- В игорный притон. По моим сведениям, там недавно видели Гаспара.
- Понятно. - Она замолчала, и он заметил, что она нервно сжимает и разжимает пальцы. - Я хотела бы поблагодарить тебя за щедрость по отношению к Молли.
Остин почувствовал укол совести, заставивший его признаться: если бы не Элизабет, он и не взглянул бы на эту шлюху. Но прежде чем он успел что-либо сказать, она положила руку на его рукав.
- Ты необыкновенный человек, Остин. Замечательный и прекрасный человек.
У него сжалось горло. Черт побери, опять она одним прикосновением превращает его в желе! От одного ее ласкового слова он тает, как снег, брошенный в огонь.
Вместо того чтобы испугаться этой мысли и оттолкнуть Элизабет, он протянул руки, чтобы обнять ее. Держать ее в объятиях. Любить ее. Пытаться разобраться в тех волнующих чувствах, что она пробуждала в нем.
Взяв ее руку, он страстно, почти с отчаянием поцеловал ее затянутую в перчатку ладонь.
- Элизабет, я...
Карета резко остановилась, не дав ему закончить. Выглянув в оконце, Остин увидел, что они добрались до цели. Он помог Элизабет выйти из кареты и повел ее по узкому проходу между двумя убогими обшарпанными кирпичными зданиями. Они спустились по грязным ступенькам и вошли в игорный притон.
В тускло освещенной комнате было шумно. За столами сидели, играя в карты или кости, мужчины из самых разных слоев общества: грубые матросы, группа ищущих приключений лондонских денди, люди полусвета - сюда пускали любого, у кого были деньги на игру.
Остин снова попросил ее надвинуть шляпу на глаза и медленно повел ее вдоль стен. У края истертой деревянной стойки Элизабет остановилась.
Заслонив Элизабет от посторонних взглядов своей широкой спиной, Остин шепотом спросил:
- В чем дело?
Элизабет нахмурилась и покачала головой. Не говоря ни слова, она сняла перчатки и сунула их в карман. Затем положила руки на стойку. Закрыла глаза.
Остин пристально следил за ней. Она глубоко дышала. И лишь когда ее молчание стало для него невыносимым, она открыла глаза.
- Гаспар был здесь, - сказала она.
- Когда?
В ее глазах он увидел тревогу.
- Сегодня, Остин. Он был здесь сегодня вечером.
Глава 17
Крепко сжав веки, Элизабет прижимала ладони к стойке, стараясь связать воедино множество образов, проносившихся в ее голове. Человек, которого искал Остин, был здесь всего несколько часов назад. В этом она была уверена.
Перед ней мелькнула ясная картина. У него пистолет. Она ощутила слабость в коленях. Он привык убивать. Он уже не раз убивал.
Остин сжал ее руку, и тотчас же перед ней возникли, проносясь со скоростью молнии, другие образы. Ее сердце болезненно сжалось, и стал отчетливо виден бившийся на шее пульс, когда бессвязные образы постепенно обрели форму. В голове появилась четкая картина. На лбу выступил пот. Голова закружилась - силы покидали Элизабет.
- Элизабет, что случилось?
Встревоженный шепот Остина доносился откуда-то издалека. Элизабет попыталась открыть глаза, но обрушившиеся на нее видения лишили ее сил. Она едва заметила, что поднялась суета, ее подняли и понесли, но она была слишком слаба, чтобы протестовать. Темнота поглотила Элизабет - она погрузилась в забытье.
Никогда в жизни Остин не был так напуган. Проклятие, она потеряла сознание! Лицо Элизабет побледнело, кожа стала влажной, она дышала с трудом. Не обращая внимания на любопытные взгляды некоторых игроков, он поднял ее и понес к выходу. Оказавшись на улице, он крикнул кучеру адрес и приказал везти их домой как можно быстрее. Закрыв дверцу кареты, он осторожно посадил Элизабет к себе на колени.
- Элизабет, - в страхе взволнованно сказал он, - поговори со мной. Дорогая, пожалуйста, скажи что-нибудь!
Он похлопал ее по щекам и пришел в ужас, когда почувствовал, как холодна ее кожа. Мрачная атмосфера и ядовитый воздух, вероятно, подействовали на нее, но почему, черт побери, она не приходит в себя сейчас, когда они уже вышли оттуда? Ему не следовало брать ее с собой. Если с ней что-то случилось...
Веки Элизабет дрогнули, и она посмотрела прямо ему в глаза. Радость оглушила Остина, Приложив ладонь к ее бледной щеке, он попытался улыбнуться, но мышцы не слушались его. Черт побери, он чувствовал себя слабым, как, младенец.
Она хотела сесть, но он удержал ее, с нежностью положив руку ей на плечо.
- Отдыхай. - Это единственное, что ему удалось сказать.
Элизабет огляделась:
- Где мы?
- В карете, на пути домой.
Морщинка пересекла ее лоб.
- Домой? Но почему?
- Боюсь, ты упала в обморок.
- В обморок? Глупости. - Она снова попыталась сесть, и снова он удержал ее.
- Обморок, - подтвердил Остин, гладя ее бледную щеку, не в силах удержаться, чтобы не коснуться ее. - Хоть ты и крепкая девушка, ты свалилась, словно кегля.
Элизабет покачала головой:
- Нет, это был не обморок. У меня было видение. Я видела, Остин. Я все видела. Уильяма. Француза Гаспара.
Та ужасная ночь, та страшная сцена, навеки отпечатавшаяся в его памяти, преследовала его, нанося удары со всех сторон. Она, схватив его руку, сжала ее, и ее глаза расширились.
Остин не успел ничего сказать, как она зашептала:
- Боже милостивый, ты был там! Ты видел их вместе, они грузили на корабль ящики с оружием... - Элизабет сильнее сжала его руку и продолжила:
- Уильям заметил тебя, стоявшего в тени. Он подошел к тебе, и вы горячо заспорили. Ты пытался остановить его, но он не хотел тебя слушать. Затем ты смотрел, как твой брат уплывает - вместе с врагом твоей страны.
Боль от сознания своей вины пронзила его.
- Он передавал оружие, - прошептал Остин, почти не сознавая, что говорит. - Он увидел меня и сошел с корабля. Он завел меня в аллею, чтобы не увидел Гаспар. Я спросил, как он может так поступать, но он отказался отвечать. Сказал, что это не мое дело и я должен уйти. Мы поссорились. Я угрожал выдать его... Сказал, что он больше мне не брат.
- Ты никогда никому не рассказывал.
- Нет. - Он откинул голову и закрыл глаза. - Если бы узнали, что Уильям оказался изменником, это погубило бы нашу семью. Я должен защитить Каролину и Роберта. Мою мать. Я не могу поверить, что Уильям способен изменить Англии, но я знаю то, что я видел, да и сам он этого не отрицал. Вопрос в том, почему. Почему он сделал это?