- Мать он благодарил и благодарит! Она спасла его, человеческий облик дала сохранить. Чудом удержался! Вот тебе история со счастливым концом! Сейчас-то они уже старенькие - им за пятьдесят, а мать и вообще уж - сухой листок.
- Пятьдесят, это разве же старость? Они столько еще нагрешить успеют.
- Это возможно. Бес силен. Но я верю в сказки со счастливым концом... У самого-то у меня ад, ну просто ад сейчас. Еще раз говорю тебе: да не унизит муж жену свою. Блаженны не унизившие, ибо они обретают счастливое супружество..."
Грешен. Не имею. - Ну, завел: муж, жена, супружество. Как будто других ценностей нет: работа, успех, квартира, карьера, дети. А с женой? Ну хорошо, когда мирно, но и поцапаться иногда не грех. Напугал - а вдруг и во мне зверь сидит... Ну тебя. Давай по последней и пойду я - благоверная заждалась".
Ирине было грустно. Не узнать, что с Сашей тогда происходило, этот рассказ не помечен, даты нет. Да и не важно. Знаю одно - не Аллочки касалось. А с кем-то прошел он круги ада домашнего... Я проходила. Ирина опять зачем-то выглянула в окно - у подъезда стоял психиатр с собакой, она высунулась, замахала рукой.
- 3дравсвуйте! А как зовут вашу собаку?
Психиатр не удивился и улыбнулся в ответ (Ирина отметила, что кажется впервые увидела его улыбающимся).
-Сэр!
- Ура! Заводите как-нибудь с Сэром! - это веселое хулиганство принесло Ирине облегчение. "Я, как великая Скарлетт, подумаю об этом потом, - решила она, откладывая от себя Сашин рассказ, - а сейчас надо Катьке звонить нагулялись уж, наверное".
Ирина включила телефон - кто-то видимо безуспешно дозванивался - она услышала последнее короткое бряканье. На Юго-Западе, "у родителей" никто не брал трубку.
Нужно будет Катьке мобильник купить - все подростки уже давно предусмотрительными родителями снабжены. Вот как теперь узнать, где она? Конечно, и я хороша - отключаюсь от мира, когда хочу. Зазвонил телефон.
- Мам, это ты звонила?
- Ой, Кексик, а я как раз думаю, что моблильник тебе придется покупать, чтоб тебя искать.
- Да я-то в ванной была, а вот ты где? Я звонила-звонила.
- Я, Катюш, просто телефон отключала... Сидела читала Сашин очень какой-то странный рассказ. А вообще, мы с тобой, теперь с компьтером, но я только что сообразила, что привезла его сюда, а собирались вроде там ставить...
- Ничего, мам, будем у тебя на нем все печатать. Главное, ты научись.
- Катюш, а экзамен-то как? Я ...
- Написала, завтра узнаю, но я не волнуюсь. Лег-кот-ня."
- А с Витей?
- Все в порядке. Мы - друзья, чтобы не случилось, мы так решили, гуляли сегодня с ним на Воробьевых горах, ну и поклялись. На крови. Витька об этом читал, да ему и дедушка рассказывал. Он уедет. Но знаешь из-за чего? Из-за мамы, а это я понимаю. Колледж какой-то - это ему тьфу, тогда бы он бунтовал, а тут у мамы личная жизнь... Я бы тоже так могла.
- А тебе его мама понравилась?
- Очень! Она, знаешь, как девочка. И смеется она смешно и путается. С ней, по-моему, и дружить можно. Витька сказал, что я ей тоже понравилась. Мам, как хорошо, что мы еще не взрослые и нам жениться не надо пока, и у нас еще впереди. Витя сказал, что мы еще встретимся или здесь или в Америке, а, может и в Париже.
- Молодцы вы, Катюш. Теперь ты мне скажи, как день рождения твой будем устраивать?
- А как? Ты, я, Витя и бабуля с Михаилом Федоровичем. Она ж тебя звала в воскресенье опять на обед, а до этого я не могу - экзамены. Разве что подарок под, подушку, как маленькой.
- Будет тебе, конечно, подарок под подушкой
- А Костя позвонит, как ты думаешь?
- Думаю, да, да и дед, наверное. Наши иностранцы...
- Ладно, мамуль, я сажусь готовиться к экзамену.
Попрощались. Ирина опять подумала о Косте, как, интересно, все у них идет, ссорятся они с Ритой или нет, отравляет им жизнь ревность или это их обходит стороной. Дни длинные, солнечно... Ирина походила по комнате, полила единственный цветок, по-иному переставила ветки сухого букета... Завтра надо съездить к Васе, самой на него поглядеть, купить Катьке подарок и... перейти с Ота на "ты", показалось теперь вдруг абсолютно бессмысленным занятием разыскивать Гарика Порева. Нечего скрывать от себя - нужен полноценный роман с подходящим человеком. Отта, подходящий. Немножечко грустно стало, что в свое время так еще не чувствовала - отвергла Георгия, не отвергла, а так как-то вяло отодвинула на периферию. Сейчас все по-другому. Почему-то очень подействовала Галина нелепая история с юристом. "Все быстро слишком меняется... Бесконечные повороты, крутые и я не вижу, что за каждым из них, только врезавшись в человека или в ситуацию, я останавливаюсь и пытаюсь осмыслить, где я и с кем я. У меня нет методологии осмысления ритма моей жизни. Эти повороты... Пел Макаревич, и пел какой-то странный человек, такой "гость из прошлого" в кепке шестиклинке, в сапогах: "Вот поворот, а за поворотом дом. Там живет моя любовь, судьба. Но об этом потом... - Пел - душу рвал. - Но об этом не сейчас..." Ирина подошла к телефону и набрала номер Ота:
- Алло?
- Ота, здравствуй. Это Ирина.
Секунду длилось молчание, наконец раздалось ликующее:
- Девочка моя. Я за тобой еду. Говори адрес.
Ирина продиктовала и, выслушав горячее признание в нежной страсти, повесила трубку. Ее била нервная дрожь. Почему? "Но ведь он чужой. Я, в общем, его и не знаю. Да, не противен, да что-то совпадает во взглядах, но разве этого достаточно?" Ирина в панике носилась по квартире, несколько раз подбегала к телефону - "Отменить! Ну, хотя бы перенести". Потом одергивала себя: "Не будь дурочкой. Сама же Таню учила трезвому подходу... Пришла спасительная мысль позвонить Тане. К счастью Таня дома. Голос медовый какой-то.
- Таня, извини, что так набрасываюсь - мне твой совет необходим.
- Привет, Ириш, что случилось?
- Понимаешь, я решила с этим врачом Васиным, я тебе, кажется, говорила, а может нет, неважно, в общим с Ота, в общем..
- Ага. Все же дозрела и поняла, что этого не миновать... Сейчас я телефон перетащу, а то у меня здесь Гриша с Павлом футбол смотрят.
- Гриша с Павлом?!
- Ну да, он после больницы решил у меня немножко пожить. Он, видишь ли, не пьет сейчас, а трезвому я ему что-то очень уж понравилась и он оказывается вполне милый и совсем не "гениальный". Так что живем пока. Все, перетащила. Так что тебя смущает?
- Тань, так я его почти и не знаю, он просто недвусмысленно дал понять, чего он от меня хочет. Вот я поняла и... Теперь вот дала согласие. Он за мной уже едет - как-то странно блеяла Ирина
- Ир, да что с тобой? Я тебя не узнаю. А кто мне вполне здраво все разобъяснял про "разврат" и "не разврат", а?
- Тань, так у меня-то что?
- Ты поглупела от страха. Нормальный женский выбор. Ты просто сказала "да". Ты выбрала "да", но ведь это твое право. Ты у кого-нибудь что-нибудь отняла? Нет. Все в порядке. Я знаю, чего ты боишься, что будет "не так". Вот если будет, тогда и решишь, что делать дальше, а сейчас о чем плакать?
- Значит ехать?
- Безусловно. Благословляю. Не теряй время. Собирайся.
Ирина повесила трубку не то что успокоенная - ободренная. Закружилась по дому. Влезла в новенькое платье, вытянула из шкафа новую сумку - в тон, под руку почему-то подвернулась кассета с вещающей о гармонии теткой, Ирина ее рефлекторно сунула в сумку. Зазвонил телефон. Ирина почему-то была стопроцентно уверена, что это звонит Ота и отменяет свидание, почти с облегчением она схватила трубку: "Але!" - глухо от волнения сказала она.
- Ой, Ирочка, ты болеешь? Это Ксения из Минска.
- Ой, привет, Ксень, нет, не болею, просто с горлом что-то, - уже почти нормальным голосом произнесла Ирина, сердце продолжало колотиться. Как работа, как дочка?