Джаннет смогла уснуть только под утро, когда серые предрассветные сумерки окутали землю.
Щелчок замка не разбудил ее, как и шаги в гостиной. Скрипнула дверь ее комнаты. Джаннет перевернулась на другой бок — ей приснилось, будто чьи-то глаза напряженно следят за ней.
Однако неприятное ощущение не исчезло, более того, присутствие кого-то чужого стало невыносимым. Джаннет открыла глаза и резко села на кровати.
— Доброе утро, куколка! Петушок пропел давно! Пора вставать, — смеясь, сказал Грегори.
— Что ты тут делаешь?! — гневно спросила Джаннет.
— Этот вопрос стал у тебя любимым со вчерашнего дня? — с саркастической усмешкой поинтересовался он.
— Да, как только неприятные мне люди начали врываться в мой дом!
— Ну, детка, зачем ты так. Теперь мы можем дружить парами. Как ты смотришь на такую перспективу?
— Боже, куда катится этот мир! Грегори Александер знает слово «перспектива»! А что касается твоего вопроса, то я на это смотрю крайне негативно.
На скулах Грегори заиграли желваки.
— Не смейся, стерва. Как бы тебе не пришлось потом плакать.
— Да? И кто же заставит меня плакать?
— Найдутся такие люди, — не обещающим ничего хорошего голосом сказал Грегори.
— Неужели ты? — Джаннет рассмеялась ему в лицо. — Я уже выплакала все слезы, какие ты мог вызвать у меня. Теперь для меня ты — ничто. Я, если честно, не думала, что Эмм такая дура. Но, искренне надеюсь, она скоро одумается, потому что поймет, какую змею пригрела на своей груди.
— А кстати, грудь у нее ничего, — мечтательно произнес он.
— Не похабничай, она все-таки моя подруга!
— А еще она — моя любовница.
— И это ее самая большая ошибка! Насколько я помню свой собственный опыт, больших достижений от тебя ждать не приходится.
Грегори вспыхнул, злость исказила черты его лица.
— А что же ты так нервничаешь? Разве тебя хватило в ту памятную ночь больше чем на несколько жалких секунд? — подлила масла в огонь Джаннет.
— Ты мне ответишь за все свои слова! — прорычал Грегори и бросился к кровати.
Только сейчас Джаннет поняла, какой опасности подвергает себя. Грегори никогда не мог управлять собой, а она находилась в не самом удобном для обороны положении. Путь к двери был отрезан, квартира находилась слишком высоко, чтобы пытаться, если ситуация окончательно выйдет из-под контроля, спастись через окно. Да и одеяло, которое во время беспокойного сна запуталось в ее ногах, сковывало движения.
Джаннет, быстро оценив обстановку, потребовала:
— Грегори, остановись сейчас же! А еще лучше уйди из моего дома. Немедленно!
— Ты будешь пытаться приказывать мне? — Грегори казался искренне удивленным. — Или я слышу угрозу в твоем голосе?
— Да. Ты совершенно прав. Это угроза. — Джаннет потихоньку пыталась высвободить ноги из-под одеяла.
— Мне кажется, — Грегори усмехнулся, — или наша маленькая девочка запуталась в одеяле?
Джаннет натянуто рассмеялась.
— Тебе это только кажется. Ты вообще-то никогда не отличался слишком буйной фантазией. Даже странно, каким чурбаном может быть человек.
Джаннет надеялась, что если она будет вести себя с Грегори по-прежнему заносчиво, то он не заметит страха, холодные липкие щупальца которого все сильнее сковывали ее.
— Знаешь, мне надоели эти глупые разговоры, — медленно сказал он и начал расстегивать рубашку.
— Можешь не стараться, — надменно проронила Джаннет. — Ничего нового ты мне показать не сможешь.
— Ты думаешь, я пришел развлекать тебя?
— Ну а как иначе объяснить то представление, которое ты тут устроил? — наиграно удивилась она.
— На что ты надеешься?
— Грегори, ты о чем, собственно?
— О том, как ты пытаешься запудрить мне мозги своими глупыми разговорами. Не старайся. Никто не придет к тебе на помощь. Твой любимый итальяшка уже и видеть тебя не хочет. Мадлена рассказала мене о вашем вчерашнем свидании. Твоя единственная подруга теперь моя любовница. Она сидит дома и ждет, пока ее любимый Грегори отвезет глупой кукле Джаннет ключи от квартиры, которые крошка Эмм забыла вчера оставить на столике. Так что помощь не придет. — Отвратительно ухмыляясь, он продолжал раздеваться.
Джаннет уже высвободила ноги и только ждала момента, чтобы попытаться убежать из комнаты. Намерения Грегори были ей теперь кристально ясны.
— На что ты надеешься? — спросила она. — Если, не дай Бог, ты дотронешься до меня хоть пальцем, я не постесняюсь вызвать полицию и сделать заявление об изнасиловании. А уж мой дядя постарается засадить тебя на как можно больший срок.
— Этот вариант я тоже предусмотрел. Мадлена с превеликим удовольствием даст показания о том, как давно ты меня преследуешь. А Эмм, заливаясь слезами, расскажет душещипательную историю о безумной любви Джаннет Пфайффер к простому парню Грегори Александеру. В общем, все будет выглядеть так, будто ты решила воспользоваться случаем и сблизиться со мной. Я не удержался. Верю, что Эмм простит меня. А полиции я скажу, что ты позвонила им, пытаясь отомстить мне, после того как я сказал, что между нами все равно все кончено.
— Я не верю, что это придумал ты! Твоих куриных мозгов не хватило бы и на половину этого плана.
— Думай как хочешь, птичка.
Грегори расстегнул ширинку и начал снимать джинсы. Джаннет поняла, что этот момент — ее единственный шанс убежать. Между Грегори и дверью в спальню теперь было достаточно большое расстояние, чтобы она успела проскочить. Джаннет вспуганной птицей сорвалась с кровати и бросилась прямо на Грегори. Но, не добежав до него нескольких шагов, резко свернула в сторону. И она убежала бы, если бы не коврик, который не вовремя заскользил у нее под ногами.
С криком боли Джаннет упала на пол.
— О, ты так спешишь ко мне! — усмехнулся Грегори.
— Идиот, я подвернула ногу, — сквозь слезы сказала она.
— Ну ничего, я заставлю забыть тебя об этой боли.
Он все ближе и ближе придвигался к ней. Джаннет сказала себе, что будет защищаться до последнего. Она попыталась подползти к столику у кровати. Грегори не обратил внимания на этот ее маневр. Он, рыча как дикий зверь, накинулся на Джаннет и принялся расстегивать пуговички на ее пижамной кофточке.
— Какой идиот придумал эти дурацкие пуговицы! — воскликнул он, пытаясь расстегнуть мелкие жемчужинки, которые украшали шелковую пижаму.
Джаннет дотянулась до рамочки, что стояла на столике. На фото ее обнимал Антонио и они улыбались. Тогда еще все было хорошо.
Может, моя любовь спасет меня сегодня? — подумала Джаннет и покрепче ухватилась за рамочку. Она попыталась попасть ею в висок Грегори или просто в лицо, чтобы он на несколько секунд забыл о ней от боли. Но Грегори заметил рамку, когда она была почти у его щеки, и попытался перехватить руку Джаннет. Увы, она смогла лишь слегка оцарапать его.
— Кошечка пытается выпускать когти? — прорычал он.
Грегори совершенно утратил над собой контроль. Он принялся рвать пижаму, пытаясь добраться до тела Джаннет.
И вдруг в дверь позвонили. Грегори совершенно спокойно встал и будничным тоном сказал:
— Кто-то пришел. Пойду открою.
Когда он вышел в коридор, Джаннет попыталась встать, чтобы добраться до двери и попросить помощи у того, кто так вовремя пришел. Она могла бы крикнуть, но легкие, сдавленные ужасом, не повиновались ей. Когда, хватаясь за кровать, Джаннет попыталась подняться, в глазах у нее потемнело, и она упала на простыни. Джаннет со стоном перевернулась на спину. В ушах шумело так, что она почти ничего не слышала, но через несколько секунд стал пробиваться голос Антонио. Джаннет не была уверена, что это не галлюцинации ее помутившегося от боли сознания. Но, когда смогла разлепить глаза, в дверном проеме Джаннет увидела знакомую фигуру. Антонио все же пришел ей на помощь! Джаннет показалось, что потерянные силы вернулись. Она села на кровати и с облегчением выдохнула:
— Антонио, как я рада тебя видеть!
— Да? Интересно почему? Мне показалось, что я вам помешал.
— Ты действительно помешал — Грегори. Антонио, он пытался меня изнасиловать!
— А мне кажется, что ты сама не очень-то против такого насилия. Во всяком случае, твой вид говорит о чем угодно, но только не о борьбе за свою честь.
— Антонио, что ты говоришь! Он порвал на мне пижаму! — В голосе Джаннет звучала боль.
— А почему же ты пошла открывать дверь в пижаме? Почему ты сейчас лежишь на кровати в своей комнате, а не на полу в гостиной? Стоило ли приглашать насильника в свою комнату?
— Он сам открыл дверь! Эмм съехала и попросила его передать ключ от квартиры.
— Какой ключ? — осведомился Грегори.
— Тот, которым ты открыл дверь.
— Милая, давай прекратим эту игру. Знаете, — обратился он к Антонио, — Джаннет такая шалунья, так любит агрессивные забавы… ну вы меня понимаете. — Грегори двусмысленно подмигнул Антонио.
— Антонио, не слушай его! Если не веришь, пойди посмотри, ключ должен лежать на кухне возле микроволновой печи. Мы с Эмм всегда кладем ключи туда, об этом больше никто не знает!
Антонио хмуро развернулся и пошел на кухню. Грегори улыбнулся Джаннет.
— Если знает Эмм, значит, знаю и я, — прошептал он. Мерзкая ухмылочка исказила черты его лица.
— Что я могла найти в тебе? — с отвращением сказала Джаннет.
— Джаннет, оба комплекта ключей лежат там. Я не верю тебе.
— Ну вот. Все вроде бы решилось, — усмехнулся Грегори. — Я, пожалуй, пойду, свое сегодня я уже получил.
Он повернулся, но твердая и сильная рука Антонио опустилась на его плечо.
— Подождите-ка секундочку, молодой человек. Объясните, почему вы захотели, чтобы я пришел сегодня и увидел все это?
— Потому что… — Грегори немного растерялся, он не ожидал, что итальянец будет говорить об этом при Джаннет. — Потому что я люблю Джаннет, а она любит меня. А вы можете быть счастливы с Мадленой. Она замечательная женщина.
— Откуда ты ее знаешь? — сурово спросил Антонио.
— Мы познакомились на вашей помолвке.
— Ясно, — сказал Антонио. — Если даже Мадлена знала о вашей связи, то, вероятно, знали и все вокруг. Джаннет, почему ты скрывала это от меня? Зачем я был нужен тебе? Денег у тебя хватает и своих. Ты хотела пробиться на сцену? Поэтому так настойчиво отказывалась поступать в колледж? Джаннет, почему ты меня предала?
— Антонио, прошу тебя, не верь ему! Он лжет! Я никогда не любила его! Ты же знаешь, я рассказывала тебе. Не уходи, ты так нужен мне! — Джаннет плакала, глядя в горящие гневом глаза Антонио, и понимала, что читает в них свой приговор. — Не уходи, — прошептала она. — Я умоляю тебя, не уходи. Я… я не смогу без тебя жить.
— Прости, но не смею больше утомлять тебя своим присутствием. — Антонио отвесил шутливый поклон, развернулся к двери и тут заметил Грегори. — Хотя нет, я задержусь на пару минут, у меня осталось еще одно очень важное, хотя и не слишком приятное дело.
Он неожиданно ударил кулаком по довольной физиономии Грегори. У Грегори из носа потекла кровь.
— Подонок, — закричал Грегори, — ты разбил мне нос!
— А сейчас разобью еще и скулу, — не повышая голоса, деловито пообещал Антонио.
Грегори посмотрел обидчику в глаза и понял, что лучше бы ему сейчас сбежать. Он метнулся в прихожую. Джаннет уже не видела, что происходило на лестничной клетке, но, судя по крикам, догадывалась, что Антонио намерен спустить Грегори с лестницы.
Она надеялась, что сейчас Антонио вернется и они вместе попытаются склеить то, что разбили. Джаннет напряженно прислушивалась. Вот раздались шаги, которые она никогда не перепутала бы с другими. Но хлопнула входная дверь, щелкнул замок — и больше ни звука не донеслось до ее ушей.
— Антонио! — крикнула Джаннет, хотя и понимала, что уже слишком поздно.
Слезы полились из ее глаз рекой. Она рыдала, кричала, звала Антонио и никак не могла остановиться.
Как она заснула, Джаннет не заметила, но после ее пробуждения за окном уже вновь сгущались серые тени. Нога горела огнем, и Джаннет поняла, что это не банальное растяжение связок, которое пройдет само собой. Она попыталась встать, чтобы одеться и поехать в больницу, но со стоном упала обратно на кровать.
Через полчаса бессмысленных и болезненных попыток, Джаннет подумала, что надо предпринять что-то другое. Самостоятельно она не справится. Стараясь не тревожить больную ногу, Джаннет, осторожно передвигаясь по кровати, добралась до телефонного аппарата. Автоматически она набрала номер Антонио. Но тот, едва услышав ее голос, в раздражении бросил трубку. Джаннет поняла, что помощи от него ждать не приходится. Она уже искренне сожалела, что не выслушала вчера Антонио, может, у него с Мадленой все было так же, как и у нее с Грегори. Но Джаннет и представить не могла, как такая миниатюрная женщина, как Мадлена, смогла бы одолеть мускулистого Антонио, если бы тот, конечно, не поддался. Я подумаю об этом завтра, сказала она себе.
Когда серая дымка в глазах немного растаяла, Джаннет набрала номер дяди Фредерика. В офисе его уже не было, а домой он еще не приехал. Джаннет только оставалось надеяться, что он не вздумает завернуть по пути в какой-нибудь бар, чтобы расслабиться после тяжелого трудового дня. Тогда единственное, что ей оставалось делать, это звонить девять-один-один. Но Джаннет помнила настоятельную просьбу дяди: если с ней случится что-то ужасное, пусть сначала позвонит ему, а потом уже в службу спасения и в полицию. Он объяснит ей, что надо, а что не надо говорить и как вообще вести себя. И он хотел бы быть рядом, если ее, не дай Бог, будут допрашивать.
Только через сорок минут Фредерик вернулся домой.
— Дядя! — всхлипнула в трубку Джаннет.
— Милая, что случилось? — встревожился Фредерик.
— Дядя, меня пытались изнасиловать, я повредила ногу и не могу теперь ходить, и мы с Антонио расстались. — Джаннет не смогла удержаться и расплакалась.
— Ты сможешь потерпеть час, пока я приеду?
— Да, дядя, я постараюсь.
— А где Эмм?
— Она уехала, мы поссорились.
— Ясно, держись, девочка, я приеду так быстро, как только смогу.
Он повесил трубку. Джаннет, совершенно обессилев, упала на кровать. Этот телефонный звонок лишил ее последних крох силы, которые у нее еще оставались. Она понимала, что надо доползти до прихожей, чтобы открыть дверь, когда приедет Фредерик. Но сил уже не было даже для того, чтобы поднять голову. Джаннет провалилась в черное беспамятство.
Когда она очнулась, вокруг суетились какие-то люди, а Фредерик держал ее за руку.
— Кто это был? — спросил он.
— Грегори. Грегори Александер.
— Ты можешь сказать, где нам его искать? Это капитан Рон Гроувер, начальник полицейского участка.
Джаннет назвала несколько баров, где любил бывать Грегори, и его адрес. Правда, она не была уверена, что он и сейчас проживает там.
— Ничего, — мрачно сказал капитан Гроувер, — мы найдем его, даже если он попытается сбежать в Мексику.
Джаннет уложили на носилки и повезли в больницу.
— А теперь объясни мне, что произошло у тебя с Антонио и Эмм, — предложил ей Фредерик, когда в больнице Джаннет сделали снимок ноги и наложили гипс.
— Дядя, я должна признаться тебе в одном отвратительном поступке. Но лучше, наверное, если я тебе расскажу все сейчас, чем если потом это используют против меня в суде.
— Выкладывай, — хмуро велел Фредерик.
Джаннет начала рассказывать всю историю с того момента, как она решила пройти кастинг в труппу нового кабаре. Чем дальше она рассказывала, тем больше хмурился Фредерик. Когда Джаннет закончила, он был уже мрачнее тучи.
— Если бы ты не была больна сейчас, я бы ей-богу выпорол тебя! — гневно сказал он племяннице.
— Но, дядя, что мне оставалось делать! Ты никогда не разрешил бы мне пойти танцевать. А мне так этого хотелось!
— А что ты собираешься делать после того, как мы разберемся с этим делом?
— Еще вчера вечером я хотела тебя просить присмотреть мне какой-нибудь колледж с языковым уклоном. Учителя всегда говорили, что у меня есть способности к изучению иностранных языков.
— Хорошо, я завтра же поговорю со своими знакомыми.
— Только, дядя, одна просьба. — Джаннет смущенно улыбнулась. — Пусть этот колледж будет где-нибудь на Аляске. Штат Джорджия тоже подойдет, — быстро добавила она, увидев, как вытягивается лицо Фредерика.
— Хочешь сбежать? — сердито спросил он.
— Да, — тихо произнесла Джаннет.
— А ты не думала, что от себя никогда и никуда не сможешь убежать? Девочка, я пытаюсь убежать от себя уже тридцать шесть лет. Пока мне это не удалось. — Он вздохнул и поднялся. — Ты полежишь здесь до завтрашнего вечера, а потом я приеду и заберу тебя к себе. Думаю, не стоит тебе возвращаться в свою квартиру. А пока лежи, отдыхай. Может, завтра зайдет капитан Гроувер. Расскажи ему все, как рассказала мне. А потом мы вместе решим, что тебе стоит говорить в суде, а что не так уж важно. — Уже в дверях он обернулся и ободряюще улыбнулся племяннице.
Джаннет, засыпая, думала о том, как здорово, что у нее есть такой дядя. Она и представить себе не могла, что Фредерик не только простит глупую выходку с подменными именами, но и сможет понять ее.
С памятного разговора с Антонио прошло всего два дня, а Джаннет казалось, что за ее плечами многие месяцы страдания и боли. За эти два дня она повзрослела, хотя и не понимала, почему так произошло.
— Я подумаю об этом завтра, — прошептала Джаннет.
И невесело рассмеялась. Как часто она повторяет эту фразу в последнее время! Неужели у нее появилось так много проблем, о которых надо подумать?