- И... изуродовали их?
- Так и должно поступать с мужчинами. Со всеми. Даже с этим Гаспари, юнцом-наборщиком. Его не было среди моих обидчиков, но моя ярость настигла и его. Ты только подумай! Их было тридцать один, а я ждала ребенка. Несомненно, именно испытания той ночи и послужили причиной того, что ребенок родился уродом.
Лауре было жалко Челестину, ведь она сама в подобных же обстоятельствах пережила ужас, беспомощность, унижение и гнев.
- Челестина, но зачем вы наняли браво? Я же ни в чем перед вами не виновата.
- Ты не желала пользоваться моими кремами и снадобьями.
Лауру затошнило.
- Так... они были отравлены?
- Да.
- Но почему? Челестина, вы же были мне как мать!
- Ты не хотела понять, что не должна была совать нос в это дело, ты все время мешала. Я готовилась к мщению долгие годы и не могла допустить, чтобы кто-то встал у меня на пути. И потом... - глаза монахини затуманились, была еще Магдалена...
- А она-то...
- Она влюбилась в тебя.
- Это была дружба, послушайте... - Девушка замолчала, увидев, что монахиня думает о своем.
- Такой чудесный ребенок, - сказала Челестина, проводя пальцем по лезвию ножа. - При рождении не было никаких признаков уродства. Ах, просто ангел, данный мне небом для облегчения страданий. Он...
- Он?
Челестина кивнула.
- Мой сын. Только я не хотела сына, мне нужна была дочь. И это я устроила.
Не отрывая взгляда от ножа, Лаура подумала о других жертвах и все поняла. Открытие ужаснуло ее. Так вот что! И как же жила Магдалена? Ведь мать сломала ей... ему жизнь... лишила...
- Да, он любил тебя, - снова заговорила Челестина. - Я лишила его мужественности, но не смогла лишить чувств, - задумчиво произнесла несчастная женщина. - Он полюбил тебя.
Лаура вспомнила исполосованные картины. То было не зависть подруги, а отчаяние влюбленного юноши!
- Челестина, - тихо сказала девушка. - Мне надо идти.
Глаза монахини блеснули. Мечтательная дымка растворилась, уступая место холодной безумной ненависти.
- Я не достигла цели, очень жаль. Но остановить меня ты не сможешь. Я не позволю.
Подняв нож, она двинулась на Лауру.
***
Сандро мчался так, словно его преследовали все исчадия ада. Эхом отдавались его шаги в переулках Венеции. Всю свою жизнь он любил этот город, такой величественный, такой прекрасный. Сегодня Наиспокойнейшая показала свое второе лицо. Его зловещий оскал наполнял Стража Ночи ужасом и заставлял спешить изо всех сил. Ради нее, ради Лауры.
Этот город породил сумасшедшую женщину, вознамерившуюся убить его жену. Может быть, Лаура уже мертва... Мысль подстегнула Сандро. "Нет, только не это!" - молил он.
Добежав до монастыря, Сандро распахнул ворота и ворвался во двор, напугав двух монахинь, шедших к часовне. Послышались протестующие женские голоса, но ему было не до них.
Перепрыгивая через ступеньки, Кавалли взбежал наверх. Он пронесся по мрачным коридорам к келье Челестины и толкнул дверь, заранее зная, что она заперта. Изнутри доносились звуки борьбы, упало что-то тяжелое, зазвенело разбитое стекло.
- Лаура! - закричал он.
- Я здесь! Помоги мне!
Собравшись, Сандро с разбегу ударил плечом массивную дубовую дверь. Она не поддалась. Проклиная все на свете, он сбежал вниз и взобрался по стене на крышу, ломая ногти и едирая с пальцев кожу. Оказавшись наверху, Кавалли наклонился. Окно кельи находилось довольно близко, но достать его Сандро не мог.
Закрыв глаза, он ухватился за балку над окном, прижал подбородок к груди и бросился головой в оконный проем.
Сандро упал на спину. На плечах застряли осколки разбитого стекла. Вскочив на ноги, Кавалли увидел, что Челестина прижала Лауру к стене. В грудь девушки грозил вонзиться огромный нож.
- Нет! - закричал он и прыгнул через стол.
Лампа упала. Пламя метнулось по каменному полу и лизнула ножку стула. Пальцы Сандро сомкнулись на запястье Челестины. Нож выпал. Огонь нашел пищу для себя - в воздухе запахло серой, посыпались искры.
Монахиня вырвала руку и отшатнулась. Страж Ночи обнял Лауру.
- Со мной все в порядке, - пробормотала девушка. О, Челестина, нет!
Кавалли повернулся и увидел, что женщина поднесла к губам флакон янтарного цвета. Пламя уже лизало подол ее одеяния. Челестина залпом выпила содержимое пузырька.
- А теперь оставьте меня, - сказала она спокойно, хотя ее одежда была охвачена огнем.
Флакон выпал из коченеющих пальцев и откатился к ногам Сандро.
- Я обо всем позаботилась, - улыбнулась Челестина.
Страж Ночи поднял пузырек. От него исходил запах аконита. Таким количеством яда можно было бы убить и вола.
***
Прошла неделя.
Лаура нервно улыбнулась мужу и прошептала:
- Я люблю тебя.
Сандро сжал ее руку, не отводя глаз от возвышения, где восседали девять членов Совета Десяти. Все были на местах, а в зале толпились сановники, послы и друзья.
Лаура шла, держа мужа под руку, и думала об их брачной ночи. Неужели только вчера он впервые овладел ею, как женой? Только вчера обнимал ее, плакал вместе с ней и любил так нежно, что у нее снова и снова на глаза набегали слезы?