- Я понял, - сказал я. - Про труд народ создал много поговорок. Например: "Без труда не вытянешь и рыбку из пруда".
- Очень хорошая поговорка, - осталась довольна моим ответом Капитолина Петровна. - И хорошо, что ты ее помнишь. Садись.
- Так машин, значит, вроде пылесосов нету?
- Я тебе сказала - садись, - оборвала меня Капитолина Петровна. - К сожалению, ты ничего не понял.
На этом совет дружины окончил заседание. Как я и предполагал, мое сообщение восторга у ребят не вызвало. Они зароптали.
- Давайте удерем на речку, - предложил Марик.
- Давайте! - зашумели ребята.
Но из этой затеи ничего не получилось, потому что в домик вошел Аскольд, сгибаясь под тяжестью веников, метелок и грабель. Мы дружно вздохнули и нехотя засучили рукава.
- Не унывай, ребята, - широко улыбнулся вожатый. - Для вас эта работа на полчаса. Коробухин, ты за старшего.
Аскольд отправился крутить на турнике солнышко. Он считал, что мы совсем ручные и ничего серьезного не натворим.
Начать мы решили с начала, то есть с забора, и шаг за шагом прочесать весь лагерь, чтобы ни одной проклятой бумажки и ни одного вредного камешка в нем не осталось.
Я взмахнул метелкой, и ребята приняли старт.
С первых же сантиметров мы устремились вперед так, как будто за нами гнались бешеные собаки. Все горело, дымило и пылило в наших руках. Было такое ощущение, что наконец мы дорвались до настоящего дела. А то, что было раньше, это так - штучки-дрючки для малышей. Мы трудились, не разгибая спины. Рядом со мной пыхтел и отчаянно орудовал веником Юрка. Не на шутку разошелся Васька. Он махал метелкой, как будто бился со смертельным врагом.
- Остановитесь! Немедленно остановитесь, - послышался впереди обеспокоенный голос Капитолины Петровны.
Я поднял голову и обмер. Передо мной была сплошная стена из пыли. За ней смутно виднелись сосны и домики. Я глянул по сторонам. Ребята исчезли. Рядом со мной добросовестно пылил один Юрка Трофименко.
И тут, словно джин из волшебной бутылки, перед нами возникла Капитолина Петровна.
- Коробухин, построй отряд, - приказала она голосом, который предвещал маленькие неприятности.
Пылевая завеса оказалась не очень плотной, и ребятам не удалось далеко удрать.
Когда мы вытянулись по стойке "смирно", Капитолина Петровна сказала голосом, который предвещал уже средние неприятности:
- Проявили характер? Да?
Мы молчали. Мы знали, что есть такие вопросы, на которые лучше не отвечать. Их взрослые задают сами для себя. Так им просто легче разговаривать. А если вы невзначай попадетесь на удочку и вздумаете ответить на такой вопрос, пишите пропало. Это почти то же, что войти в клетку голодного тигра и пощекотать его прутиком под мышкой. Можете себе представить, что тигр сделает с вами.
Так и взрослые. Они мгновенно взрываются и наговаривают столько отдельных слов и целых предложений, из которых самыми безобидными будут фразы вроде: "Молчать надо, когда старшие говорят" или "Учишь их уму-разуму, а им как об стенку горохом".
Поэтому не делайте ошибок, а берите пример с нас. Мы хорошо помолчали и дождались, когда Капитолина Петровна произнесла голосом, который предвещал самые настоящие неприятности:
- Все без исключения отправляетесь на "скамью подсудимых".
Мы вздрогнули и ахнули. Но про себя. То есть молча.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,
В КОТОРОЙ МЫ ТЕРЯЕМ ЧУВСТВО ЮМОРА
Капитолина Петровна ушла, а мы еще долго не могли тронуться с места. Мы ждали, когда нас поведут на эту самую скамью. Самим нам как-то не хотелось туда топать.
Вскоре отыскался Аскольд. Он рысцой прибежал к нам и сердито спросил:
- Что вы тут натворили?
- Ничего выдающегося, - скромно ответил я. - Мы просто подмели лагерь.
Аскольд посмотрел на меня так, что я в душе обругал хорошенько черта, который дернул меня за язык. Видно было невооруженным глазом, что вожатому здорово влетело от Капитолины Петровны.
- На "скамью подсудимых" шагом марш! - скомандовал Аскольд.
Повесив головы, мы поплелись за вожатым, словно стадо баранов. Меня это возмутило. Я подумал, погибать - так с музыкой. Подтолкнул шагавшего рядом Ваську Блохина.
- Запевай.
Васька прочистил горло и неожиданно звонко затянул:
Наверх вы, товарищи, все по местам...
Мы торжественно и мрачно подхватили:
Последний парад наступает,
Врагу не сдается наш гордый "Варяг",
Пощады никто не желает.
Аскольд недоуменно обернулся к нам: что это за пение в неподходящий момент, а потом махнул рукой, мол, делайте, что хотите.
Постепенно хор налаживался. Васькин голос звенел высоко, долетая до вершин сосен. Особенно здорово у нас получились вот эти строки:
Не скажет ни камень, ни крест, где легли
Во славу мы русского флага.
Лишь волны морские прославят в веках
Геройскую гибель "Варяга".
С взволнованными и решительными лицами, с готовностью сию секунду умереть, но не сдаться, замерли мы по команде Аскольда... у столовой.
- Вот она, ваша "скамья подсудимых" - буркнул вожатый.