Воскресенье началось отвратительно. Марк проснулся уставший и сердитый, хотя и не желал признавать этого. Его терзало чувство потери. Марк не любил анализировать свои чувства, поэтому единственное, что он сейчас признавал – ему не нравилось его состояние и он хотел от него избавиться. Поэтому он решил поступить так, как обычно поступал в таких ситуациях – занять себя делом.
Он закончил распаковывать коробки и ящики с вещами, убрался в своем маленьком домике на окраине города. Ящики сломал, а доски убрал в гараж. Потом надел футболку и кроссовки и решил пробежаться по крутым безлюдным улицам этой части Промиса. Пару часов спустя он уже весь взмок, но лучше себя чувствовать не стал.
Раздосадованный, он приготовил плотный обед, поджарил яичницу с беконом и тосты, и углубился в чтение местной газеты, потом просмотрел «Хронику Сан-Франциско». От его внимания не ускользнуло, что в разных частях света все еще велись войны, но больше ему не надо было думать, куда его отправят в этот раз, где высадят, поставят ли на линию огня.
Такие дни остались уже в прошлом, ведь несколько лет назад его призвали в элитное подразделение и послали в Куонтико для усиленной подготовки в ФБР. Это было начало той жизни, к которой он стремился – военный, уволенный в запас.
Впереди был еще длинный день. Чтобы убить время, Марк съездил в прачечную в город, вернулся, сел на мотоцикл и рванул по Первой авеню, виляя на поворотах, ощущая ветер в лицо, наслаждаясь чувством опасности и риска, но зная, что все под контролем.
Он проехал мимо живописных мест, где его внимание привлекли величественные сосны Монтерея, высокие, древние, величественные. Ветер шумит в их кронах уже не один десяток лет, и ничто не может сломить или повалить их – они стоят, недвижимые и крепкие, смотря в лицо любой непогоде.
Марк подумал, что сам похож на такие деревья – сильный, выносливый, способный выжить в любых условиях. Губы его скривились в горькой усмешке. Да, выжить он может, но сегодня что-то внутри него не давало ему радости от этой мысли.
Хэлли.
Он снова вспомнил вечер с ней. Вероятно, ему стоило вести себя иначе, чтобы все получилось по-другому. Если бы он не был тем, кем он был, Марк мог бы сказать ей, что еще не уверен в планах на будущее, что, может быть, готов поселиться здесь навсегда.
Но он-то знал, что это было бы ложью. Когда Лен позвонил ему, предлагая работу, его предложение прозвучало, как мечта – именно этого Марк и хотел: временная гражданская работа в той области, в которой он намеревался специализироваться, где «временная» было самым главным словом. Такая работа пополнила бы его послужной список, если бы вдруг он изменил свои планы и решил бы обосноваться где-нибудь навечно.
Но он не будет связывать себя с чем-либо или кем-либо, свирепо сказал себе Марк, уж тем более не собирается оставаться в одном городе. В этом он был уверен. Но эта мысль не радовала его.
И причиной этого была Хэлли. Конечно, все дело в сексе. Давно уже у него не было романа с женщиной, а те, с которыми Марк привык общаться, так же, как и он, не хотели ни крепких связей, ни обещаний, ни совместного будущего. Хотя что-то ему подсказывало, что не только гормоны говорят в нем сейчас.
Черт возьми, почему он не может найти с ней общий язык?
Почему появляются трудности, если имеешь дело с такими женщинами? Она стала значить для него больше, чем он хотел.
Марк был ошеломлен тем, как сильно она его привлекала. В ней забавно сочетались черты современной независимой деловой женщины и старомодной домашней хозяйки из провинциального городка. Хэлли была домоседкой, стремилась пустить корни там, где жила, а его никогда не привлекали такие целостностные натуры.
Но какой бы она ни была, он желал ее, эту солнечную женщину со светлыми кудрявыми волосами, первую, кто так близко подобрался к его сердцу.
И эта мысль пугала его.
К вечеру, вместо того чтобы любоваться видом заходящего солнца, раскрасившего небосвод золотым и розовым, Марк все еще пребывал в состоянии раздражения. Он злился в основном на Хэлли, но и на себя тоже. Хотелось ударить по чему-нибудь сильно-сильно кулаком, чтобы напряжение спало. Во время службы он занимался боксом, завтра надо поискать спортивный зал, чтобы избавиться от этого раздражения.
Иначе он не сможет справиться с охватившим его чувством непреодолимой ярости.
Хэлли ощущала себя настолько утомленной и разбитой, что в понедельник утром хотела позвонить и сказать, что заболела. Но вспомнив, что замены на это утро ей не будет, она решила не подводить Мэг и потащилась на работу. В ресторане она обошла столики, которые всегда обслуживала. За все утро Марк так и не показался. Хэлли призналась себе, что ждет его появления. Всего за одну неделю она привыкла видеть его каждое утро. До встречи с ним она любила работать в «Яве». Теперь часы томительно тянулись.
Когда клиентов стало меньше, Мэг, пользуясь затишьем, подошла к ней.
– Как мы себя чувствуем?
– Все отлично, – сказала Хэлли с улыбкой, собрав для нее все силы.
– Ты выглядишь усталой, малыш. Кто-то не давал тебе спать? – спросила Мэг с видом знатока.
– Нет, просто не спалось.
– Очень надеюсь, что так, – прищурилась Мэг. – Но мне нужны подробности.
– Мэг, правда, я...
– Хэлли, – позвал Робби. – Заказ готов. Двойной стейк и бекон для восьмого столика.
– Спасибо. – Она взяла поднос и поспешила к клиентам, чтобы поскорее избавиться от расспросов любопытной подруги.
– Во время перерыва, – крикнула Мэг ей вслед, – устроим чисто женский разговор!
Женский разговор? Ха! Рассказывать ей не о чем, потому что ничего не было. Хэлли знала, что Мэг и Джоанна ждут перемен в ее личной жизни и надеются на лучшее. И будут разочарованы и расстроены, что ничего не изменилось.
Весь день она пыталась выкинуть Марка из головы, пыталась убедить себя, что нужно забыть его и не обращать внимания на чувства, пока они еще поддаются контролю. Но было слишком поздно, как говорится, закрывать дверцу клетки, когда птичка уже улетела.
Хэлли действительно привязалась к высокому полисмену. Не отдавая себе отчета в этом, она всю неделю рисовала в своем воображении фантазии, связанные с ним и с той жизнью, которую они могли бы вести вместе.
Она знала, что для мыслей такого рода еще очень рано. Марк едва пробыл в городе неделю! И они всего лишь целовались – ну и зашли немного дальше. В конце концов они даже ни разу никуда не сходили вместе как настоящая пара, почти не говорили о предпочтениях друг друга, о том, что нравится или нет, какое блюдо самое любимое и какой музыкой каждый из них увлекался – обо всех тех незначительных деталях, о которых всегда хочет знать женщина, прежде чем позволит себе отдать свое сердце.
Этим утром ей не хватало Марка, не хватало его улыбки и легкого подшучивания. Ей даже не хватало огромных заказов, которые он всегда съедал с удовольствием и которые никак не отражались на его великолепно сложенном мускулистом теле.
Хватит, сказала она себе. Перестань.
Но было невозможно не думать о нем. Она честно узнавала в себе все признаки того, что по-настоящему влюбилась.
Хэлли ревновала, когда Марк танцевал с другими женщинами на празднике в субботу, пусть даже он все время возвращался к ней. Она смеялась над своими подругами, когда они подшучивали над ней по поводу Марка, но в глубине души ощущала тайную гордость оттого, что этот высокий красавец находил ее желанной, хотел танцевать с ней, хотел быть с нею.
Она была напугана и приятно взволнована, когда Марк ехал после вечера к ней, и ждала его, готовая лечь с ним в постель. Он, увы, поселился глубоко в ее сердце.
Так почему же она решила притормозить? После того, как Фред покинул ее, Хэлли поклялась себе, что, если ее привлечет новый мужчина, она расскажет ему о своих приоритетах до того, как полюбит, и знала, что это правильное решение.
Но все-таки Хэлли горько сожалела, что заговорила с ним об этом. В результате она лишилась того, чего так хотела. Он был бы прекрасным любовником, она знала это. И опытным – не может быть, чтобы у такого человека, как Марк, не было бы в прошлом много любовниц.
А любил ли он когда-нибудь? Хэлли не спросила у него. Разбивали ли ему сердце? Она не спросила и этого. Весь разговор вертелся вокруг нее. Ей следовало поинтересоваться его прошлым. Может, тогда бы она могла узнать Марка ближе.
Может, у них была бы какая-нибудь надежда.
Но нет, женщины всегда поступают именно так: думают, что, если они понимают мужчину, то могут найти способ, как заставить его измениться. На самом деле люди не меняются. Нужно принимать их такими, какие они есть, а если таковыми принять их невозможно, то прекращать отношения прежде, чем они начнутся.
Именно это и произошло.
Но все же...
О, Марк, думала Хэлли, когда ее смена уже закончилась, все могло было быть так хорошо для нас обоих! Вместо этого остались одни горькие сожаления.
По дороге к машине она услышала за спиной голос Мэг:
– Хэлли, подожди!
Ей не очень хотелось разговаривать с ней сейчас. Однако Хэлли остановилась и повернулась к подруге. Она была ей обязана. Именно Мэг предложила ей работу в прошлом году, когда бабушка умерла. Мэг знала, что у Хэлли нет никакого опыта в этой области, но она также знала, что ей нужна работа.
– Что случилось? – спросила Мэг. – Это связано с Марком?
Хэлли нахмурилась.
– Мэг, пожалуйста, только не сейчас.
Лицо Мэг стало серьезным.
– Он обидел тебя? Сделал тебе больно? Эти военные могут быть порой довольно грубыми.
Хэлли положила руку ей на плечо.
– Нет, ничего подобного, честно.
– Ну хорошо, – с сомнением протянула Мэг, внимательно изучая Хэлли своими зелеными глазами. – Но если он причинит тебе боль...
Она не закончила, но вид у нее был грозный.
– Спасибо, я знаю, что ты всегда мне поможешь.
– Так что же стряслось? Там, на танцплощадке, вы выглядели словно два голубка, а когда ушли, было ясно, что для вас вечер еще не закончен... – Не получив ответа, Мэг сказала: – Извини, что лезу не в свое дело. Просто я переживаю за тебя, а рядом с ним ты выглядела такой счастливой. Мы с Джоанной думали, что после Фреда ты мужчину и близко к себе не подпустишь. И были рады видеть, что надежда еще не потеряна.
Хэлли обдумывала, что можно рассказать ей.
– Просто мы оба хотим разных вещей, вот и все. Ему нужен короткий романчик, мне – что-то более длительное.
Мэг нахмурилась.
– Но ведь так обычно отношения и начинаются – с короткого романчика, или я не права? Я хочу сказать, что любой, кто в состоянии видеть, не может не заметить, что вы сгораете друг по другу, извини уж меня за откровенность. Почти все пары, которые я знаю, начали именно с простого увлечения, а потом, если этому суждено стать чем-то большим, отношения развиваются.
– Я понимаю, – вздохнула Хэлли. – Но здесь уже ничего нельзя сделать. Через несколько месяцев он уедет, а я останусь здесь. И если честно, то не думаю, что смогу это еще раз перенести. Он очень похож на Фреда.
– Ты шутишь, – фыркнула Мэг. – Он совсем не похож на Фреда. Признаться по правде, я тебе никогда не говорила, но рада, что у вас ничего не получилось. Фред был обманщиком. А ты заслуживаешь лучшего. Марк и есть это лучшее.
– Ты правда думала, что Фред – обманщик? Почему ты мне никогда этого не говорила?
Мэг пожала плечами.
– Я предполагала, что ты, возможно, видишь в нем то, чего не вижу я. Кроме того, нам с тобой нравятся в людях разные черты. Да и кто я такая, чтобы указывать тебе, с кем встречаться? Мой жизненный опыт далеко не самый лучший, мягко говоря.
Мэг была вдовой, в Промис приехала несколько лет назад с маленьким сыном и мечтой открыть свой ресторан. За все то время, что Хэлли ее знала, у Мэг было несколько мужчин, но ни один не задержался надолго.
– Да, – продолжала Мэг. – Я думала, что Фред относится к тому типу людей, достоинства которых не узнаешь сразу, а ты сумела подобрать к нему ключик. Но теперь, когда его больше нет в твоей жизни, я говорю: и слава богу. Стремись к лучшему.
– Марк не есть лучшее, – печально улыбнулась Хэлли. – Но спасибо за то, что честно поделилась своим мнением о Фреде. Так я не чувствую себя неудачницей.
– Что? Неудачницей? Да ты шутишь! Если кто и заслуживает настоящей любви, то это ты. – Мэг схватила Хэлли за руку и пожала ее. – И ты найдешь эту любовь. А если Марк не оправдал твоих ожиданий, то скоро появится другой. Просто жди.
От добрых слов подруги Хэлли захотелось плакать. Она обняла ее и прошептала:
– Ты самая лучшая, так и знай.
Потом забралась в машину и поехала домой.
Через полчаса, выходя из душа, Хэлли услышала, что звонит телефон в спальне. Завернувшись в полотенце, она побежала в комнату.
– Хэлли?
Это был Марк. От его голоса сердце бешено забилось.
– Да?
– Я думаю, тебе это будет интересно. Мы разослали отпечатки пальцев, снятые с подсвечников, по всем лабораториям. И нам пришел ответ.
Оказывается, Марк звонил не потому, что хотел поговорить об их отношениях. Он всего лишь звонит насчет ограбления. Хэлли попыталась заглушить чувство разочарования. Это хорошие новости, убеждала она себя. Уже прошло два дня, а она ничего не слышала ни от Трейси, ни от ее злополучного дружка об украденных вещах.
– Я внимательно слушаю, – ответила она.
– В общем-то я не стал бы тебе докладывать, пока мы все точно не проверили бы... А потом подумал, что тебе стоит об этом узнать.
– Спасибо, Марк.
– Сегодня мы провели расследование. Отпечатки пальцев принадлежат бывшему заключенному. Сейчас он живет в Сан-Франциско. Его зовут Гас Мэдисон. Этот человек тебе известен?
– Нет.
– А имя не кажется знакомым?
– Никогда о нем не слышала.
– Я позвонил в полицейский участок Сан-Франциско и попросил их послать своего офицера по адресу, но сегодня у них мало сотрудников – какой-то парад проводится. Так что я собираюсь прокатиться туда сам. Особо не надейся. Это еще ничего не значит. Может, он просто приезжал в музей, трогал подсвечники. Может, прикасался к ним в ломбарде Санта-Круз. Но проверить стоит.
– Может, мне с тобой поехать?
– Даже не думай об этом, – сказал Марк тоном, не допускающим возражений. – Бывшие заключенные могут быть опасны. К тому же этот сидел за вооруженное ограбление. Я не хочу подвергать тебя опасности.
– Понятно. Тогда спасибо, что позвонил. Ты сообщишь мне?
– Как только что-нибудь прояснится.
– Еще раз спасибо.
Она выждала несколько секунд, поскольку готова была поклясться, что Марк хотел что-то сказать. Но он не промолвил больше ни слова и положил трубку.
Если задуматься, вряд ли в обязанности начальника полиции входит проведение расследования в одиночку, не дожидаясь помощи полиции Сан-Франциско, не посылая никого из своих людей на поиски этого Гаса.
Хэлли немного знала о жизни военных и полицейских, но была уверена, что с ее делом Марк разбирался отдельно, особенно внимательно, и от этого на сердце становилось теплее.
И вдруг одна мысль поразила ее как молния. Что, если человек, «помогший» Трейси с ограблением, был этим бывшим заключенным? Марк сказал, что тот имел дело с оружием. Трейси всегда привлекала теневая сторона жизни и сомнительные приключения – они манили ее, как запретный плод. Может, в этот раз она связалась с кем-то по-настоящему опасным?
Боже мой, думала Хэлли, а вдруг Трейси сейчас в квартире преступника? Может, она в опасности?
Тогда она должна добраться до нее прежде, чем это сделает Марк, если Трейси действительно связана с уголовником. Что-то подсказывало Хэлли, что ее несовершеннолетняя кузина по уши запуталась в этом деле.
Хэлли быстро натянула джинсы и футболку. Она успеет добежать до полицейского участка, благо он находится всего в паре кварталов отсюда, и может поехать за Марком в город. Она никогда еще ни за кем не следила, и возможно, сейчас это была не самая лучшая идея, особенно если учесть, что Марк – опытный сотрудник правопорядка.
Но что бы там ни было, она должна ехать, если Трейси нужна помощь. А потом уже можно будет расквитаться с сестрой за то, что она заставила ее пережить весь этот ад.
Марк давно не бывал в Сан-Франциско, а когда и был здесь в последний раз, то пользовался общественным транспортом, так что он никогда еще не ездил сам по узким холмистым дорогам этого города. Пришлось быть предельно внимательным, чтобы успешно провести машину во всем этом хаосе из автобусов, фургонов и велосипедистов, не говоря уже о пешеходах, которые не хотели подчиняться правилам дорожного движения. Наконец Марк нашел район, который назывался Округ Кастро, и повернул на улицу, скорее напоминавшую аллею. Вскоре он увидел и дом, который искал.
Поблизости не было ни одной стоянки, поэтому пришлось еще немного поколесить по узким улочкам в поисках места для парковки. Марк умело втиснул машину между двумя другими и пешком вернулся к нужному дому. Это было видавшее виды четырехэтажное здание из коричневого кирпича.
Прилегающий к зданию двор зарос сорняками, кругом валялся мусор, а на ступеньках сидели двое бродяг и пили из бутылок, завернутых в коричневые бумажные пакеты.
Марк взбежал по ступенькам и толкнул входную дверь, на которой не было кодового замка.
Повернув за угол, Хэлли увидела, как Марк заходит в жилой дом. По всему было видно, что он не догадывался о слежке.
Она действовала так, как видела в кино: держалась от него на расстоянии трех-четырех машин, не подъезжая близко. Когда Марк поставил машину, единственным свободным местом неподалеку оказался маленький кусочек земли рядом с пожарным гидрантом, и она оставила автомобиль там.
Следуя за Марком, Хэлли несколько раз проехала на красный свет. За всю жизнь она даже ни разу не перешла дорогу в неположенном месте, так что для нее все это было большим испытанием. Только ради Трейси, мрачно думала она.
Хэлли открыла входную дверь, прочитала надписи на почтовых ящиках. Никакого «Мэдисона» там не было. На первом этаже располагались две квартиры. Не увидев Марка, она осторожно начала взбираться вверх по ступенькам. Ей было страшно, когда она думала о том, что он сделает, увидев ее здесь, но беспокойство за сестру побеждало страх.
Она услышала над головой быстро удаляющиеся шаги – кто-то бежал по лестнице, – и пошла наверх. Остался один пролет. В коридоре пахло ужасно: смесью мусора, плесени и затхлости. Напрягшись всем телом, Хэлли прислушалась.
Марк постучал в дверь, потом громко приказал:
– Гас Мэдисон, откройте дверь!
Ответа не последовало.
Марк постучал сильнее.
– Полиция. Откройте! – крикнул он, и снова в ответ тишина.
Согнувшись в три погибели, Хэлли поднялась по последним ступенькам и перегнулась через перила.
Марк стоял к ней спиной и вертел ручку двери. Из квартиры раздался какой-то звук. Собака заскулила? Нет, похоже было, что кто-то тихо воет, как будто от боли.
Сердце Хэлли сжалось от ужаса. Она видела, как Марк рукояткой пистолета вышиб цепочку-предохранитель. С пистолетом наготове он зашел в квартиру и исчез внутри.
Хэлли взлетела вверх по ступенькам и зашла вслед за ним. В неубранной комнате стояла кровать, на которой лежала Трейси со связанными руками и с красным платком во рту!
Марк, не заметив Хэлли, сначала проверил шкаф, потом открыл дверь, ведущую в ванную, и дверь кладовки. Убедившись, что в комнате больше никого нет, он подошел к кровати и вытащил кляп изо рта девушки.
– Хэлли! – воскликнула она.
Марк круто повернулся и увидел Хэлли.
Опустив пистолет, он прорычал:
– Какого черта ты тут делаешь?!