Лаура взобралась на ограждение и уселась поудобнее, подтянув ноги. Она откинула назад голову, предоставив ветерку обвевать ее тонкую нежную шею.
Сандро сердито уставился на коров. Три из них недавно отелились. Сейчас они терпеливо стояли, ожидая, когда насытятся телята, жадно припавшие к вымени.
- Ну? - не выдержал он.
- Дело касается Ясмин и Джамала.
- Что же случилось?
- Я беспокоюсь о Ясмин.
- Но почему? Сама она, вероятно, была рада покинуть Дом Свиданий.
- Да, но ведь теперь Джамал - хозяин Ясмин!
- Он человек справедливый и не обидит ее.
- А владеть ею - разве не обижать?
Лаура посмотрела на Сандро с отвращением.
- Я хочу, чтобы вы убедили Джамала отпустить Ясмин на свободу, непреклонным тоном произнесла девушка.
- Он этого не сделает.
- Но почему?
- Потому что Джамал любит Ясмин.
Глаза Лауры наполнились слезами.
- Он любит, но все-таки держит ее в рабстве, причиняя тем самым ей несказанную душевную муку?... Не понимаю я мужчин!
"Интересно, - подумал Сандро, - а что сказал бы его лучший и единственный друг, если бы узнал, что именно он обсуждает с художницей, обожающей совать нос в чужие дела?"
- Джамал боится потерять Ясмин.
- О, Боже! - Лаура взмахнула руками и чуть не свалилась с ограждения.
Сандро рванулся к ней и опомнился, когда осознал, что крепко обнимает девушку за талию.
- Спасибо, - поблагодарила Лаура. - Вы были очень любезны, поддержав меня, но сейчас... отпустите же!
Сандро смутился и опустил руки.
Лаура пристально посмотрела на него.
- Есть ли на свете создания более глупые, чем мужчины?
- Да, - парировал Сандро. - Женщины.
Девушка мило сморщила носик.
- Позвольте мне не принимать ваше замечание всерьез.
- Как хотите, но ваше принять всерьез я тоже не могу.
- Неужели Джамал, действительно, верит, что будет счастлив, удерживая любимую женщину в рабстве? Ведь отношения между двумя любящими сердцами могут основываться только на равенстве! Как ему это не понятно?
Рассуждения Лауры показались Кавалли не по возрасту мудрыми и зрелыми.
- Он полагает, что потерял всякое право мечтать о счастье в тот день, когда его захватили турки и отрезали язык.
- Так пусть ваш секретарь знает, что Ясмин отчаянно жаждет его любви! Но она не примет Джамала, пока будет рабыней этого африканца.
- Тогда они оба в безвыходном положении, но это их дело, а не ваше!
- Ах, перестаньте, мой господин! Подлинное чувство всегда отыщет лазейку в самом безвыходном положении! Или вы не верите в волшебную силу любви?
К своему стыду, он верил. Вот и сейчас волшебным образом он видел совсем не то, что было у него перед глазами...
Сандро жадно смотрел на девушку. Он видел ее лежащей на траве, обнаженной, с распущенными по ковру сладкого клевера волосами... губы заалели от его поцелуев, глаза затуманились желанием...
- Они сами решат, как им быть, - заявил он, ставя ногу на нижнюю перекладину ограждения, чтобы скрыть, как бурно отозвалась плоть на краткую, но столь яркую фантазию.
Общепринятым считается, что желание мужчины угасает постепенно. Сандро терпеливо ждал, когда же напряжение начнет слабеть, но ничего подобного не происходило. Да и вообще, кто только придумал эти рейтузы! Несмотря на наличие гульфика, эта часть одежды, больше подходящая, пожалуй, женщинам, совсем не дает мужчине возможности помечтать, выдавая самые сокровенные чувства. Но сейчас гульфик Сандро даже самой воспитанной девушке трудно было не заметить.
- Решение может быть только одно, - сказала Лаура, болтая ногами и не замечая, к счастью Сандро, замешательство собеседника, - Ясмин примет любовь Джамала, как только сравнится с ним в положении.
- А он-то полагает, что из-за своего физического недостатка будет вынужден смотреть на нее снизу вверх.
- Ясмин в восторге от этого недостатка! Проведя столько лет в публичном доме, она очень устала от болтовни мужчин!
- Прекрасно! Но как убедить в этом Джамала?
- А вы прикажите ему, как это обычно делаете.
Лаура явно насмехалась над ним.
- Как чудесно мы все придумали! - воскликнула она.
- Да... чудесно, - ответил Сандро. - Ладно, он уступит ей в этом, я надеюсь.
Лаура задумалась.
- Почему же для нас с вами не находится такого простого решения, мой господин?