Граф улыбнулся, представив ее огромный живот.
- Нет, ничего не изменится. Этот проклятый младенец будет в счастливом неведении расти в тебе.
- Он не проклятый!!!
Касси, будто защищаясь, прикрыла руками живот. На лице выступили багровые пятна. Она лишь сейчас сообразила, что он бросил ей ее же слова, произнесенные в гневе.
- Я не это хотела сказать!
- Но все остальное хотела!
- Да, - выдавила она, вздергивая подбородок. Граф насмешливо улыбнулся и предложил ей руку.
- Если малыш, еще не родившись, приводит мать в неистовство и заставляет ее рвать и метать от ярости, да к тому же насмерть пугает отца, придется с сегодняшнего же вечера быть с ним как можно строже.
- Уверена, милорд, что дитя уже считает своего отца настоящим чудовищем, исполненным самых твердых намерений разрушить его мирное существование.
- Я, пожалуй, сочту это комплиментом, дорогая. Ну а теперь, Кассандра, если ты вернешься на виллу, я позволю Марчелло сообщить тебе ответ агента голландских судовладельцев.
Касси вынудила себя с интересом воззриться на графа:
- А вы уже все знаете, милорд? Не мучьте меня.., скажите поскорее, что они решили?
Но граф упрямо покачал головой, обрадованный, что она наконец пришла в себя.
- Вы должны научиться терпению, мадам, хотя могу признаться, что через пару лет мы возместим убытки.
Касси улыбнулась, кивнула и ускорила шаг, чтобы не отставать от Энтони.
***
Граф насухо вытерся и быстро натянул рубашку и брюки, поданные Скарджиллом.
- Кажется, я вновь очутился в Шотландии, - пробормотал камердинер, уныло оглядывая нависшие над землей дождевые тучи и поеживаясь от холода.
- И нужно же вам, милорд, настаивать на утренних купаниях, да еще в такую погоду, когда порядочный шотландец на улицу носа не высунет!
Он представил, какая, должно быть, ледяная вода сегодня в озере, и, вздрогнув, покачал головой. Граф, как было заведено, нырнул с причала и быстро, уверенно проплыл до противоположного берега и обратно, наслаждаясь прохладой и свежестью.
- Что это ты бормочешь, старик? - осведомился Энтони. Он почти не слышал разглагольствований лакея, занятый мыслями о Кассандре. Свадьба должна была состояться через неделю, и хотя его приятели во всеуслышание сетовали на его решение покончить с холостяцкой жизнью, сам Энтони, однако, лишь отшучивался, крайне довольный собой. Потратив столько сил и времени на то, чтобы завоевать единственную женщину, достойную стать его женой, граф не представлял, что способен колебаться или испытывать трепет, на радость друзьям.
Только сегодня утром он приказал принести завтрак в спальню. Кассандра послушно прожевала кусочек подсушенного тоста и, внезапно побледнев, бросилась в гардеробную, забыв даже накинуть пеньюар. Прошло немало времени, прежде чем она вернулась, дрожа от холода, злобно уставилась на ломтики филея с кровью на тарелке графа и рассерженно пробормотала:
- Какая несправедливость! Вы объедаетесь, а мне все время плохо! И прекратите улыбаться, зануда несчастный!
Но улыбка графа стала еще шире. Слава Богу, ее истерики по каждому поводу прекратились, и он был вне себя от радости, зная, что его скорая на расправу, злоязычная ведьмочка вновь вернулась.
- Позволь несчастному зануде согреть тебя, сага, - попросил он, привлекая к себе трясущуюся в ознобе девушку.
- Вот-вот разразится дождь, и мне это совсем не нравится.
Граф с усилием заставил себя прислушаться к расстроенному Скарджиллу.
- И что же тебе не нравится, старина?
- Представить только, в такой день мадонне вздумалось отправиться с Жозефом на пикник в холмы! Упрямая девчонка! А вы, милорд, тоже хороши, не можете ее приструнить!
- Свежий воздух пойдет ей на пользу. Жозеф позаботится, чтобы она вернулась перед дождем, так что не тревожься.
Граф сам бы отправился вместе с ней, но "Кассандра" вчера бросила якорь в гавани, и синьор Доннетти хотел рассказать хозяину, как удачно шла торговля в Венеции. Кроме того, графу не терпелось подарить Касси отрез заказанного специально для нее венецианского шелка, словно созданного пробуждать в женщине тщеславие... Конечно, если она хоть в малейшей степени им обладала.
Энтони, не тратя времени на обед, приказал Паоло привести своего жеребца Цицерона и немедленно отправился в Геную.
***
Сорделло сам не знал, почему спрятался в густых кустах, росших на обочине пыльной дороги, стоило ему заметить приближающихся всадников. Правда, даже издали было видно, что они чужаки, а чужакам мальчик не доверял. Все были одеты в тяжелые пальто и прятали носы в воротниках, поэтому голоса звучали совсем тихо. Впрочем, Сорделло вовсе не хотел подслушивать и стремился лишь не попадаться им на глаза, но в этот момент один из всадников отчетливо произнес:
- Едем этой дорогой. Джакомо видел, как корсиканец вместе с англичанкой направились вон туда, почти час назад.
Второй, очевидно, тот самый Джакомо, что-то утвердительно проворчал.
- А синьор, - добавил он, - уехал в противоположном направлении.
Громкоголосый мужчина, заговоривший первым, которого Сорделло посчитал за предводителя, поскольку никогда еще не встречал такого гиганта, зычно объявил:
- Теперь, парни, нужно поторопиться, если мы хотим оказаться к ночи в лачуге Ванноне.
Незнакомец выругал назойливо моросящий дождик, но его проклятия немедленно заглушил топот копыт. Сорделло, крадучись, выбрался из укрытия и долго глядел вслед неизвестным, которые скакали по извилистой, ведущей в холмы тропинке. Мальчишку вдруг как ошпарило: они едут в том же направлении, что и Жозеф с мадонной!
Не зная, что делать, Сорделло машинально отряхнулся и прижал к себе удочку. Он так и не понял, что означают слова великана, но при мысли, что чужаки могут напасть на Жозефа, парнишка мгновенно перемахнул через каменную ограду виллы Парезе и помчался на поиски Скарджилла.
Задыхаясь, Сорделло пересказал камердинеру услышанное и с ужасом увидел, как от лица шотландца медленно отхлынула кровь.
- Ты больше ничего не слышал, парень?
- Нет, синьор. Но они показались мне ужасно злыми и страшными.
Скарджилл ни секунды не колебался:
- Беги, парень, предупреди Паоло и своего отца, чтобы были наготове. Я привезу его милость из города.
Скарджилл нещадно погонял лошадь, хотя сомнения в правильности принятых им мер не оставляли его. Входя в каюту капитана, он уже чувствовал себя круглым идиотом. Граф и синьор Доннетти сидели за столом. Перед графом лежал отрез изумительного шелка.
- Милорд!
- Скарджилл? Какого дьявола тебе здесь надо? - удивился граф, поднимаясь.