Может, она этого Постного узнает и поймет, откуда ветер дует, переходя в смерч, закрутивший ее.
Иван затащил Саньку в кусты, походил, присел пару раз, выбирая удобную позицию для проведения разведывательной деятельности на территории врага, а именно наблюдения.
Нашел.
Они улеглись рядышком на землю, спрятавшись в дикорастущих кустах, через дорогу, наискосок от распахнутых ворот дома, мирно и тихо стоящего на окраине непонятного поселка. Или деревни?
— Ты как? — спросил Иван, когда Санька затихла, устроившись поудобнее.
Хотя удобнее может ли быть на земле, под кустами, возле дороги? Сюр фильма Кустурицы продолжился, видимо, вторая серия. Или третья.
— В порядке, — не очень сама в это «в порядке» веря.
А что может быть в порядке в такой ситуации?
— А ты?
— Нормально, — ответил он и придвинулся к ней: — Дай я посмотрю твое лицо.
— А что у меня с лицом? — удивилась Сашка.
Жесткими пальцами он ощупал нос, челюсти, брови, скулы. Сашка зашипела, почувствовав жгучую боль, зато вспомнила, что может быть у нее с лицом.
— Ничего страшного, — ставил диагноз Гуров, — челюсть не сломана, зубы на месте, синяки будут не детские, скула уже распухает, фингал под глазом, щеки в синяках. Это от Скунса подарочек.
— Ты врач?
— Я не врач, — усмехнулся он, прервав осмотр, но не выпуская ее лицо из ладоней, и заглянул ей в глаза. — Синяки полечим, опухоль снимем. У меня классная примочка есть, вылечивает все! — почему-то шепотом сказал он, продолжая смотреть в ее балтийские глаза.
Сашка замерла под этим взглядом, даже дышать забыла.
С чего бы это?
— Кто-то едет, — так же шепотом оповестил Иван, не отводя взгляда.
— Они? — тоже шепотом спросила Сашка, одурманенная золотисто-шоколадным гипнозом.
Машина, темно-синий «вольво», остановилась у распахнутых ворот.
Бзынь-нь! — разорвалась нить гипноза.
— Ну, посмотрим! — оживился Иван, отпуская Сашку.
Из машины выбрался полноватый мужчина лет тридцати пяти, наклонился, что-то сказав водителю, захлопнул дверцу и неторопливо, с преувеличенным достоинством понес себя к дому.
— Ты его знаешь? — тихо спросил у Саньки Гуров.
— Нет.
— Может, видела когда, пересекались, вспоминай!
— Нет, точно нет! — стараясь не повышать голос, прошипела Сашка. — А ты?
Он не ответил. Знал он данного господина и не особо удивился его появлению.
Минут через пять господин выскочил из дома и потрусил к машине, по дороге растеряв часть своего преувеличенного достоинства, суетливо забрался в машину, крикнул что-то, и вольвешник сорвался с места.
— Больше здесь ничего интересного не будет! Нам тоже пора, — тоном покидающего званый вечер дорогого гостя заявил Иван.
Он поднялся одним быстрым движением, помог встать Сашке и подтолкнул ее легонько в спину… в сторону дома.
— Туда?!
— А что, тебе джип не подходит для эвакуации? — искренне удивился он. — У нас и ключи есть! — продемонстрировал он позвякивающую связку.
— Откуда? — сбитая со всех толков, вопрошала Александра.
— От верблюда! — ответил Иван. И, ухватив ее за локоть, потащил за собой из кустов.
Опять! Что он ее хватает всякий раз и тащит, как дитя неразумное или инвалида какого!
Сашка замолчала надолго, надулась почему-то, позволив ему принимать решения, воплощать их в жизнь, тащить ее, действовать.
Она оторвалась от созерцания мелькающего за окном машины пейзажа и своих непонятных мыслей, копошащихся в голове мушками-дрозофилами: бестолково и бесполезно, зато скопом, одной большой компанией.
— Куда мы? — спросила она не окрашенным интонациями тоном.
— Ко мне. А куда еще?
— Нас там не найдут?
— С чего бы? — не то удивился, не то успокоил он.
— Да, — тем же стерильным тоном, согласилась она, — с чего бы!
— Сашенька, что с тобой? Посттравматический синдром, запоздалая реакция на стресс?
Сашка не ответила.
А черт его знает?! Черт его знает, какая у нее там такая реакция и синдром чего-то!
Ей вдруг захотелось заорать во все горло и орать, орать, крушить все вокруг, разбить что-нибудь, трахнуть кого-нибудь — вон Гурова, например — по башке!
Нет, Гурова, пожалуй, не надо, у него башка и так многострадальная. Тем более он сегодня за трюк фокусника и за чудо Божье в одном лице.
Чудо посмотрело на нее и проникновенно спросило: