- Да вот, жену навещал - она в больнице. Ногу сломала. На даче. Знаете, она с качелей упала. Как девочка, любит качаться и хохотать. А тут то ли спрыгнула неудачно, то ли что. Дочка не говорит. Они ведь мне мало доверяют. Но обрадовалась. Это я видел, обрадовалась.
И опять Ирине не захотелось, не смогла она как-то вникнуть в чужую драму. Вежливо покачала головой, помахала рукой и ушла. К себе. На часах было шесть часов двадцать минут. Сердце заколотилось - скоро позвонит. Успею на минутку позвонить Кате. Ирина вспомнила материн выговор, было стыдно. Действительно, ношусь как угорелая. А чем занята? Ничем? Ирина набрала номер - занято. Положила трубку.
Раздался звонок: "Ота" - рванулось все внутри. Схватила трубку.
- Ириш, привет!
- Костя! - радостно заорала она.
- Я звоню сегодня накануне поздравить тебя с Катькой, завтра туда позвоню, поздравлю ее и всех - официально. А сегодня только тебе. Ты фильм посмотрела?
- Да, только не очень поняла к чему это ты - мне.
- Ко всему. Это понимать нужно... Кстати, у нас новости..., Ириш, нам придется мою квартиру сдавать пока что. Ничего?
- Конечно. А новости связаны с ...
- Правильно мыслишь - с прибавлением. Конечно, до этого еще далеко, но нужно же все предусмотреть. Правда?
- Кот, ну какой ты взрослый стал...- протянута Ирина
- А ты, к счастью, все такая же. Как ты по правде?
Ирина вздохнула. - Не знаю... Тут разыскивала Порева, ну того, что про пистолет писал - нет его в Израиле, развелся, куда-то делся, а мне был нужен. Вася в психсанатории.
Я, вроде, влюбилась. Катя точно влюбилась, а в бабулю нашу, кажется, влюбились
- Ну и молодцы! Вы молодцы. По Катьке соскучился - ты ей это передай. Думаю, что очень скоро назначу вам свидание в Европе. Ну, целую, Ириш, завтра позвоню. Ты компьютер купила?
- Да.
- Подключай быстрее Интернет - будем переписываться, у меня тут есть возможность. Целую.
Ирина положила трубку, слегка растерянная - Костя стал совсем взрослый, опытный, уверенный. И у них будет с Ритой ребенок. Ирина механически набрала номер, подошла Катя.
- Кексик, привет, как себя чувствуешь накануне?
- Мам, здорово себя чувствую. Но Витя... Ты знаешь, он мне такое рассказал, что я плакала. Мне так его жалко, его маму жалко...
-Что такое? - встревожилась Ирина.
- Знаешь, почему они едут? Потому что там друг, у него паралич, кажется, и у него сын. Они одни. Витькина мама будет помогать. Она с Витей, оказывается, советовалась, и он сам выбрал. А школа - это ерунда. Нужно же и там человеку где-то учиться. Я знаешь, их как теперь уважаю! А мне он рассказал теперь, потому что говорит, я изменилась вдруг, поумнела и могу правильно понять. Мы договорились, что все равно будем видеться, не потеряемся. И он будет к нам приезжать и я...
- Ой, Катюш. Это мне надо осознать, обдумать. Но ты и правда повзрослела. Костя звонил, по тебе соскучился, ждет нас к себе. Завтра позвонит, тебя поздравит, - Ирина чувствовала, что комкает, торопит разговор, но часы показывали уже без пятнадцати семь.
- Катюш, я еще перезвоню, ладно?
- Конечно. Бабушка уже торт печет...
Ирина положила трубку, посмотрелась в зеркало "Да, бледновата, зеленовата. Много переживаний. Но вот как рассказ "Витька" отзывается!" Ирина взяла сигарету и села в кресло - сосредоточенно и спокойно ждать звонка.
Телефон зазвонил, Ирина почему-то выждала чуть-чуть и сняла трубку.
- Привет, - голос Тани какой-то осипший.
- Что с тобой? - сразу же спросила Ирина.
- Не знаю пока. Я так орала...
- Таня! Это твой сумасшедший тебя?..
- Ты с ума сошла! Павел? Да он трезвый и мухи не тронет. Он, знаешь, лапушка. Это собака. Огромная, дворовая. Бросилась, начала юбку терзать, потом в ногу хотела вцепиться, я ее сумкой, сумкой, и орала. Ее мальчишки, подростки дворовые, отогнали. Но я тебе вот что хочу рассказать - мне тут Петр звонил, твой бывший, я ж ему все же телефон тогда дала - очень просил. Хочет повидаться... Ты как на это смотришь?
Ирина пожала плечами: "Таня неисправима. Один вроде утихомирился, вроде тихое почти семейное житье-бытье, так ей Петр нужен - попсиховать, побеситься..." Вслух Ирина сказала:
- Да на здоровье, мне-то что. Только прости за любопытство, что ты хочешь там найти, чего тебе сейчас не хватает?
- Хороший вопрос. Мне самой себя теперь не хватает. А в борьбе с мужиками в преодолении их бесов я себя живой, настоящей чувствую. Я же говорю тебе - Павел - лапушка,
Ирина положила трубку, повторяя на разные лады: "Лапушка, лапушка..." Потом, рассердившись и на себя, и на Таню, скорчила рожицу зеркалу и ехидно сказала: "Мартышка!" К кому это относилось - неважно, а отношение как-то было выражено. Семь часов пять минут. Ирина кругами ходит вокруг телефона, в голове крутятся обрывки разговоров, Васино бессмысленное лицо перед глазами, грациозная Аллочка, оказывается, вот как - сестрой милосердия едет, Костя, психиатр. Наконец Ирина остановилась, строго приказала замолчать всем этим голосам. Отправилась на кухню и глотнула уже давно заваренного пустырника. "Надо чем-то себя занять", - хваталась Ирина то за Сашкины рукописи, то за диссертацию аспиранта. "Не звонит!" - билась в Ирине истерика: "Не позвонит! "Из груды листочков Ирина вытащила один.
"Смирение - и то - на Суд.../Слепые на дороге./ По-прежнему коней пасут и запрягают в дроги./ А дроги тихо на погост/ Плетутся год за годом./ Подходит к середине пост/ А век уже доглодан./ Собака зарывает кость.../Зерно взойдет когда-то/...Дальше зачеркнуто... Видны два слова "гость", "брата". Искал рифму... Оборвал мысль. "Смирение..." Как Саша до этого добрел? Вот уж смирен не был... Хотя, ясно, что совсем-то я его не знала. Зазвонил телефон, Ирина почти механически сняла трубку.
- Ирочка!
Это был Ота.
- Я так виноват, ты ждала... Через пятнадцать минут я буду у твоего подъезда.
Ирина опять закружилась по комнате, собираясь. Это уже было, было. Только вчера ведь и было! Но я уже какая-то другая. Я привязана к нему, влюблена, как я сегодня сказала Косте. Ирина налетела на нераспакованный компьютер и вдруг остановилась. Вдруг с ясностью и горечью увидела всю бессмысленность круговерти.
Не справляюсь - ни с предметами, ни с людьми, ни с собой. Зачем мне все это? Ирина почему-то пнула компьютер ногой. "Вот Сашка стихи писал, страдал, думал. А где он теперь? На погосте. О ком, интересно, он тогда скорбел? Мне-то он действительно в некотором смысле был братом.
Ирина вышла из подъезда в тот момент, когда подъезжала машина Ота и когда от гаражей подошла нетрезвая компания: "неряха", Надя и два их кавалера. Неряха вдруг заблажила.
- Ирина Викентьевна! А как ваш любовничек-то Вася? Куда вы его упрятали? В сумасшедший дом, говорят?
Надя, испуганно и злобно одновременно поглядывая на Ирину, дернула "неряху" за руку. Мужики посмеивались.
Из машины вышел Ота, у Ирины на глазах были слезы.
"Не из-за нее, не из-за нее, - шепотом твердила она, - это нервы". Ота усадил Ирину, вежливо "не заметил" ее состояние. Дал ей придти в себя, потом предложил сигарету. Ирина закурила, глубоко вздохнула, отгоняя подступившую истерику.
- Куда ты хотела бы сейчас поехать прогуляться? Погода ведь прекрасная. Хочешь в Сокольники? Побродим, а потом ужинать?
- Очень хочу!