- Есть скромный домик в Бате.
- Насколько скромный?
- Около двадцати комнат. Немного больше или меньше.
Элизабет рассмеялась:
- Двадцать комнат? Едва ли назовешь это скромным.
- Боюсь, это все, что могу предложить. Если хочешь, ты можешь купить хижину или шалаш на свои карманные деньги. - Он лукаво подмигнул ей. Что-нибудь так из десяти комнат. - Остин распахнул дверь. - Вот мы и пришли.
Она переступила через порог и замерла от восторга. Все в спальне было цвета слоновой кости и золота - от кремовых бархатных портьер до роскошного персидского ковра у них под ногами. Несколько низких ламп заливали комнату мягким светом, а в мраморном камине весело потрескивал огонь.
- Какая красивая комната! - с явным восхищением сказала Элизабет. Она слегка провела пальцами по обитому золотой парчой дивану и таким же креслам. Широко раскинув руки, она с развевающимися юбками закружилась по комнате. - А что там? - спросила она, указывая на дверь в боковой стене.
- Ванная комната, она соединяется с моими апартаментами. Это часть того, что я недавно обновил. Твоя горничная сейчас готовит тебе ванну. Я буду ждать тебя у себя.
Элизабет открыла дверь в ванную комнату, где ее встретила застенчивая молодая девушка.
- Добрый вечер, ваша светлость. Меня зовут Кэти. Я ваша горничная.
Слава Богу, что в комнате никого больше не было, иначе Элизабет вытянула бы шею, оглядываясь в поисках "вашей светлости", что она чуть не сделала в холле, когда к ней обратился Картерс. Видимо, потребуется время, чтобы привыкнуть к титулу.
Кэти помогла ей раздеться и сесть в ванну, которая, к удивлению Элизабет, располагалась на уровне пола и легко могла вместить двоих, а возможно, и троих человек. Элизабет погрузилась в теплую, пахнущую сиренью воду, и у нее вырвался вздох блаженства. Когда через полчаса она вышла из ванны, кожу приятно пощипывало.
- Я приготовила ваш чудесный пеньюар, ваша светлость, - сказала Кэти.
- О, спасибо! Это подарок моей тетушки. Мне не терпится посмотреть на него.
- Он невероятно красивый.
Увидев пеньюар, Элизабет решила, что "невероятно" - самое подходящее слово. О, это была очень красивая вещь, из прозрачного материала самого бледного оттенка голубого цвета, но пеньюар так облегал фигуру, что это показалось Элизабет просто неприличным.
- Господи! О чем только думала тетя Джоанна? - воскликнула она в ужасе от низкого выреза, оставлявшего ее грудь почти открытой. Ткань едва прикрывала соски. Сзади пеньюар оказался не лучше: голой оставалась вся спина - почти до талии. - Я не могу надеть это.
- Вы потрясающе выглядите, ваша светлость, - заверила ее Кэти.
- Может быть, с халатом будет лучше? - пробормотала Элизабет.
Но лучше не стало. Халат представлял собой два длинных рукава и спинку из нескольких ярдов материи, спускавшуюся до пола. По краям он был обшит кремовыми кружевами, которые не только не скрывали, но подчеркивали обнаженность ее тела.
- Никогда не видела ничего подобного, - ахнула Элизабет, стягивая вместе полы халата, пытаясь прикрыться. Тщетно. - Что же мне делать? И самое главное - что скажет мой муж?
- Мне почему-то кажется, что его светлость будет доволен, - сказала Кэти.
Его светлость действительно был доволен, когда открыл дверь на ее тихий стук. Остин почувствовал, что лишился способности дышать.
Перед ним в бледно-голубом шелке стояло видение. Видение с каштановыми волосами и белой кожей, обольстительно светившейся сквозь ткань, почти не скрывавшую ее тела. Он перевел взгляд с ее раскрасневшегося лица на смелое декольте и линии ее фигуры, четко обрисованные тонким пеньюаром. И тотчас же его тело напряглось.
- Ты выглядишь восхитительно, - тихо произнес он, поднося к губам ее руку.
Элизабет нерешительно сказала:
- Я чувствую себя довольно... раздетой. Не могу представить, о чем думала тетушка, делая мне такой подарок.
Остин с трудом удержался от смеха и повел ее в свою просторную спальню. Он хорошо знал, о чем думала леди Пенброук, и мысленно благодарил ее.
- Великолепно, - заверил он.
- Значит, герцог доволен?
- Герцог очень доволен.
- Тогда, полагаю, я делаю все так, как должна делать герцогиня.
- Вот видишь! Я говорил тебе, что это просто. - Он указал на небольшой столик у камина, красиво накрытый. - Ты голодна?
- Нет.
- Хочешь чего-нибудь выпить?
- Нет.
- Волнуешься?
- Н-н... - Виноватая улыбка появилась на ее губах. - Да. Но я так старалась, чтобы это не было заметно.
- Боюсь, тебя выдают твои выразительные глаза. А также алый румянец на щеках и сжатые пальцы.
Она взглянула на свои руки и разжала пальцы.
- Элизабет, ты знаешь, что должно произойти между нами? - спросил он, проводя кончиком пальца по ее нежной щеке.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
- О да, - сказала она, удивив его своим спокойным тоном. - Я хорошо знакома с трудами по разведению животных и с анатомией человека.
- Я... понимаю.
Приблизившись к ней, он осторожно положил руки на ее плечи.
- Так вот, если тебе будет от этого легче, знай: я тоже волнуюсь.
Она широко раскрыла глаза:
- Ты хочешь сказать, что тоже никогда раньше этого не делал?