Колт чуть заметно усмехнулся. Уж он-то знал, почему ведет себя, по мнению шерифа, как сумасшедший. Но пока что он не мог ещё объяснить, для чего это ему нужно. - Если боишься за своих людей, шериф, давай разделимся, я готов продолжать поиски сам по себе.
Шериф недовольно покачал головой. - По-моему, так будет лучше, парень. Я пошлю кого-нибудь за своим следопытом. Будем медленнее продвигаться вперед, зато сохраним свои шкуры. А что до тебя, думаю, всем было бы намного спокойнее, возвратись ты в Силвер Бьют.
- И не надейтесь, шериф, - коротко отрезал Колт, поднимаясь на ноги. Перекинув через плечо седло, он широкими шагами направился к тому месту, где были привязаны лошади.
- Эй, погоди! - закричал вдогонку ему шериф, - куда ты собрался?!
Колт обернулся и Бут с некоторым смущением заметил, какой яростью вдруг полыхнул его взгляд. - Не волнуйся за меня, шериф. У тебя своя цель, у меня своя. Наверное, действительно будет лучше, если мы разделимся и каждый примется за дело по-своему.
Шериф попытался было преградить ему дорогу. - Не спеши, сынок, заговорил он, чувствуя закипающий в груди гнев против этого непонятного для него человека. - ты что думаешь, я позволю тебе гоняться за бандитами и вершить правосудие, словно ты и есть сам Закон?! Ну нет, на это можешь не рассчитывать. Или ты немедленно возвращаешься в город, или едешь вместе с моими людьми, но, черт возьми, подчиняешься моим приказам, как любой из них!
Заметив, что кое-кто из его ребят уже поднял головы и внимательно прислушивается, шериф понизил голос и постарался взять себя в руки. Подойдя поближе, он примирительно положил тяжелую руку на плечо Колту. - Послушай, малыш, я знаю, тебе больно, но, поверь, смерть - это не выход.
Колт скосил глаза и столь выразительно взглянул на руку, все ещё лежащую на его плече, что шериф, словно обжегшись, тут же убрал её. - Лучше держитесь подальше, - холодно отчеканил он. - так будет лучше, поверьте, шериф!
Отстранив его, Колт снова зашагал к лошадям. Через несколько минут, вскочив на спину своего коня, он словно растворился в ночи. До шерифа донеслось слабое цоканье копыт, когда Колт спускался с холма и все стихло.
Бранч Поуп сидел у костра, мрачно уставившись на яркие языки пламени. Он был против того, чтобы разводить костер, уверенный, что бандиты наверняка тоже заметят его, но большинство людей, оказавшись новичками, быстро измучились и продрогли, и потребовали, чтобы хотя бы раз в день была горячая пища.
Бранч раздраженно потряс головой и презрительно фыркнул. Он пустился в погоню за бандитами просто потому, что хотел помочь молодому Колтрейну. Ему было хорошо известно о связи Колта с Шарлин Боуден, и, кроме того, он слышал кое-что о странной смерти девушки и безумной ярости старика Боудена и его обещании пристрелить Колта. Это встревожило его. Он не понимал, в чем дело, но чувствовал опасность, угрожавшую молодому хозяину. Бранч помнил клятву, которую перед отъездом дал Тревису, что глаз не спустит с его сына и нахмурился.
Тяжело вздохнув, шериф повернулся к Бранчу. - Может, тебе лучше поехать с ним. И попробуй хоть немного образумить мальчишку. Глядишь, тебя он и послушает.
Бранч только насмешливо хмыкнул, - Ну уж нет, предпочитаю держаться подальше от этого. Колт такой же упрямый и своевольный, как и его папаша, и помоги Бог тому дураку, что станет на его пути, уж коли он что задумал! А сейчас он, похоже, и вовсе потерял голову, что так рискует своей шкурой. Нет уж, ищи кого другого, а я ещё не сошел с ума! Только взгляну на него, а уж по коже мурашки бегают!
Он замолчал и смачно плюнул в костер табачной жижей, так что искры полетели в разные стороны. - Он гонится за парнем, пристрелившим мисс Шарлин и не успокоится, пока не прикончит его. Тут уж ни тебе, ни мне его не остановить, шериф.
Бранч откинулся назад, почувствовав спиной шероховатый камень, и обреченно скрестил на груди руки. Больше всего на свете ему нравилось смотреть, как надутый, высокомерный "всезнайка" строит из себя идиота при всем честном народе. - А потом, - как можно невозмутимее произнес он, шериф-то ведь ты, а значит остановить его - это твоя обязанность!
В толпе гревшихся у огня раздались сдавленные смешки, по суровым лицам расплылись улыбки. Физиономия шерифа стала медленно наливаться кровью. Он прекрасно понимал, что Бранч просто-напросто пытается выставить его перед всеми полным дураком, а такая перспектива его не слишком-то радовала. Раздраженно передернув плечами, он недовольно буркнул, - Дьявольщина, да ведь его подстрелят, только и всего! Ведь их человек пять, не меньше, а он остался один. Но я его предупреждал! Я свой долг выполнил, и если попадет в переделку, пусть пеняет на себя, глупый мальчишка!
Бранч прекрасно отдавал себе отчет, что шериф и злится-то просто потому, что беспокоится за Колта, и поэтому великодушно решил оставить его в покое. Сам он ни минуты не сомневался, его молодой хозяин вполне способен постоять за себя, поэтому решил дать ему дня два, а потом, если Колт не объявится, поехать и самому взглянуть, что происходит. Больших трудностей он не предвидел.
Покинув отряд, Колт напал на след бандитов и пошел по нему, с каждой минутой неумолимо приближаясь. Он уже знал точно, где скрывается вся шайка, а на рассвете впервые заметил их. Он не торопился, все, что ему было нужно - это держаться на безопасном расстоянии, и быть уверенным, что они не засекли его. Сказывались годы, когда он, затаив дыхание, слушал рассказы о захватывающих приключениях отца.
Колт точно знал, что ему делать, и, мрачно хмыкнул он про себя, похоже, что те подонки впереди тоже. С момента их поспешного бегства из Силвер Бьют они мчались к юго-западу, в сторону соленых болот Эсмеральды и прямиком к Долине Смерти, а за ними лежала Мексика. По всей вероятности, рассчитывали на то, что люди шерифа, не выдержав бешеной скачки, в конце концов прекратят погоню.
Бандиты устроились на ночь лагерем в большой расщелине, сильно заросшей низенькими мескитовыми деревьями и ароматным шалфеем, неподалеку от вершины одиноко стоящего холма. Их было пятеро: четверо отдыхали в лагере, а пятый караулил снаружи, скрываясь в кустах. Погони они не опасались, Колт понимал это. Ведь они сделали все, чтобы замести следы: подолгу кружили на одном месте, снова и снова пересекая дорогу, по которой скакали, и опять возвращались назад, даже часто ехали по воде, где подковы не оставляют следов и теперь были совершенно уверены в своей безопасности. И сейчас изощрялись в насмешках над людьми шерифа.
Но Колту были прекрасно знакомы все подобные способы и поэтому он с самого начала уверенно шел по следу. Он дал им увериться в собственной безопасности и потерять бдительность. - Думай, как твоя жертва, - снова и снова повторял когда-то отец, словно молотком вколачивая слова в голову мальчика, - постарайся поступать так, как поступили бы те, которых ты преследуешь. Постарайся предугадать каждый их шаг, по возможности прежде, чем они сами об этом подумают. Не старайся думай, как обычный охотник. Думай всегда, как будто это ты добыча.
Легкий ночной ветерок донес до Колта взрыв пьяного хохота. Да, похоже, он не ошибся и они как раз там, где он и рассчитывал их найти.
Ночь выдалась на редкость темной, луны не было видно за низко нависшими тучами. Спешившись, Колт привязал лошадь в кустах и бесшумно прошел с полмили. Ближе оставлять её было опасно, койот мог бы напугать её и тогда присутствие Колта было бы немедленно обнаружено. Очень осторожно, то и дело останавливаясь и переводя дыхание, стараясь не издавать ни малейшего звука, Колт вскарабкался по холму.
Но бандиты и не старались сохранять тишину, и до него все время доносились их пьяные выкрики и хриплый смех. Добравшись до вершины холма, Колт решил передохнуть и дать своим жертвам хорошенько напиться и уснуть.
Он устало прикрыл воспаленные глаза, и опять, как и прежде, все то же видение возникло перед его мысленным взором. Мертвое тело Шарлин лежало на улице, утопая в жидкой грязи, роскошные золотистые волосы были испачканы запекшейся кровью, а во лбу зияло черное пулевое отверстие. И вдруг живая Шарлин, капризная, своевольная, веселая, с бьющей через край энергией опять радостно хохотала над какой-то его шуткой. А затем он снова увидел её, мертвую.
Снова и снова мысли Колта возвращались к Шарлин. Он хорошо понимал, что с ним происходит. Нет, его печаль совсем не означала, что он внезапно понял, что любил Шарлин. Нет, совсем нет. И вины за собой он не чувствовал. Он не был влюблен в нее, не любил её, так как мужчина любит женщину, с которой собирается прожить до конца своих дней. Но она была чертовски привлекательна, несмотря на то, что порой сильно осложняла его жизнь. Колт понимал, почему чувствует себя виноватым в её нелепой смерти, ведь в какой-то степени несчастье случилось именно из-за него. Ему сказали, что она шла, как слепая, ничего не видя вокруг, не слыша криков предупреждения и поэтому попала в зону огня. И Колт понимал, что думала она именно о том, что произошло с ними в этот злосчастный день.
И в этом была его вина.
Он презрительно оттолкнул её от себя, не оставив ни малейшей надежды. Скандала не удалось избежать и её репутация была безвозвратно погублена. И мир, в котором Шарлин жила до сих пор, рухнул.
А потом оборвалась и её жизнь.
А для него не будет покоя на земле, пока он не отомстит за её смерть.
Он терпеливо ждал, лежа в тени остроконечной скалы, и вот, наконец, пришло время действовать. Бандиты громко храпели, валяясь вповалку у дымившегося костра.
Сунув руку за голенище сапога, Колт осторожно вытащил тяжелый нож. Страшное оружие в умелых руках, он достался Колту от отца, а Тревис завладел им на поле боя. Те, кто видел хоть раз этот нож, говорили, что это финка, а его отец называл "зубочисткой". Нож был одним из любимейших сокровищ Колта, ведь он славно послужил в свое время отцу, а теперь так же верно послужит и самому Колту.
Он бесшумно крался вперед с гибкой грацией пантеры, преследующей добычу. Теперь он уже ни о чем не думал, превратившись в живое воплощение яростной мести.
Было настолько темно, что Колт с трудом различил фигуру бандита, стоявшего неподалеку на страже. Присев на корточки, он почти слился с узловатым стволом дерева, которое долгие годы боролось за жизнь в этой безлюдной местности, но постепенно проигрывало эту борьбу. Беспечный сторож проснулся, только почувствовав холодную сталь ножа у своего горла, и попытался было поднять тревогу, но все было кончено. - За Шарлин, - тихо прошептал Колт, и одним быстрым движением перерезал бандиту горло.
Кровь потоком хлынула на землю.
Подтащив к скале бездыханное тело, Колт встал на него и шаг за шагом принялся осторожно карабкаться по склону, пробираясь ко входу в расщелину. Брезгливо вытерев кровь с ножа об одежду бандита, он снова сунул его за голенище и вытащил из кобуры револьверы.
Он уже видел отблески костра, слабо мерцавшие по стенам, и подойдя ближе, разглядел четырех бандитов, беспечно спавших у огня. Вступив в освещенный тлеющими углями круг он тихо произнес, - Это месть за смерть Шарлин, девушки, которую вы убили пять дней назад.
Его револьверы выстрелили одновременно, двое бандитов погибли, не успев даже проснуться: одному пуля попала в лоб, другому - чуть ниже правого глаза. Третий открыл глаза и вскрикнул от ужаса, ринувшись к скале в поисках укрытия, но было уже поздно. Пуля Колтрейна догнала его. Четвертый бандит все-таки успел вскинуть револьвер и выстрелить. Колт вздрогнул, почувствовав боль в плече, но устоял на ногах и выпустил в бандита все оставшиеся в барабане пули, пока тот не рухнул мертвым прямо в костер.
Костер уже почти прогорел и мертвое тело окончательно потушило слабое пламя. Колт внезапно оказался в полной темноте. Он стоял, прислушиваясь к тому, как страшное безмолвие поднимается в нем, постепенно охватывает душу и тугим кольцом сжимает горло. Сегодня от его руки пало пять человек. И странное чувство охватило его при мысли об этом, но что он чувствовал вину? Нет, ибо свершилось правосудие. Скорее, была какая-то странная пустота в душе. Вдруг показалось, что жизнь потеряла всякий смысл.
Но рана в плече, горевшая огнем, заставила его подумать о себе. Засунув револьверы в кобуру, он крепко прижал ладонь к плечу, чувствуя, как его собственная горячая кровь толчками вытекает из раны. Пуля не прошла навылет, засев глубоко внутри. Нужно было во что бы то ни стало извлечь её из тела, или он истечет кровью, а для этого понадобится чья-нибудь помощь.
Выбравшись из мрачной расщелины, Колт жадными глотками судорожно пил свежий ароматный ночной воздух. Зажав ладонью кровоточившее плечо, он начал осторожно спускаться по склону холма. Нужно было быстрее найти место, где он оставил коня, а потом во что бы то ни стало разыскать отряд шерифа.
Колт двигался как можно осторожнее, боясь, что от резкого движения кровь польется сильнее. В ушах глухо шумело и голова с каждым шагом кружилась все сильнее. Плечо уже не болело так сильно, как прежде, но онемевшее плечо пугало Колта. Кровь все ещё текла и Колт почувствовал, как внезапная дурнота подступила к горлу. До боли стиснув зубы, он крепче зажал рукой место, куда попала пуля и кое-как переставляя дрожащие и подгибающиеся ноги, неуверенно побрел вперед. В душе он молился, чтобы Бог не дал ему погибнуть и привел в то место, где он оставил лошадь.
Внезапно он оступился, предательский камешек выскользнул из-под ноги и покатился по склону, а Колт тяжело рухнул на колени. Но он слишком ослаб от потери крови и свалившись на бок, перевернулся и все быстрее и быстрее заскользил вниз, с грохотом увлекая за собой камни, и чувствуя, как обжигающая нестерпимая боль в плече огнем растекается по всему телу.
А затем он уже ничего не чувствовал, спасительное беспамятство охватило его и он провалился в какую-то бездонную черную дыру.
Грохот выстрелов, гулким эхом отразившись от скал, разлетелся по равнине и мгновенно разбудив спящего Бранча, заставил его живо вскочить на ноги. Ему хватило и минуты, чтобы протереть глаза и сообразить, что к чему. Колт наконец добрался до бандитов.
- Пора ехать, - Бранч, казалось, обращался ко всем сразу и ни к кому в отдельности. - должно быть, это Колтрейн и они, больше некому.
Люди неохотно вставали один за другим, обмениваясь встревоженными взглядами в свете угасавшего костра. Безумная скачка день заднем в удушающей жаре совершенно вымотала их, а стремление нагнать и покарать бандитов значительно ослабело. Накануне один из них уехал из лагеря, коротко сказав, что возвращается в Силвер Бьют, у него мол, урожай неубран.
Бранч спал, как всегда, подложив седло под голову, и теперь он резко вскинул его на плечо. - Пора ехать, ребята, - поторопил он, хмуро поглядев на нерешительно переминающихся мужчин вокруг него. - Я слышал чертовски много выстрелов.
Хэнк Бьюрич неуверенно шагнул к нему. - Послушай, Поуп, не сходи с ума. Может, ты не заметил, что вокруг темно, как в куче дерьма, и мы понятия не имеем, откуда донеслись выстрелы. Ты, что же, хочешь, чтобы мы, очертя голову, поскакали, сами не зная, куда, и попали им прямо в лапы?! и он покачал головой, снова швырнув на землю седло. - Что касается меня, предпочитаю дождаться рассвета.