Байрони пронзила страшная мысль. Если она ударит его еще раз, то станет такой же, как он. Если ударит его снова, мать возненавидит ее и проклянет навсегда. Байрони отшвырнула плетку в сторону.
- Буду рада, если вы умрете, но убивать не стану, - проговорила она.
- Я выбью из тебя дурь, потаскуха! - рычал Мэдисон Девит, поднимаясь на ноги.
Внезапно послышались громкие аплодисменты.
Байрони медленно обернулась и увидела в нескольких футах от себя собственного мужа. Она не верила своим глазам.
- Я горжусь тобой, Байрони, - улыбаясь похвалил он жену. И повернулся к стоявшему с разинутым ртом ее отцу. - Что же касается вас, если только вы посмеете поднять руку на мою жену или на ее мать, я убью вас с величайшим удовольствием.
- Какого дьявола... Вас сюда не звали!
- Оставить беззащитную жену с ее любящим папашей? Не выйдет, старина. Думаю, вам пора протрезвиться.
Брент ухватил отца Байрони за ворот рубашки и за штаны, подтащил его, исходившего яростной пьяной руганью, к большому корыту, из которого пили лошади, и бросил в воду.
- Это твой муж? - спросила Элис Девит.
- Да, - с удовольствием подтвердила Байрони. - Мой муж. - И громко расхохоталась.
Женщины смотрели, как Брент несколько раз окунул Мэдисона в воду и потом поднял из корыта.
- Теперь он будет в полном порядке, мэм, - заверил он Элис, подтащив ее мужа к стене конюшни. - Ему просто нужно немного проспаться.
- Простите, Элис, - говорил спустя несколько минут Брент матери Байрони, - но ему действительно нужно немного отдохнуть.
- Наверное, - согласилась Элис, беспокойно поглядывая в сторону конюшни. - Чашечку чая, мистер Хаммонд?
- Брент, мэм. Да, с удовольствием.
- Мама, я хотела бы поговорить с Брентом. - Пока ее мать не скрылась в доме, Байрони не произнесла ни слова. - Удивляюсь, как это она не бросилась на тебя, чтобы защитить своего драгоценного мужа.
- Это ее жизнь, Байрони. Пусть будет так, как есть. Ты ничего с этим не поделаешь.
- Зачем ты здесь?
Брент услышал неуверенность в голосе жены и забыл о своем гневе. В самом деле, уже добравшись до Панамы, Брент не мог дождаться встречи с Байрони.
Он, несомненно, был прав, сказав Лорел, что с Байрони не соскучишься.
- Я просто подумал, что было бы по-джентльменски сопровождать собственную жену из Сан-Диего в Сан-Франциско.
- Я не нуждаюсь в твоем сопровождении, - вздернула Байрони подбородок. - Ты прекрасно знаешь мои планы; Брент. В конце концов, салун принадлежит и мне, и ребенку.
- Ну, что же, я не возражаю, дорогая. Я хочу сказать, следуй своим планам. У меня достаточно других дел, чтобы заниматься еще и салуном.
- Что ты хочешь сказать?
- Позднее, Байрони. Я скажу тебе позднее.
- Невозможный человек!
- Некоторые вещи никогда не меняются, любовь моя.
***
Через три дня они отплывали из Сан-Диего. Байрони что-то про себя напевала, а Брент был замкнутым и хмурым. Но это не имело значения. Пусть себе молчит, пусть играет с нею, подшучивает и поддразнивает.
Байрони просила его все объяснить, а он только отмахивался от нее и говорил: "Позднее".
Она махала матери носовым платком, стоя на палубе "Летучего Билли", и непроизвольно отступила назад, внезапно увидев рядом с матерью своего отца, также доброжелательно махавшего им рукой.
- Какой дьявол его сюда принес? - громко выразила недоумение Байрони.
- Мне кажется, что Мэдисон Девит счастливый человек, - заметил Брент.
- Что ты имеешь в виду?
Брент широко улыбнулся Байрони, и она ответила ему озорной улыбкой:
- Понимаю. Скажешь позднее.
- Вот именно, - бесстрастно согласился он.
Каюта оказалась маленькой и тесной, едва вмещавшей кровать, небольшой шкафчик и плетеный стул.
- Это лучшее, что я мог найти для нас троих, - Брент бросил плащ на спинку стула.
Скрестив на груди руки, Байрони смотрела на мужа.
- Ну что?
- Ты не хочешь сказать мне, как безумно счастлива оттого, что я снова с тобой?
- Я оставлю при себе свою безумную радость, - возразила она, с трудом сдерживая игравшую на губах улыбку. Сердце Байрони возбужденно билось.
Брент принялся расстегивать пиджак и рубашку.
- Надеюсь, ты не хочешь есть, - заметил он, не глядя на жену.
- А что?
- А то, что я намерен долго не выпускать тебя из этой постели.
- Брент, ты самый своевольный человек! Поступаешь как похотливый боров, у которого на уме всегда одно и то же, - с трудом подыскала сравнение Байрони.