Сегодня дважды Польский телекомм, проявив несказанную благосклонность, соединил меня с моим почтовым ящиком. Пусто. Ничего, никакого ответа. Я не люблю электронную почту. Обычное письмо ждешь спокойно неделю или две, а тут – как будто бы кто-то обязан писать нам каждый день – заглядываешь то и дело в почтовый ящик. И стало мне – совсем безосновательно – так горько на душе, а виной всему был компьютер. Когда пришла Уля, я подала чай и вздохнула:
– Осень тянется бесконечно долго.
– Вот и отлично, – сказала Уля. – Может, лето тоже будет длинным.
– И льет! – напомнила я ей. По окнам барабанил дождь – так, что все гудело.
– Очень хорошо. Земля сухая.
Я умолкла. В доме было холодно и сыро, что представлялось мне весьма несправедливым в это время года. В городе я промокла, в поезде стояла. Камила разводится, а Анета ездила в Колобжег, дорога у нее была – ну сущий ад! Жизнь действительна жестока.
– Я устала. Белье не сохнет. Мне надо ехать с Тосей к ортодонту, а у меня нет машины, и нужно поменять права, а у меня только одна фотография из тех, что я делала на паспорт. – Я принялась что есть мочи жаловаться, и мне делалось все легче.
– Замечательно! – утешила меня Уля. – Мы поедем вместе. Я подвезу тебя. Впрочем, на этом снимке ты выглядишь кошмарно.
Я взяла фото. Кошмарно? Безусловно, полупрофиль с открытым ухом[18] и впрямь не верх художественного мастерства, но неужели так кошмарно?
– Вот видишь, как хорошо, что надо еще раз сфотографироваться! Наконец-то будешь выглядеть как человек… – Подруга отложила мой не самый плохой снимок и отпила чай.
– Ну, знаешь ли… – Меня задели за живое.
– Что? – улыбнулась Уля. – Да и погода самая что ни на есть подходящая для женских посиделок, разве нет? В кои-то веки пошел дождь, мир сразу стал таким уютным, правда?
Нет, неправда. Коты через окно влезли в спальню, и теперь на письменном столе и на подушке следы их грязных лап. Я весь день провела в городе. Ждала транспорт на остановках и мокла. И в придачу Камилин развод! Каждый раз, когда кто-нибудь разводится, мне становится все грустнее. Мир настроен против меня, и Уля тоже.
– Ты только посмотри, что наделали эти коты! – Я повела соседку в спальню. Темные отпечатки лапок красовались не только на подушке и столе, но и на книжной полке, чего я раньше не заметила.
– О, значит, оба вернулись домой! Тебе за них не надо волноваться!
Я молчала. Действительно, оба были дома. Прошлой ночью не вернулся Сейчас, и я не могла заснуть. Сегодня смогу.
– Расскажи мне, что случилось, – предложила Уля.
– Я встречалась с Камилой… – неуверенно начала я. В общем-то Камила не просила меня, чтобы я сразу все выложила Уле.
– Ой-ой-ой, – засмеялась Уля, – чудесно! И что у нее?
– Кошмар, – собралась я с духом.
– Заболела? – встревожилась подруга.
– Нет… они разводятся. – Я тяжело опустилась на стул и задумчиво уставилась на сад.
– Ох, это кошмарно! – насупилась Уля.
– Не так уж кошмарно…– вздохнула я. – Думаю, даже к лучшему.
– Ведь этот ее муж… – Подруга немного запнулась. – Ведь у него…
– Была другая, – услужливо закончила я.
– Вот именно!
– Была другая! – вырвался у меня отчаянный крик. – И наверное, хорошо, что они расстаются, ей уже не придется страдать из-за его измен, правда?
Уля опешила.
– С этой точки зрения, конечно, хорошо. Но разве они не могли до старости любить друг друга и жить счастливо?
– Ой, Уля, что же это за жизнь, когда тебе изменяют… Ну а Анета была в Колобжеге… – тихо сказала я.
– Не огорчайся, ты тоже поедешь отдыхать.
– Я огорчаюсь не из-за того, что она там была, а я нет, – обиженно ответила я.
– Ты что, не рада, что твоя подруга отдохнула? Какая же эта Уля!
Анета боится ездить в поездах, потому что в поездах грабят. Нападают. Усыпляющий газ и т.д. Анета смотрит «Новости», а потому все знает. Она решила съездить отдохнуть по путевке с курсом похудания, ну и поехала. Ехала в вагоне одна с какой-то женщиной. Проводник предложил им пересесть в другой вагон, поближе к спальному, потому что нашли кого-то с ножевыми ранениями в туалете в поезде Хожув – Варшава. Они пересели. Перед Гданьском снова пришел проводник и предупредил, чтобы они были поосторожнее, потому что скоро Труймясто[19]. Перед Слупском он снова пришел и посоветовал им не лежать, потому что они могут проснуться без туфель. И сидел с ними до самого Колобжега! Анета еле жива! Совершенно не отдохнула, всю неделю только и переживала, как же она поедет обратно!
– Анета – это та хорошенькая блондинка, у которой жесткошерстная такса? – заулыбалась Уля.
В ней ни на грош эмпатии[20]! А мир такой страшный! Опасность подстерегает на каждом шагу.
– Да, – буркнула я в ответ, чувствуя, что лучше Уле ничего не рассказывать.
– Ничего удивительного, что проводник пытался…
– Он ее защищал! Ты представляешь, что творится на свете, если проводник сидит с двумя женщинами в купе, потому что могут нагрянуть бандиты?
– Успокойся, – сказала Уля. – Какие бандиты? Анета всегда нравилась мужикам. И проводнику, наверное, понравилась. Ничего странного, что он пытался за ней приударить. А какие мужчины нам больше всего нравятся? Те, что нас защищают, эх ты, дуреха!
Я тут же вспомнила все подробности. Анета рассказывала главным образом о проводнике. Какой он душка. Учится на факультете управления. Ему тридцать лет. Приходится работать, иначе нечем было бы платить за учебу. Ой, до чего же я наивна! Она дала ему свой телефон, потому что он такой классный парень! А я сижу тут и убиваюсь, что мир враждебен!
Я разнервничалась. Уля смотрела на меня с усмешкой. И даже, кажется, немного снисходительно.
Я глянула на сад за окном. Дождь лил красиво. Ровными струями падал на землю. Зарядило, похоже, на три дня, небо затянуто тучами до горизонта. Надо бы включить электрообогрев в ванной, а то мое белье сопреет.
Завтра не поеду в Варшаву, дома уютно, когда так льет и льет. Я посмотрела на отложенную в сторону фотографию. Она в самом деле кошмарная. Уля встала.
– Отличный чай. Ну так что, мы едем завтра к этому ортодонту? На рынке купим яблок. – Она была просто полна энтузиазма.
Странная эта Уля.
– В конце концов, земле нужен дождь. Особенно перед длинным летом, – улыбнулась я.
Нет у меня никакой депрессии!
В Польше фотографии для паспорта делаются с одним открытым ухом.
Агломерация из трех городов на побережье Балтийского моря – Гданьск, Гдыня и Сопот.
Сопереживание, сочувствие.