Пока сидевший рядом джентльмен нудно рассказывал о последней охоте на лис, Элизабет взглянула в ту сторону, где во главе стола сидел Остин. Он как раз поднял бокал, собираясь выпить, но в этот момент их взгляды встретились. И замерли.
Элизабет смотрела на него - его рука остановилась, не донеся бокала до губ, он отвечал ей пристальным взглядом. От его взгляда ей стало жарко и захотелось, словно веером, обмахнуться полотняной салфеткой. Он смотрел на нее с такой мрачной настойчивостью, что, казалось, видел ее насквозь, и она ощутила беспокойство.
С трудом она заставила себя повернуться к своим соседям по столу, но ее кожа продолжала гореть от огненного взгляда Остина.
Когда обед закончился, дамы удалились в гостиную пить кофе. Элизабет тотчас же оказалась в окружении полдюжины щебечущих женщин.
- Конечно, вы должны заехать к нам при первой же возможности, моя дорогая, - протолкавшись к Элизабет, сказала леди Дигби. Элизабет не успела и рта раскрыть, как леди Дигби заявила:
- По правде говоря, я хотела бы устроить обед в вашу честь. - Она повернулась к дочерям:
- Было бы мило, правда, девочки?
- Очень мило, мама, - хором ответили девицы. С решительным видом леди Дигби по-хозяйски взяла Элизабет под руку:
- Пойдемте, дорогая. Давайте присядем и обсудим наши планы.
Густой мужской голос остановил ее.
- Если не возражаете, леди Дигби, - мягко произнес Остин, - мне надо поговорить с моей невестой.
Леди Дигби с явной неохотой выпустила руку Элизабет.
- Мы как раз собирались обсудить мои планы устроить обед в ее честь.
- В самом деле? Вероятно, вам следует обговорить это с моей матерью и леди Пенброук. Они будут помогать Элизабет выполнять светские обязанности в течение нескольких месяцев, пока она не освоится со своим новым положением.
- Конечно. Пойдемте; девочки. - Леди Дигби двинулась вперед, как корабль под раздутыми парусами, за ее кормой следовала флотилия из ее чад.
Остин улыбнулся Элизабет:
- Похоже, требовалось вас спасти.
- Думаю, что да, хотя не уверена, что ваша матушка и моя тетя поблагодарят вас за это.
Он отмахнулся:
- Моя мать - мастерица в таких делах. Она сумеет осадить леди Дигби столь ловким маневром, что я пришел бы от него в ужас, если бы не восхищался им. - Он посмотрел на Элизабет. - Вы чем-то расстроены. Вас огорчили чьи-то слова?
- Нет. Но боюсь, я несколько... ошеломлена.
Он предложил ей руку:
- Тогда пойдемте со мной.
Ей даже в голову не пришло отказаться. Стараясь не показывать своей радости, она взяла его под руку, и они вышли из комнаты.
- Куда мы идем?
Он удивленно поднял бровь:
- А это имеет значение?
- Никакого, - без колебаний ответила она. - Я рада сбежать от всех этих людей, разглядывающих меня.
Остин почувствовал, как она вздрогнула. В продолжение всего обеда он наблюдал, как безукоризненно она вела себя перед лицом неожиданной популярности. Она неизменно вежлива была с людьми, которые еще недавно посмеивались над ней, любезна с теми, кто раньше не замечал ее, и улыбалась всем, кто обижал ее.
Он гордился ею.
Когда они подошли к его кабинету, Остин распахнул дверь. В камине потрескивали дрова, и огонь мягким светом заливал комнату. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней и взглянул на Элизабет. Она стояла посреди комнаты, сложив перед собой руки, и никогда еще не казалась ему такой красивой. Нежность переполняла его, и еще было непреодолимое желание - нет, потребность - поцеловать ее. Но прежде чем он успел сдвинуться с места, она сказала:
- Можно мне спросить?
- Конечно.
Морщинка пересекла ее лоб:
- То, что происходило со мной за обедом... с вами было тоже?
- Простите?
- Когда вы наследовали титул и сделались герцогом, люди стали относиться к вам по-другому? Я такая же, как и неделю назад, месяц назад, а все относятся ко мне совсем иначе.
- Надеюсь, что не плохо?
- Наоборот, каждый, кажется, стремится стать моим другом. С вами так было?
- Да, хотя до того, как стать герцогом, я был маркизом, так что я давно привык.
Она посмотрела на него долгим взглядом и печально покачала головой:
- Мне так жаль. Должно быть, вам очень трудно: вы ведь не знаете, любят вас или ваш титул.
Он глубоко вздохнул. Перестанет ли он когда-нибудь удивляться ее словам? Он прошел по заглушавшему его шаги пушистому ковру и остановился перед ней. Элизабет подняла на него глаза, и его сердце екнуло. Нежность и теплота сияли в ее прекрасных глазах - ясных, искренних, не умеющих лгать.
Он был просто вынужден обнять ее. Сию же минуту.
Взяв в ладони ее лицо, он слегка коснулся ее губ.
- Остин... - выдохнула она.
Что такого было в звуке его имени, когда его произносила она, что так глубоко трогало его? Он хотел всего лишь короткого поцелуя. Он привел ее в кабинет совсем не за этим. Но в тот момент когда ее соблазнительное тело оказалось так близко, а в ее вздохе прозвучало его имя, Остин сразу же забыл, зачем он привел ее сюда. Прижав Элизабет к себе, он провел кончиком языка по ее пухлой нижней губе. Этого оказалось достаточно, чтобы она гостеприимно раскрыла губы. Ее имя полустоном-полушепотом сорвалось с его уст, и он приник к ней долгим поцелуем.
Он целовал ее, и его страсть разгоралась. Тепло ее тела, земляничная сладость ее рта, нежный аромат сирени словно обволакивали его с головы до ног, превращая жар тела в острое жгучее желание. Когда же наконец Остин с усилием оторвался от ее губ, он почти задыхался, а сердце его чудовищно билось.
- Бог мой! - выдохнула Элизабет, прижимаясь к его груди. - Вы так хорошо делаете это.