- Не припоминаю.
- А не могли мы чего-то недопонять, как ты полагаешь?
- Наш друг сказал нам вполне определенно: по дороге на юг мы должны остановиться в Пролгу, ибо то, что должно случиться, случится именно там.
- А без нас оно не может случиться? - спросил Гарион. - Мы тут петляем по пещерам, а тем временем Зандрамас все дальше и дальше удаляется от нас с моим сыном.
- Ой, что это? - внезапно спросил Эрранд, находившийся у них за спиной. Мне кажется, я что-то слышал.
Все остановились и смолкли, прислушиваясь. Напряженно вслушивался в темноту и Гарион, однако ему мешал треск факела Бельгарата. Тихим эхом отдавалась где-то в темноте капель, печально вздыхал ветер, проникая сквозь расселины и полости в стенах и сводах. Но вот до Гариона донесся слабый звук на удивление неслаженным хором, но с большим чувством где-то вдалеке исполняли гимн Улу. Эти темные своды слушали его уже более пяти тысяч лет.
- А, это улги, - с облегчением произнес Бельгарат. - Значит, мы почти в Пролгу. Вот теперь мы, может быть, узнаем, что тут должно произойти.
Они прошли еще с милю, дорога стала круче уходить вниз.
- Якк! - внезапно донесся откуда-то низкий резкий голос. - Тача велк?
- Бельгарат, Ийун хак, - спокойно ответил старый волшебник на вопрос.
- Бельгарат? - с удивлением спросил голос. - Заджек каллиг, Бельгарат?
- Марекег Горим, Ийун заджек.
- Веед мо. Мар ишум Ул.
Бельгарат погасил факел, когда к нему стал приближаться улгский часовой с фосфоресцирующей деревянной чашей.
- Йад хо, Бельгарат. Гроджа Ул.
- Йад хо, - ответил Бельгарат, как того требовал ритуал. - Гроджа Ул.
Низенький широкоплечий улг едва заметно поклонился, затем повернулся в другую сторону и повел компанию по темному переходу. Зеленоватое, немигающее сияние, исходившее от деревянной чаши, распространяло феерический свет, делая лица путников мертвенно-бледными. Они преодолели еще милю или около того, и тут галерея перешла в огромную пещеру, где изобретенный улгами огонь светил сотнями точек из многочисленных впадин и трещин в стенах и своде пещеры. Вся компания осторожно двигалась по выступу в направлении каменной лестницы, выбитой в скальной породе пещеры.
- Лошадей надо оставить здесь, - решил Бельгарион.
- Я побуду с ними, - предложил Дарник.
- Не надо, улги присмотрят за ними, пойдемте наверх, - сказал Бельгарат и первым двинулся по крутым ступенькам.
Поднимались молча, звуки шагов гулко отдавались от дальней стены пещеры.
- Пожалуйста, не высовывайся за край, Эр-ранд, - попросила Польгара, когда они миновали полпути.
- Просто хочется посмотреть, на какой мы высоте, - ответил Эрранд. - Ты знаешь, что там, внизу, вода?
- Вот поэтому и не высовывайся.
Эрранд улыбнулся ей и молча продолжил подъем.
Дойдя до верха, они обогнули провал глубиной в несколько сотен ярдов и оказались в одной из галерей, по сторонам которой в маленьких помещениях, выбитых в скале, жили и работали улги. За галереей находилась полуосвещенная пещера Горима со своим озером, на островке высился странный пирамидообразный дом, окруженный чопорными белыми колоннами. В дальнем конце мраморной дамбы, пересекавшей озеро, стоял и смотрел на пришедших Горим, как всегда облаченный в белое.
- Бельгарат, это ты? - спросил он дрожащим голосом.
- Да, я, о святой, - ответил Бельгарат. - Ты мог предполагать, что я снова окажусь тут.
- Добро пожаловать, мой старый друг.
Бельгарат только собрался вступить на дамбу, как его опередила Сенедра, медноволосая и кудрявая, она бросилась к Гориму, распростерши руки.
- Сенедра? - удивленно спросил Горим, когда та обняла его за шею.
- О, святой Горим, - сквозь слезы промолвила Сенедра, уткнувшись в его плечо, - кто-то похитил моего ребенка.
- Что-о? Как ты сказала?! - воскликнул он.
Гарион инстинктивно двинулся по дамбе, чтобы быть рядом с Сенедрой, но Польгара придержала его за руку.
- Не сейчас, дорогой, - прошептала она.
- Но ведь...
- Может, этого ей и надо, Гарион.
- Но она так рыдает, тетушка Пол.
- Да, дорогой. Вот этого я и ждала. Надо было дать ей самой справиться с горем, и теперь она начнет приходить в себя.
Горим обнял рыдающую маленькую королеву и стал что-то успокаивающе нашептывать ей. Когда первый приступ ее рыданий прошел, он поднял морщинистое лицо и спросил:
- Когда это случилось?
- В конце лета, - ответил Бельгарат. - И в похищении кое-кто всерьез заинтересован.
- Давайте входите все в дом, - пригласил Горим. - Слуги сейчас приготовят еду и питье, а за трапезой и поговорим.
Все вошли в большую парадную комнату дома-пирамиды, где стояли каменные скамьи и стол, с потолка свисали хрустальные светильники на цепях, а стены имели странный наклон внутрь. Горим что-то отрывисто приказал одному из слуг, затем повернулся к гостям, одной рукой продолжая обнимать за плечи Сенедру, и сказал:
- Садитесь, друзья мои.
Все сели за каменный стол, потом пришел слуга с подносом, на котором стояли бокалы из полированного хрусталя и пара сосудов жгучего улгского напитка.
- А теперь рассказывайте, что произошло, - произнес священный предводитель улгов.
Бельгарат налил себе бокал, а затем кратко поведал о событиях нескольких последних месяцев - об убийстве Бренда, попытке посеять рознь среди алорийцев, о военной кампании против оплота последователей Медвежьего культа Ярвиксхольма. Слуги принесли подносы со свежими фруктами и овощами и дымящимся мясом, только что снятым с вертела.
- Потом, - продолжал Бельгарат, - примерно в то же время, когда мы брали Ярвиксхольм, кто-то проник в детскую комнату ривской цитадели и похитил принца Гэрана из его кроватки. Вернувшись на Остров, мы выяснили, что Шар готов вести нас по следам похищенного принца - во всяком случае, пока Шар будет находиться на сухопутье. И он повел нас на запад Острова, где мы встретили черекских фанатиков. На допросе они рассказали, что приказ о похищении исходил от нового вождя Медвежьего культа - Ульфгара.