Александра не стала смотреть дальше — развернувшись на месте, как волчок, она рванула из двора, подгоняемая громким топаньем и матом сзади:
— Стой, сука!
Она услышала, как дверца машины хлопнула еще раз, завелся мотор…
«А вот это хрен вам! — на бегу соображала она. — Заехать к нам во двор — пожалуйста! А вот развернуться и выехать — проблема!»
Уж она-то знала!
Сашка бежала быстро, так быстро, как могла, позабыв про каблуки, усталость — про все позабыв, и выскочила на улицу, как пущенный из пращи камень — ее даже занесло на повороте.
«Что дальше?»
Она неслась, не выбирая направления, подгоняемая в спину матом и приближающимся топотом ног.
Куда?
Может, в ресторан какой забежать? Не будут же они ее там скручивать по рукам и ногам на глазах у публики?
И поняла: будут!
И никто слова не скажет, разве что охранники нежно и ненастойчиво попросят освободить помещение и в милицию не позвонят! Зачем? В этом безумном городе полно больных головой людей, выделывающих такие кренделя спьяну, или обколовшись, накурившись, или от ощущения безнаказанности стоящих за спиной денег и связей. Что теперь, из-за каждого разбушевавшегося идиота или идиотки ментов звать!
Может, она от мужа или любовника богатого сбежала и его охрана возвращает блудную пассию домой? А может, из проститутского «питомника», не заплатив сутенеру!
Да мало ли что можно предположить, только чтобы не вмешиваться!
Между прочим — бог его знает, что за девку тут ловят? — вмешаешься, можешь и сам по мордасам схлопотать!
Все эти мысли летели у нее в голове очень, очень быстро — со световой скоростью.
«Куда?!» — орало, вопрошало, тряслось страхом у нее внутри.
Куда?! Где спрятаться? Как? Куда бежать?!
Возле нее, скинув скорость, но не останавливаясь, притормозила машина. Сашка отшатнулась в сторону.
Догнали?!
Дверца пассажирского сиденья распахнулась на ходу, и из машины проорали:
— Садись! Быстро!
Не понимая, кто это, откуда, она интуитивно почувствовала единственный шанс на спасение. Ухватившись рукой за распахнутую дверцу, скакнула внутрь, пребольно ударившись коленкой о сиденье, и неуклюже, кое-как затолкав себя внутрь, хлопнула дверцей и сразу же высунулась по пояс в открытое окно посмотреть на своих преследователей.
Машина рванула, мгновенно ускоряясь после ее неэстетичного загружения, и преследователи, двое, остановились — обещая во все горло ей вслед массу «приятностей» при следующей встрече, подтверждая свои слова жестами.
Ага, значит, второй из двора не выехал и присоединился к напарнику ножками!
Оравших она хорошо рассмотрела. Это были не те из джипа на дороге — другие.
«Что-то меня сегодня матерят и многое обещают на этом сленге!» — хихикнула неуместно Санька, провожая взглядом уходящих преследователей.
Ну и слава богу!
Еще не остановившись, продолжая быстро двигаться и бежать где-то в подсознании, она развернулась к водителю и стукнулась локтем о торпеду. Зашипев от пронзившей всю руку, как током, боли, Сашка схватилась за локоть и подняла, наконец, глаза на спасителя:
— Вы!!!
— Я, — подтвердил давешний «прынц», по имени Иван.
— И на коне! — ляпнула ошарашенная Сашка.
— А принцев без коней не бывает! — радовался чему-то мужик. — Без коней какой принц-то? На крайняк и на волке можно!
— И откуда дровишки? — полюбопытствовала Сашка.
— Ну, откуда они обычно бывают, вестимо?
— Что ваша страдалица, сама починилась и из полей примчалась?
«Как-то полей чересчур! То Лилькины домашние просторы, то бой в полевых условиях, то спаситель из них, образовавшийся сказочным образом, теперь вот и машина, тоже сказочным!» — понемногу остывая от перепуга и стресса, подумала Сашка.
— Да нет! — продолжил радоваться жизни Иван-царевич. — Моя стоит там же, где я ее оставил!
— В поле, на дороге?
Опять эти поля! Может, с головой что-то от страха?
— Ага! — подтвердил он.
«Чему он так радуется? Точно — придурок!»
— А эта?
— Угнал! — ухарски бодро отрапортовал он, сверкнув на Сашку золотистым глазом.
— Что сделали?.. — обалдела она.
— Угнал, — довольно повторил он. — Надо же было вас спасать как-то. Опять.
Сашка смотрела на него, как взрослые смотрят на балаганного Петрушку, не понимая, почему дети исходят смехом от его незатейливых шуток.
— Вы криминальный элемент?
Он хохотнул. Что-то он всю дорогу похохатывает, так, по-мужски, низким, глухим, коротким смешком.