— Вы меня убьете?
Дайсон поджал губы:
— Подробности вы узнаете в свое время. — Он вытащил браунинг и сказал: — К сожалению, вы наша пленница. Аарон, мы можем идти?
Аарон кивнул:
— Пусть все будет приведено в исполнение.
Сэнди подавила крик бессильного ужаса, отвернулась от револьвера и стала отчаянно молить Бога, чтобы ей сохранили жизнь.
Джефф Коннери поднялся на борт личного самолета, чтобы лететь в Вашингтон, но его пилот работал на Аарона Хейга. Все время полета до Пэрриша его держали под дулами пистолетов. В аэропорту его перевели в другой самолет, им управлял тот же пилот, что возил Маршалла Либмана. Самолет ярко сверкнул в лучах солнца и направился в сторону гор.
Он приземлился в каком-то диком ущелье. Джеффа отвели в машину. Водитель запустил мотор, и, когда солнце обожгло бриллиантовым огнем, автомобиль, покачиваясь, двинулся, вздымая тучи белой пыли, по грунтовой дороге.
Сэнди доставили в Нью-Йорк на личном самолете Аарона Хейга. Ей предлагали поесть, но она отказалась. В самолете она испытала такое отчаяние, что уже отказывалась верить в происходящее, в то, что Аарон Хейг станет удерживать ее после того, как они прибудут в Нью-Йорк. Он наверняка отошлет ее к Джеффу с угрожающим посланием, вроде: «Вы в наших руках, мы могли бы убить ее». На этот раз она уже не станет уговаривать Джеффа продолжать расследование.
За время полета она умудрилась убедить себя в том, что дальнейший сценарий будет именно таким. Ни Аарон, ни Кермит Дайсон больше не разговаривали с ней; они сидели в носовой части салона и о чем-то беседовали.
Из остальных людей, находившихся на борту, никто не целился в нее из пистолета, но Сэнди знала, что все они вооружены, просто было понятно, что ей некуда деться на высоте тридцать тысяч футов над землей.
Самолет приземлился в аэропорту Кеннеди, где их уже ждали два лимузина.
Сэнди не удивилась, что Аарон Хейг сел в одну из машин, а Кермит Дайсон повел ее к другой. Машина Аарона рванулась с места, он даже не попрощался с ней. Еще бы! Он приказал совершить насилие, но не остался, чтобы при нем присутствовать.
В машине Сэнди спросила Дайсона:
— Куда вы меня везете?
— Домой, — сказал он.
При этом слове у нее забилось сердце.
Сейчас она примет душ и помчится в штаб-квартиру Джеффа. Она знала, что какое-то время ей будут сниться кошмары, ее будет одолевать страх, но она будет принимать успокоительное, и все пройдет. Господи, как легко она отказывается от своего крестового похода — отказывается от своего негодования и угрызений совести в обмен на свободу!
— Почему вы решили меня отпустить? — спросила она.
Дайсон промолчал.
Она вздохнула и попыталась закрыть глаза, но не смогла. С радостным нетерпением она смотрела на проплывающие за окном знакомые виды и мысленно считала минуты и мили. Проезжая по автостраде, она попыталась представить, могут ли люди в других машинах догадаться, что она — пленница, что ее жизни угрожает опасность.
Наконец машина съехала с шоссе и помчалась по обсаженным деревьями улицам. Сэнди с трудом провела языком по сухим деснам и нервно сжала пальцы.
Когда она издали увидела на лужайке свой дом, то испытала жестокий приступ тошноты, который едва смогла подавить. На нее нахлынули воспоминания о том ужасном ночном нападении, и, как ни странно, нынешние события показались ей менее страшными, возможно, потому, что теперь она видела лица людей своих похитителей.
Она увидела, что у дома стоят какие-то машины, и вдруг почувствовала холодок ужаса, пробежавший по шее. Она увидела фургон и двухместный закрытый автомобиль. Дверь дома открыта. Она быстро взглянула на Дайсона, сидевшего на переднем сиденье. Он казался совершенно безучастным. Неожиданно хрупкая надежда на то, что ее отпустят, разбилась. Отчаяние охватило Сэнди, ее тело застыло в оцепенении шока и подавленности.
Машина остановилась, и Дайсон вышел первым.
— Пойдемте, — сказал он.
Она не сопротивлялась, когда ей помогли выйти из машины, и успела бросить беглый взгляд на октябрьские деревья, только еще начинающие желтеть и сбрасывать листья. Она вдохнула запах осеннего дыма и услышала журчание ручья, но тут они вошли в дом. За ней закрылась дверь. Она подавила глубокий вдох и остановилась в прихожей, а Дайсон позвал:
— Джо! Пинки!
Она услышала, как мужской голос ответил из спальни:
— Мы здесь.
Теперь Дайсон повернулся к Сэнди. Это заставило ее содрогнуться так же, как тогда, в пэрришском отеле. Казалось, тысячу лет назад.
Сэнди приходилось видеть людей с более накачанными мышцами и более красивых, но от Дайсона исходило ощущение непобедимости, которое подавляло его жертву.
— Сейчас начнем, — сказал он.
Его голос был спокойным и напоминал ей голос врача.
— Мы собираемся заставить вас сделать кое-что, что, возможно, не доставит вам удовольствия, хотя не причинит и боли. Обычно я не подвергаю людей пыткам, кроме тех случаев, когда надо добыть кое-какие сведения. В этом случае у вас есть нужная нам информация. Вы меня слушаете?
— Да, — сказала она, отчаянно пытаясь сообразить, что теперь произойдет и как можно убежать. Она подумала о том, перерезали ли они телефонный провод. Она оглядела свою гостиную, такую знакомую, связанную со множеством воспоминаний. Она вспомнила, как брала интервью у людей, которых ограбили или изнасиловали в собственном доме, о том, как ей описывали невероятные сцены насилия.
— Мои люди прекрасно натренированы, — сказал Дайсон. — В случае необходимости они убьют вас в считанные секунды. Они ничего не имеют против вас. Они абсолютно к вам равнодушны. Вы понимаете?
Она кивнула.
— Сейчас нам не нужна ваша смерть. Моя задача сегодня — дискредитировать вас и предвыборную кампанию мистера Коннери. Мы не хотим, чтобы он стал легендой после смерти. Понятно?
Его слова, словно маленькие бритвы, резали ее на части. Она опять кивнула, чувствуя, как сердце бьется уже в горле. Дайсон повел подбородком в сторону одного из тех, кто ехал с ней в машине; он вежливо взял Сэнди за руку и повел ее в спальню.
Сначала Сэнди увидела свою постель с расшитым цветами пологом; она выглядела привлекательно и успокаивающе. Но у окна стоял вооруженный человек, и сразу же кровать показалась ей мрачной. К этому моменту она уже достаточно перенесла и заставила себя стоять спокойно. Она вспомнила, что нельзя показывать вида, что боишься смерти.
Человек у окна смотрел на нее странно пристально, и это заставило Сэнди похолодеть. У него были выпуклые мышцы и лысоватый череп; он явно неуютно чувствовал себя в сером костюме. Конечно, он казался сильным, как и все остальные, но походил скорее на фермера или на механика. Ей было странно, что он произвел на нее такое сильное впечатление.
— Сядьте, пожалуйста, на кровать, — приказал ей Дайсон.
Она увидела видеоаппаратуру. Это выглядело нелепо, придавая комнате вид съемочной площадки. Оборудование было скорее любительским: пара рефлекторов, цветной монитор и камера. Но камера была новой модели со встроенным полудюймовым сенсором. Все остальное выглядело абсолютно любительски. Должно быть, именно так и было задумано. Хотя ум Сэнди сопротивлялся этой мысли, она прекрасно поняла, для чего все это приготовлено.
— Я не стану этого делать! — сказала она. — Вам придется меня убить.
Дайсон обнаружил слабые признаки раздражения.
— Пока просто присядьте на кровать. Никакого героизма от вас не требуется.
Она прошла через комнату и присела на край кровати. Теперь, конечно, это была уже не ее спальня и не ее кровать; все здесь было ей чуждо, и отчаянно хотелось сбежать. Она услышала, как на улице зашумела машина, потом хлопнула дверь.
Дайсон сказал: