- А мы вас искали! - сказал Бахус.
- И нашли, Пьетро! - улыбнулся Сандро. - Вам с маэстро уже и грешить надоело? Для чего вы меня разыскивали?
- Нет, грешить нам не надоест, просто мы надеемся, что вы разделите с нами грехи, - сказал Тициан, пощипывая из-под маски бороду.
- Я на службе, - заявил Сандро.
Аретино хихикнул, из-под маски звук прозвучал довольно глухо.
- Похоже, сегодня вы послали всех своих людей охранять город, проговорил он. - Уж как-нибудь они обеспечат покой Венеции и без вас!
- Нет, мой долг...
Тициан нарочито грустно вздохнул и многозначительно посмотрел на Аретино.
- Ну что ж, сам напросился!
В мгновение ока они оказались за спиной Кавалли. Он понял, что стал их жертвой и тихо выругался. Согласно карнавальному обычаю, весельчаки, встречая какого-нибудь зануду, имели право ходить за ним по пятам, передразнивая каждое слово и движение, пока несчастный не сдавался и не угощал всех вином.
Разозлившись, Сандро упер в бока руки и оглянулся через левое плечо.
Тициан и Аретино в точности повторили все его движения.
- Жаль, что некоторые люди с возрастом совсем не взрослеют, - бросил Сандро.
- Именно так. Да. Некоторые люди не взрослеют, - отшутился Тициан.
- Не дай Бог, мы! - хихикнул Пьетро.
"Чем быстрее он от них отделается, тем лучше", - подумал Сандро. Страж Ночи решил угостить друзей вином. Чувствуя себя совершеннейшим идиотом, он направился к винной лавке. Веселясь, как школьники, и пародируя его внушительную походку, двое взрослых мужчин потянулись следом. В полумраке харчевни Сандро выбрал столик в углу и заказал кувшин крепкого вина. Тициан и Аретино, забыв на время о своих дурачествах, сняли маски.
Аретино поднял кубок:
- За жизнь! - прогремел он. - Для меня это достаточный повод для радости.
Тициан последовал его примеру, правда, несколько спокойнее повторив тост друга. Что-то печалило художника. Он обожал свою жену, умершую несколько лет назад, и ее преждевременная смерть все еще причиняла ему боль.
"Каково это, - подумал Сандро, - оплакивать любимую?"
- Ну! - Аретино толкнул его локтем в бок.
Кавалли нехотя поднял чашу.
- За жизнь!
Вкус вина Сандро не почувствовал, когда его кубок опустел, он обнаружил, что Пьетро уже произносит очередной тост.
- За Лауру!
Проницательно безжалостные глаза поэта впились в Стража Ночи.
- Может, завтра она будет купаться в золотых дукатах? - он снова ткнул локтем Кавалли, - Вы же знаете, что сегодня ее... гм... дебют?
Кавалли промолчал. Он не поднял кубок, ему не понравился тост.
- За ее удачу, старина! - настаивал Аретино - Разве вы не желаете ей удачи?
Сандро не выдержал. Оловянный кубок тяжело грохнулся о стол.
- Нет, черт побери, не желаю, и вы оба это знаете! Мое единственное и искреннее желание, чтобы она потерпела на выбранном пути неудачу.
- Но из Лауры выйдет превосходная куртизанка! Она затмит всех этих римских шлюх, Туллию и Веронику Франко!
Тициан покрутил в руке кубок.
- Интересно, кто же лишит ее девственности сегодня ночью?
- А мне интересно, сколько это будет стоить! - сказал Пьетро и скосил глаза на Кавалли. - А вас это не интересует?
- Нет! - ответил Сандро, раздраженный косым взглядом Аретино. Нисколько!
Поэт разразился смехом:
- Не умеете вы лгать, почтенный господин! У вас же сердце разрывается от боли на кусочки, это очевидно!
Он хлопнул себя по массивной ляжке и поднялся.
- Ладно, от любви есть только одно лекарство!
Тициан натянул на лицо маску сатира.
- Верно, пошли.
Сандро метнул на них сердитый взгляд.
- Куда?
Друзья захохотали. Тяжело дыша, Аретино стащил Кавалли со скамьи.
- Ах, милый мой, как будто вы не знаете!
Глава 8
Лаура спряталась в полутемном алькове огромного танцевального зала и наблюдала за маскарадом из-за занавеса. Сквозь тонкий шелк салон загадочно блестел сотнями свечей, установленных в канделябрах. Они делали гостиную похожей на ночное небо, усеянное звездами. Посетители заведения, облаченные в маскарадные костюмы, и куртизанки в нарядных платьях танцевали, весело кружась под звуки трехструнной скрипки, флейты и арфы. В перерывах между танцами Флорио пел грустные песни о любви, его необычно красивый голос был исполнен печали.
Ясмин, ослепительно красивая, как царица Савская, проскользнула к занавесу и стала к нему спиной. Ее шепот предназначался только для ушей Лауры.