Сюзи встала на колени и попыталась прочитать надпись на маленьком памятнике в форме сердечка. Это было нелегко сделать: могилка заросла травой.
- Уильям Роберт Артур, - прошептала она, с трудом разбирая полустертые слова. - Родился десятого июня тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, умер одиннадцатого июня... О, Гарри, как это печально!..
- Прожил всего один день! Крохотная человеческая жизнь. - Гарри тоже встал на колени и обнял надгробие. - Я чувствую себя вампиром. Неужели нет другого способа?
Сюзи проворными пальцами очищала маленькую могилку от сорняков.
- Это единственный выход, Гарри. Уилбур сказал, что мы должны сделать документы на имя действительно жившего человека. И это имя будет Уильям Роберт Артур, - произнесла она дрожащим голосом. - Мы сделаем все документы на это имя: паспорт, водительские права...
Гарри взял ее за руку, которой она писала на земле букву "У".
- Мне так жаль, Сюзи. Простите, что впутал вас во все это. Но вы правы. И Уилбур тоже прав. Это - единственный выход...
Сюзи сидела в шезлонге, уставившись в пространство, не видя ничего вокруг. Вот уже больше двух недель она ограждала себя от миссис О'Рейли, Уилбура и от всего связанного со странным мужчиной, живущим в ее доме, - очень странным мужчиной.
Он умный, забавный, опасно страстный и красивый - неудивительно, что она ему поверила. А ведь он мог оказаться Джеком Потрошителем. Джек Потрошитель жил в девятнадцатом веке? Кажется, да. Ну, считай, легко отделалась.
Это крайне неблагоразумно с ее стороны - оставаться наедине с Гарри Уайлдом.
Он слишком сексуален.
А она слишком наивна в том, что касается секса.
Не то чтобы она желала повторения той ночи, когда приехал Уилбур. О нет! Она вообще не хочет увлекаться им!
Тогда, в разговоре со страшно любопытным Уилбуром, Гарри допустил грубую ошибку, назвав телевизор "проклятой машиной для передачи изображений".
Немного позже он выдал кое-что похлеще: назвал пляж "театром".
Последние шесть дней - с тех пор как Уилбур уехал из Оушн-Сити, про который он однажды сказал, что это место идеально для агукающих младенцев и усталых родителей, чтобы вернуться в Манхэттен к открытию новой картинной галереи, - Гарри расшифровывал свою рукопись. У него был очень оригинальный шифр - "стенография", как Сюзи назвала его каракули, увидев их. Ей они были абсолютно непонятны.
Миссис О'Рейли сказала о Гарри, что он целеустремленный человек. И она была права. Когда Гарри смотрел телевизор, то видел только экран - ничего другого для него не существовало.
Когда играл - то тоже полностью отключался от всего остального.
Сейчас он работал над толстой рукописью, которая была предусмотрительно завернута им в кожу и потому не сильно пострадала в Атлантическом океане, и был явно одержим этим занятием.
У Сюзи хватало своих дел. Ее ничуть не беспокоило, что Гарри не разговаривает с ней. Не улыбается той глупой улыбкой, бесившей ее. Не берет за руку, не поддразнивает, не ходит с ней на пляж под руку, не целует...
- Проклятье!
- Я восхищаюсь вашим лексиконом, - раздался голос Гарри у нее за спиной.
От неожиданности Сюзи едва не выпала из шезлонга.
- Убирайтесь-ка вы! - проворчала она, даже не взглянув в его сторону. Стоило ей обернуться и увидеть ослепительную улыбку Гарри, манящую глубину смеющихся глаз, как сразу вспомнились бы его объятия и поцелуи и сколь приятны они были... Все, хватит! О таких вещах даже вспоминать опасно...
- Если вы настаиваете, мадам, - его тон, впрочем как и слова, был насмешливым. - Я знаю, старые женщины порой капризны, словно дети.
- Гарри Уайлд! - воскликнула Сюзи с возмущением и повернулась к нему так быстро, что чуть не опрокинула шезлонг. - Вы обещали при мне даже не упоминать слово "старость"!
- Да, сердце мое. - Гарри ухмыльнулся. - Привлечь ваше внимание несложно, если хорошо знаешь вас. Вы уже видели сегодняшнюю почту? Вот, - он помахал перед ней конвертом, - это может вас заинтересовать.
- Ваше свидетельство о рождении! - Сюзи вскочила с шезлонга и, подбежав к Гарри, выхватила у него из рук конверт. Дрожащими пальцами она вскрыла его и вытащила оттуда свидетельство о рождении на имя Уильяма Роберта Артура. - О, Гарри, - захлопала она в ладоши от радости, - получилось! Теперь вы абсолютно другой человек.
Гарри поморщился и почесал левое ухо - он всегда так делал, когда волновался.
- В чем дело? - Сюзи прижала конверт к груди.
- Вы не хотите прогуляться по пляжу? - спросил он, не поднимая глаз.
- Нет, ваша идея не кажется мне привлекательной. Я что-то такое сказала, что вам не понравилось?
- И Уилбуру.
- Уилбуру? Но ему-то что за дело?! - Сюзи почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. То же самое было с ней в то утро, когда Гарри сказал ей, что он из 1813 года.
- Давайте все-таки прогуляемся и поговорим об Уильяме Роберте Артуре. Гарри взял Сюзи под руку и увлек за собой на пляж.
Было видно, что ему просто необходимо поговорить с ней, но они уже довольно долго прогуливались у самой кромки воды, а Гарри все молчал, сосредоточенно глядя себе под ноги, омываемые легкими волнами.
Когда Сюзи была готова вот-вот взорваться, Гарри наконец сказал:
- Я не могу быть Уильямом Робертом Артуром.
Сюзи остановилась как вкопанная.
- Вы не можете... Что? Он ухмыльнулся. Да как он смеет ухмыляться ей в лицо?!
- Я сказал, что не могу быть Уильямом Роб...
- Заткнитесь, ради Бога! Я уже это слышала и не желаю повтора! - Сюзи вырвала свою руку и с яростью продолжила:
- Гарри Уайлд, если бы у меня был с собою кинжал, я бы не задумываясь вонзила его в вас - и не единожды. Почему это вы не можете быть Уильямом Робертом Артуром?
Он подошел к ней так близко, что на его обнаженной груди можно было рассмотреть каждый золотистый волосок в отдельности.
- Потому, Сюзи Харпер, что мне нравится, когда вы зовете меня Гарри Уайлдом, - произнес он и обнял ее за плечи. - Очень нравится, заверяю вас. Чрезвычайно нравится.
- О, Гарри, - простонала Сюзи, кладя голову ему на грудь и не зная, сердиться ей или плакать. - Упрямый, тупоумный, надменный, прекрасный англичанин. Что же мне делать с вами? Он засмеялся.
- Ну, например, посоветоваться с Уилбуром, сердце мое.
Сюзи подняла голову.
- Что? Зачем?