- Давайте поищем подходящее местечко.
Эндрю благодарно улыбнулся, хотя в душе ему хотелось засмеяться.
Они уже пересекли плато и поднялись на насыпь, возведенную Киперами, чтобы предотвратить смыв почвы в каньон.
Застыв в молчании, оба смотрели на склон, простиравшийся перед ними. Это была целина, нетронутая и дикая, но прекрасная и первозданная, как будто только что созданная Богом.
Они чувствовали себя так, словно были первыми, кто видит эту красоту, пусть даже позади них - вспаханная земля, обработанная людьми. Пораженные, они не восклицали и не комментировали, лишь молча любовались открывшимся им видом, и их души наполнялись ликованием.
В скале, в самом начале склона, виднелся уступ. Эндрю шагнул на него и огляделся. Уступ казался на первый взгляд неопасным, склон порос редким кустарником, который вполне мог бы задержать возможное падение.
Эндрю попробовал на прочность выступающую скалу и остался доволен. Тогда он сел на нее и на всякий случай качнулся несколько раз. Все в порядке.
- Попробуйте сесть, - предложил он Джоанн.
- Вы оставайтесь там, а я расположусь на земле. - Это уж слишком - сидеть так близко друг к другу!
Эндрю подождал, пока она устроилась примерно в трех метрах от него. Затем он поудобнее уселся на уступе.
Вид открывался просто изумительный. Это было так прекрасно! Так спокойно! Так благоговейно! Через некоторое время Джоанн осведомилась:
- Это было создано только для нас?
- Возможно.
- Почему.., возможно? Эндрю разоткровенничался:
- Я достиг середины жизни. Мне частенько бывало горько, и тогда у меня возникло чувство, что этот мир сделан не для меня.
- Черт возьми! А я все время считала, что мир был создан как раз для меня!
Эндрю засмеялся. Сначала тихо, затем громче, и вскоре эхо от его смеха разнеслось по всему каньону и отразилось от стены напротив.
Джоанн тоже рассмеялась, и ее смех слился с отраженным смехом Эндрю.
Сидя на расстоянии, они, естественно, не касались друг друга, зато снова и снова обменивались взглядами, точно делились окружающей благодатью.
Эндрю и Джоанн отдыхали и наслаждались, глядя на то, что было вокруг них. Они не разговаривали. И каждый знал, почему он смеется. Он - от удивления, что находится здесь, живой и невредимый. А Джоанн смеялась потому, что эхо так здорово отражало их смех. Две разные причины.
Ни один камень не соскользнул по склону от их смеха.
И другие люди до них тоже вызывали здесь эхо, и кричали, и смеялись...
У путников не было воды - они не собирались отсутствовать так долго, - но Джоанн нашла маленькие гладкие камешки, которые можно было сосать, чтобы смочить рот слюной.
Они шли назад, к дому, который оказался ближе к каньону, чем к восточной части ранчо, где они начали поиски собаки.
- Как вы нашли быструю дорогу назад, домой? - удивилась Джоанн.
- По моему компасу.
- Хотела бы я иметь компас!
- У меня их несколько. Можете взять один из них.
- Э-э.., спасибо!
- Мне доставила большое удовольствие наша прогулка.
Это прозвучало как прощание. Джоанн задумалась, как бы ей ответить. Наконец она сказала;
- Это был приятный день.
- Для меня тоже.
Подойдя к западной окраине поселка, они увидели сквозь деревья дом Киперов. Им попался источник, они остановились и напились. Чуть дальше струя родника переливалась в поток, родник был чист и прозрачен.
Прямо над их головами пролетела птица, что, впрочем, не нарушило царившую вокруг идиллию.
Эндрю поднял руку с выпрямленным пальцем, как будто держал револьвер, и сказал:
- Пу!
Джоанн засмеялась: все мальчишки любят играть в ковбоев. Но тут было другое. Он продул свой "дымящийся револьвер" и спросил:
- Вы видите ее?
- Птицу?
- Да.
Она посмотрела вверх - птица исчезла.
- Бедная. Разве можно стрелять в того, кто так доверчив? - Она постаралась скрыть улыбку.
- Это учит их не повторять свои ошибки.
- Что за упрямец!
- Да уж...
- Вы не из тех, кто следует принципу "Живи и дай жить другим!", задумчиво произнесла Джоанн.
- Нет.
- Это полезно знать о вас!