- А, ну да, - произнес Оливер, встав и пожав юноше руку, одновременно окидывая его изучающим взглядом. Баннер был худощав, немного выше среднего роста. У него были густые черные волосы, уложенные в короткую стрижку, смуглая от природы кожа была покрыта загаром, что делало его похожим на уроженца Средиземноморья. Глаза его были глубокими, по-девичьи голубыми с оттенком фиолетового, и блестели с чистотой детского взгляда. Лицо его было тонким и живым, что создавало впечатление бесконечной молодости и энергии, лоб высокий, покрытый бронзовым загаром. В своем вылинявшем сером свитерке, неглаженных простых брюках и теннисных тапочках, измазанных травой, он походил на гребца, отмеченного печатью природного интеллекта. В самой непринужденности его позы раскованной и одновременно почтительной было что-то от избалованного, но прилично воспитанного сына почтенного семейства. Оливер, который при малейшей возможности любил окружать себя красивыми людьми (их темнокожая служанка в городском доме была одной из самых красивых девушек в Хатфорде), сразу же решил, что юноша ему понравился.
- Это доктор Петтерсон, - представил Оливер своего друга.
- Здравствуйте, сэр, - поприветствовал Баннер.
Петтерсон ленивым жестом приподнял свой бокал.
- Извините, что не встаю, - сказал он. - По воскресеньям я редко встаю на ноги.
- Да, конечно, - согласился Баннер.
- Хотите поговорить с юношей наедине? - спросил Петтерсон. - Тогда я, наверное, смогу пошевелиться.
- Нет, - сказал Оливер. - Конечно, если мистер Баннер не станет возражать.
- Нисколько, - ответил Баннер. - Никаких секретов. Если что-то деликатное, так я совру.
Оливер усмехнулся.
- Хорошее начало. Хотите сигарету? - И он протянул Баннеру пачку.
- Нет, спасибо.
Оливер взял себе сигарету, закурил и бросил пачку Петтерсону.
- Вы не из тех молодых людей, которые курят трубку, не так ли?
- Нет.
- Хорошо, - сказал Оливер. - Сколько вам лет?
- Двадцать, - ответил Баннер.
- Когда я слышу слово "двадцать", - вставил Петтерсон, - мне хочется схватиться за пистолет.
Оливер уставился на озеро. Люси неустанно гребла и лодка заметно увеличилась в размерах, красный свитер Тони стал ярче. - Скажите, - мистер Баннер, - спросил он. - Вы когда-нибудь болели?
- Простите его, юноша, - сказал Петтерсон. - Он из тех людей, которые никогда в жизни сами не болели, и считают болезнь признаком слабости.
- Он прав, - ответил Баннер. - Если бы я нанимал кого-то для общения со своим сыном, меня бы тоже интересовало здоровье этого человека. - Он повернулся к Оливеру. - Однажды был перелом ноги, - начал он. - Когда мне было девять лет поскользнулся играя в бары.
Оливер кивнул, молодой человек ему нравился все больше и больше.
- И все?
- Да все.
- Вы учитесь в колледже? - спросил Оливер.
- В Дармуте, - уточнил Баннер. - Надеюсь вы ничего против Дармута не имеете.
- К Дармуту я нейтрален, - сказал Оливер. - Где вы живете?
- В Бостоне, - ответил за него Петтерсон.
- Откуда ты знаешь? - Оливер удивленно посмотрел на Петтерсона.
- У меня хороший слух, - пояснил Петтерсон.
- Я и не знал, что так сразу выдаю себя, - ответил Баннер.
- Все в порядке, - успокоил его Петтерсон. - Акцент не режет слух. Просто бостонский.
- А почему вы не пошли в Гарвард? - спросил Оливер.
- Я думаю, что ты слишком далеко зашел, - сказал Петтерсон.
Баннер хихикнул. Ему казалось нравилось это интервью.
- Отец сказал, что мне лучше уехать подальше от дома, - сказал он. Для моего же блага. У меня две сестры, я младший в семье, и отец считал, что на мою долю выпадет гораздо больше любви и внимания, чем следует. Он хочет научить меня, что мир вовсе не то место, где пять обожающих тебя женщин в любое время готовы броситься тебе на помощь.
- И что вы намереваетесь делать, когда закончите колледж? поинтересовался Оливер. Он явно симпатизировал юноше, но вовсе не собирался из-за этого пропустить информацию, которая могла бы влиять на способности молодого человека.
- Собираюсь работать в дипломатической службе, - сказал Баннер.
- Почему? - удивился Оливер.
- Путешествия, - объяснил Баннер. - Далекие страны. Начитался "Семь столпов мудрости" в шестнадцать лет.
- Сомневаюсь, что вас призовут на такие подвиги, - сказал Петтерсон, - как бы вам ни удалось выслужиться в департаменте.
- Конечно, не в этом все дело, - сказал Баннер. - У меня такое чувство, что что-то должно произойти в ближайшие несколько лет, и мне хочется быть в курсе происходящего. - И он самокритично засмеялся. Трудно рассуждать о том, чему собираешься посвятить свою жизнь не становясь при этом напыщенным, правда? Я представляю себя сидящим в утреннем одеянии за столом собрания и говорящим: "Я отказываюсь отдавать Венесуэлу".
Оливер посмотрел на часы и решил перевести разговор на более практическую тему.
- Скажите, мистер Баннер, - сказал он, - вы занимаетесь спортом?
- Немного играю в теннис, плаваю, катаюсь на лыжах...
- Я хотел спросить, вы в какой-то команде? - уточнил Оливер.
- Нет.
- Хорошо, - прокомментировал Оливер. - Спортсмены так много занимаются собой, что никогда нельзя рассчитывать, что они проявят заботы о ком-то другом. А моему сыну нужна забота и много внимания...
- Знаю, - сказал Баннер. - Я видел его.