- Ну, дорогуша, я вижу, ты, как всегда, наводишь порядок в этой захламленной комнате, - озираясь вокруг, сказала мадам Дюша. Лицо ее выражало изумление. - Мне казалось, после стольких лет я смогу привыкнуть к суматохе, которую вы, девочки, всегда устраиваете вокруг себя.
Но, вынуждена признать, меня до сих пор бросает в дрожь.
Хиллари уехала без обид?
- Насколько я знаю - без. - Ясмин вытащила туфли из-под кровати. - Я буду по пей скучать. Ома всегда меня веселила, даже когда мне этого не хотелось.
- Знаю. Хиллари была очаровательным ребенком, а теперь очаровательная женщина, - согласилась мадам Дюша. - Вы составляли прекрасную пару. Ты оказывала на Хиллари благотворное уравновешивающее влияние, а она добавляла тебе больше жизнерадостности. Кстати, это лишний раз подтверждает правильность моих взглядов па систему воспитания.
- Вы всегда бываете правы, мадам.
- Мне очень приятно это слышать от тебя, Ясмин. И я тоже буду скучать по тебе. Знаешь, ты заставила меня пойти на увлекательный эксперимент принять под свою опеку маленькую, необразованную мавританскую девочку и превратить ее в утонченную, умную леди. Совсем как собственная версия Пигмалиона. Чувствую себя в роли Джорджа Бернарда Шоу.
Ясмин рассмеялась.
- К счастью для вас, вы ни чуточки не похожи на Джорджа Бернарда Шоу. Я имею в виду - внешне.
- Так же как и поступками. - На губах мадам Дюша появилась улыбка. Знаешь, я как-то услышала забавную историю о мистере Шоу. Во время посещения им Вассарского колледжа одна из самых блестящих студенток подошла к нему и сказала: "Мистер Шоу, я знаю, что вас считают одним из самых остроумных людей в мире, но меня тоже считают очень остроумной. Так что не попадайтесь мне на язычок". "Хорошо, постараюсь попасть под. Лишь бы вам понравилось", - ответил мистер Шоу, и девица отлетела от него в совершенном смущении.
- Должно быть, эта история случилась давно, - усмехнулась Ясмин. - В нашей школе никто бы не смутился подобной шуткой.
- Это точно. Скорее любая из наших девушек заставила бы самого мистера Шоу выскочить от смущения из комнаты. Судя по вашим разговорам, которые я недавно услышала.
Ясмин опустила голову, легкая краска стыда залила ее щеки.
- Но разумеется, речь не о тебе, дорогая. Мне кажется, в этом плане ты немножко странная. В последние годы мои выпускницы еле дотягивают до конца обучения - от повышенной температуры в трусах.
Ясмин разинула рот, шокированная и приятно удивленная столь крепким выражением в устах мадам Дюша.
Девушка поспешила прикрыть рот руками.
- Мадам Дюша, если бы кто-нибудь из них был бы сейчас на моем месте, у них сложилось бы совершенно другое мнение о вас.
- Вне всяких сомнений. Но тогда они полностью вышли бы из-под контроля. Разве не так?
- Боюсь, что так, - улыбнулась Ясмин.
- Я не хочу сказать, что все вы просто ужасны. В конце концов, я тоже была школьницей и знаю, что чувствуешь в конце семестра: наконец-то свобода. Свобода быть нормальными людьми, свобода не жить по правилам, которые я установила для вас в, этой школе. Ведь, в сущности, я была вашей тюремщицей.
- Кажется, я проглядела замечательного человека, - сказала Ясмин, для которой Дюша предстала совершенно в новом свете.
- Вовсе нет, дорогая, - ответила наставница в мудрой задумчивости. Но я хочу, чтобы ты знала: если тебе что-нибудь понадобится или нужно будет с кем-нибудь поговорить, ты всегда должна видеть во мне друга. И я приглашаю тебя навестить меня или даже пожить у меня, если тебе доведется быть в Женеве. Я всегда буду рада видеть тебя, так что ты не должна колебаться ни минуты. Обещаешь?
- Более чем обещаю, мадам.
- Вот тут, на карточке, мой телефон и адрес. Когда школа закрывается на каникулы, я живу в Женеве. Ты должна приехать ко мне при первой же возможности. Я буду счастлива, если ты напишешь мне сразу же. Мне все интересно - мне кажется, у тебя впереди замечательная жизнь.
- Большое спасибо, мадам. Мне кажется, вы возлагаете на меня большие надежды, чем я того заслуживаю, - поблагодарила Ясмин, засовывая карточку в сумку.
Мадам Дюша подошла к окну и взглянула во двор.
- Кажется, твой отец приехал за тобой, Ясмин. Не забудь своего обещания.
- Никогда, - пообещала Ясмин, тепло целуя свою наставницу в щеку, - И желаю вам чудесно отдохнуть летом.
- Я, разумеется, тоже на это надеюсь. - Тихонько притворив за собой дверь, мадам Дюша вышла из комнаты.
Вновь оставшись наедине с собой в комнате, которая три года служила ей домом, Ясмин почувствовала, как душу ее обволакивает легкая волна печали. Она подошла к окну и посмотрела вниз, на стоявшего у машины Андре. Не зная, что за ним наблюдают, он стоял глубоко засунув руки в карманы саржевых брюк цвета хаки. Брюки были явно сшиты на заказ. Небрежная элегантность бледно-голубой шелковой рубашки с открытой грудью и беспечная поза, в которой Сен-Клер спокойно прислонился к дверце темно-зеленого "мерседеса", вызвали приятную дрожь в теле Ясмин. Ей вспомнилась лукавая фраза Хиллари: "Может быть, он и твой отец, по не мой же".
И, почувствовав, как усиливается сладкая дрожь, Ясмин подумала: "Мне он тоже не отец".
Она еще раз окинула взглядом комнату и, убедившись, что ничего не забыла, закрыла чемодан и захлопнула сундук. Большинство вещей было уложено в сундук: книги, свитеры, пальто и плащи. Вещи, которые могли понадобиться на обратном пути в Танжер, лежали в чемодане.
Лыжи с ботинками были привязаны веревкой к крышке сундука. Как будто все готово.
Ясмин повернулась и внимательно оглядела себя в зеркале, ей хотелось убедиться в собственной привлекательности. Рубчатая хлопчатобумажная юбка красиво облегала стройные ноги. Рукава прозрачной белой блузки с ручной вышивкой мягкими складками плавно ложились на локти.
Прощай, перепуганная девочка в восточном халате, которую Андре привез в Париж. Ясмин не выросла, но изменилась: нежные округлые линии ее лица утратили детскую припухлость, хотя Ясмин выглядела совсем юной. Тонкая линия подбородка стала более очерченной, а широкий разрез миндалевидных глаз над прелестными щечками придавал лицу пикантность, прежде ему не присущую.
Несмотря на многочисленные порывы подстричь волосы, Ясмин так никогда этого и не сделала: все три года она помнила слова Андре и боялась нарушить свое обещание. Послушание далось Ясмин нелегко. Ей так хотелось выглядеть современной, а длинные волосы никак этому не способствовали. Как-то раз Хиллари до трех часов ночи пыталась подкрутить волосы подруги: Ясмин хотела, чтобы они выглядели как-то иначе - для разнообразия. Утром, расчесав уложенные в толстые кольца локоны, Ясмин осталась довольна результатом. Но уже к полудню волосы под собственной тяжестью выпрямились. Так что Ясмин в основном носила косы, уложенные вокруг головы, или же толстый пучок на затылке.
Взяв в руки чемодан и сумку, она бросила прощальный взгляд на свою комнату, Должно быть, Ясмин уезжала одной из последних, поскольку во всем здании стояла мертвая тишина. Шаги ее по деревянной лестнице звучали боем большого барабана в Медине. Ясмин в последний раз вдыхала запахи школы: воск, пыль и книги. Счастливо усмехнувшись, она выскочила за дверь - в сияющую радость солнечного дня.
Глава 4
Прикрывая глаза рукой от яркого света, Ясмин остановилась на верхней ступеньке лестницы. В этот момент Андре оглянулся. Увидев в руках Ясмин тяжелый кожаный чемодан, он бросился к ней. Как мальчишка, легко преодолел разделявшие их десять футов.
- Позволь мне понести, - предложил Андре, забирая чемодан из рук Ясмин. - Он слишком тяжел для тебя. Моn Dieu, что у тебя там - кирпичи?
- Вот именно, - хмыкнула Ясмин. - Я собрала целую коллекцию. Тебе она понравится, когда покажу.
- Мне уже понравилось, - слегка улыбнулся Андре, укладывая чемодан в багажник автомобиля.
Закрыв багажник, Сен-Клер повернулся, чтобы рассмотреть Ясмин. Она надвинула шляпу на самые глаза, чтобы защитить их от солнца, но Андре и не смотрел на ее лицо.
Вчера он видел Ясмин в выпускной кепочке и традиционной бесформенной мантии. И потому Андре пришлось довольствоваться созерцанием лишь личика Ясмин и стройных лодыжек. Теперь же Андре упивался каждой линией ее маленького, прекрасно сложенного тела. Ясмин неожиданно бросилась к нему и крепко обняла.
- О-о-о, как же я рада тебя видеть! - прошептала Ясмин.
Освободившись от объятий Ясмин, Андре быстро положил руки ей на плечи и чуть отодвинул от себя. Сен-Клер оказался совершенно не готов к ощущению, охватившему все его существо, когда Ясмин всем своим молодым гибким телом прижалась к его телу. Андре три года не видел Ясмин, и ему казалось, что он успел за это время выработать иммунитет. Его отношения с Клэр, как и с прочими женщинами, отличались холодностью и утонченностью - любовные связи, которые легко поддерживать, которыми легко наслаждаться и которые легко разорвать. Теперь же Андре понял, что Ясмин по-прежнему владеет им, что за эти три года он не утратил способности терять голову при ее приближении, и тут же сбросил налет чопорного великосветского поведения.
- Я тоже очень рад видеть тебя, cherie, - сказал Андре чуть охрипшим голосом. - Особенно без той потешной шляпки с картонкой наверху.
- Это была вовсе не картонка! - запротестовала, притворившись обиженной, Ясмин. - Ты что, не гордишься тем, что я окончила школу с отличием?
- Ну разумеется, горжусь, и ты об этом прекрасно знаешь, по ты чуть не сбила меня с ног, бросившись со своими объятиями.