Юлька сидела за столом в нашей конторской кухне и вяло размешивала сахар в кофейной чашке.
— Здорово! — сказала я.
— Здорово, — ответила Юлька.
— Как жизнь молодая?
— Издеваешься?
— Отнюдь. Просто спрашиваю.
— Нет, издеваешься!
— Да почему?
— Да потому. Ты на себя сегодня в зеркало смотрела?
— А что? — Я машинально поправила волосы и полезла в сумку за косметичкой.
— Ты же светишься вся, сияешь как медный таз.
— Что, так заметно?
Юлька не успела ответить, потому что на кухню влетел Савва Морозыч и заорал с порога:
— Привет, девчонки!
— Привет, Савва Морозыч, — хором откликнулись мы.
— Бородина, что с тобой? — обратился он ко мне и, налив себе кофе, стал внимательно меня рассматривать.
— А что со мной?
— У тебя не день рождения случайно? Сияешь вся как медный таз.
Я глупо заулыбалась и не нашла что ответить. Зато Юлька не растерялась:
— Это у нее косметолог новый появился. Витамины внутрь, витамины наружу. Или на рожу? Чего он с тобой делает, Манюнь?
— Да пошла ты, — разозлилась я.
— Ну, девочки, не ссорьтесь, — встрял Савва, — косметологи приходят и уходят, а работа остается. Так что поговорим о деле.
Мы заскучали и приготовились его слушать.
— Завтра в Сокольниках открывается международная мебельная выставка. Я там буду, но все сделать не успею. Поэтому мне понадобится ваша помощь. Надо будет просто походить, посмотреть, познакомиться. Если что-нибудь понравится, мебель какая-нибудь или фабрика, я доверяю вашему безупречному вкусу, можете спокойно раздать визитки и приглашения в наш салон. Каталоги посмотрите, прайсы… Ну, в общем, не мне вас учить.
— А как насчет шоколадки? — встряла Юлька.
— Какой еще шоколадки? — удивился Савва.
— Ну как же, — возмутилась Юлька, — мы, в свой единственный выходной, вместо того чтобы чистить перышки и приобретать товарный вид, будем тратить драгоценное время на улучшение вашего благосостояния?
— Не перестаю удивляться твоей наглости, — задохнулся Савва. — Уволю к чертовой матери! Будешь знать, как рыбой торговать!
— Ладно, Юлька, — вмешалась я, — имей совесть, не каждый же день выставка. Мы сходим, Савва Морозыч.
— Машину хоть дадите? — не унималась Юлька. — А то моя в ремонте.
— Ничего, как-нибудь на своих двоих доберетесь, — ответил шеф и вылетел из кухни.
Я смотрела на Юльку, Юлька смотрела в окно.
— Ну что ты опять нарываешься? — спросила я.
— Оставь меня в покое, — раздраженно ответила она.
— У тебя все в порядке?
— Я, по-моему, тебе уже сказала. Оставь меня…
— Как хочешь… Но лучше бы ты на мне срывалась, а не на нем. А то он не посмотрит… мужик все-таки… самолюбие и все такое…
— Надоело. Все надоело! Не могу даже видеть его.
Юлька стояла ко мне спиной и продолжала глядеть в окно, но я почувствовала в ее голосе слезы.
Я подошла сзади и обняла ее за плечи.
— Все будет хорошо, Юль. Все будет очень хорошо. Только потерпи немножко.
— Вот только не надо меня жалеть. — Юлька вырвалась из моих рук, пошла к раковине и стала мыть чашку.
— А я тебя не жалею. Я просто тебя люблю.
— Ну вот! — засмеялась она. — Хоть кто-то меня любит.
— Я не кто-то, я твоя единственная подруга. А в нашей жизни это не так часто встречается.
— Вот только не надо пафоса. Дружба, любовь… Не смеши меня, а то я сейчас заплачу.
— А ты и поплачь. Это иногда помогает. Только не на рабочем месте.
— Слушай, ну хватит, а? Меня уже тошнить начинает от твоего кленового сиропа.
— Почему кленового?
— Сама не знаю. Так, слово красивое подвернулось.
— Вот и хорошо.
— Что хорошо?
— Что хорошо кончается.
— Прости меня, Мань, что-то совсем нервы расшатались, месячные, наверное, скоро.
— Да ты что, Юль. Разве я не понимаю.
Мы обнялись и растроганно захлюпали носами.