунов!
Захватив целую охапку игрушек, Карколам вернулся к мастеру и бросил их на пол, словно поленья.
- Ты что! - возмутился игрушечник. - Они для тебя должны быть как живые.
- Будут сейчас! - кивнул Карколам, блеснув глазами, полными злости.
Мастер принялся рисовать первому клоуну глаза и рот. И тут произошло чудо. Лишь только он краской, заколдованной Карколамом, навёл клоуну глаза, как они тотчас ожили и замигали.
Клоун спрыгнул на пол и поклонился:
- Я ваш покорный слуга. Что прикажете?
От удивления игрушечник выронил кисть на пол. Клоун тотчас поднял её и протянул мастеру.
- Спасите! - закричал тот и спрятался за спину Карколама.
А клоун топал за ним, повторяя:
- Я ваш слуга. Что прикажете?
Перепуганный мастер убежал в другую комнату и заперся на ключ. Тогда Карколам зашептал ему через замочную скважину:
- Ваше гениальное искусство оживило клоуна!
- Что? Это другое дело! - Толстяк осторожно приоткрыл дверь, чтобы получше слышать льстивые слова, которые так и лились из Карколама.
- Он ожил! Это сделало волшебство ваших гениальных рук! Есть ли в мире мастер искуснее вас? Такой гений не должен сам работать. Поручите работу кому-нибудь из слуг.
- А я? - сказал клоун. - Вы забыли обо мне. О, как я несчастен!
Мастер, широко раскрыв дверь, совершенно растроганный, со слезами на глазах прижал к себе клоуна.