- Мы не знали, что вы так задержитесь, - заметила Лорел, вглядываясь в их лица. - В конце концов, у Байрони так много забот...
- Да, - мягко проговорил Брент, - в самом деле.
Байрони наградила его ослепительной улыбкой, от которой он почувствовал себя дамским угодником.
- Проголодалась, жена?
- Ужасно! - ответила она засмеявшись.
Хотя Байрони и хотела есть, она едва прикоснулась к восхитительному цыпленку, фаршированному устрицами. Она была переполнена Брентом, настроена на каждое его движение, на каждый нюанс его голоса. Он обсуждал будущее Уэйкхерста с Дрю, но Байрони не могла сосредоточиться на том, о чем они говорили.
Брент посмотрел на ее тарелку и улыбнулся.
- Почему бы тебе с Лорел не пойти в гостиную? Мы с Дрю присоединимся к вам через несколько минут.
- Что все это значит?! - воскликнула Лорел, как только они оказались одни.
Байрони ответила не сразу. Она подошла к открытому окну и вдохнула мягкий вечерний воздух.
- Ну?
- Я остаюсь с Брентом, - ответила она. - Так что забудьте слова Мамми Бас о том, что я упаковываю чемоданы.
Лорел покачала головой:
- Боже, какая вы простушка! Он соблазняет вас, и вы готовы все забыть! О да, мне ;все ясно. Вы еще пожалеете об этом, Байрони.
Брент действительно ее соблазнил, но она и сама пламенно хотела его.
- Он любит меня, - просто сказала Байрони. - С той самой минуты, как я сбила его с ног и рассыпала муку из мешка, - добавила она, и глаза ее потеплели.
- Да вы хоть представляете, скольких женщин он любил за последние десять лет? Ха! Пожалуй, за все пятнадцать!
- Вероятно, целый батальон. Но теперь он с этим покончил.
- Он хочет ребенка?
- Разумеется.
Последовало минутное молчание. Байрони снова повернулась к открытому окну и услышала шелест шелковых юбок Лорел, направившейся к ней через гостиную.
- Неужели вы не понимаете, что у него нет никаких причин вас любить? Прислушайтесь к моим словам, Байрони, вы милая девушка. И даже довольно красивая.
- Благодарю, - сухо сказала Байрони.
- Но подумайте о тех женщинах - истинно красивых женщинах, которых знал Брент, о женщинах, которые, вероятно, любили его не меньше, чем вы.
Почему именно вы? Это же бессмысленно! Единственная причина возможно, он хочет ребенка. Все мужчины хотят иметь сына - вопрос продолжения рода и все такое, как мне кажется. - Брент говорил, что хочет девочку.
- Он лжет вам! А возможно, и самому себе.
Лорел помолчала, неспособная найти новые слова и новые доводы. Она вовсе не была уверена в том, что говорила, но не хотела, чтобы Брент уехал со своей женой.
Если бы он решил уехать, то, вероятно, продал бы Уэйкхерст и оставил бы ее ни с чем. Она вспомнила, как недели две назад спросила Брента, что, по его мнению, она будет делать, если он уедет. Он лишь улыбнулся и посоветовал снова выйти замуж. "Так много глупцов, которым вы вскружили голову, рвутся к этому лакомому куску!" - сказал он ей тогда, и ей захотелось его ударить. Она имела право сохранить за собою плантацию. Она должна принадлежать ей. В конце концов, она отдала столько лет этому проклятому старику. Лорел почувствовала головокружение и ухватилась за спинку кресла, чтобы не упасть, и закрыла глаза. Она была молода, когда он застал ее с Брентом. Но даже тогда он был слишком старым, чтобы простить ее, чтобы помнить, что значит быть молодым.
Лорел открыла глаза, услышав, как в гостиную вошли Брент и Дрю. Она видела, как Брент посмотрел на Байрони, и едва не вскрикнула, а повернувшись, увидела, как Дрю смотрел на них обоих с едва заметной улыбкой.
Лорел чуть не подпрыгнула на месте, когда Дрю объявил, что на следующей неделе возвращается в Париж.
- О нет! - воскликнула Байрони. - Я так надеялась, Дрю, что вы поедете с нами в Сан-Франциско...
- Я обязательно приеду к вам, дорогая, обещаю.
Но в Париже у меня столько дел... Это мой город.
Надеюсь, что вы будете писать мне о вашей жизни. И торжественно клянусь присылать подарки всем моим племянницам и племянникам.
Брент смотрел на жену с невыразимой нежностью.
- Понятно, - произнесла Лорел. Повернулась и вышла из гостиной.
Еще несколько минут продолжался довольно бессодержательный разговор, пока наконец Брент не зевнул во весь рот.
- Господи, как я устал. Пойдем, жена.
Байрони хотелось рассмеяться и ткнуть его в бок.
- Ты так тонко намекнул, - прошептала она ему, когда они вошли в спальню.
Он заключил ее в свои объятия и принялся целовать.
- Я же известный дамский угодник.
- В тебе, очевидно, говорят все устрицы, которых ты съел за ужином.
- Все дело в том, что, разжевывая устриц, я смотрел на твою грудь.
Его пальцы стали нежно поглаживать ее грудь, и она прижалась к нему. В темнеющих синих глазах сверкнул огонек удовлетворения, когда она скользнула ладонью по его животу вниз и начала его ласкать.
- Теперь, - улыбнулась она, - ты понимаешь, о чем я думала за ужином.
***
Несколько дней Байрони ходила объятая восторгом. Лиззи вернулась к обязанностям горничной, но уже не была так разговорчива, как раньше. "У нее такой же мечтательный вид, как и у меня", - бессмысленно улыбаясь, думала Байрони. Она даже не думала о настоящем и будущем Уэйкхерста. Она ощутила первый раз утреннее недомогание и была ошеломлена выражением побледневшего лица Брента, когда, внезапно выскочив из постели, устремилась к ночному горшку. И порадовалась этому. Он любил ее, любил ребенка, которого она носила. Брент уезжал из Уэйкхерста рано утром и возвращался только к вечеру. На ее вопрос, что он делал, Брент отвечал, что старается удивить ее так же, как она его.
Байрони ехала в открытой коляске вместе с Лорел навестить соседей. Ей показалось, что Лорел была более тихой, чем обычно, но ни Лорел, ни очень приятные соседи не имели доступа в ее волшебный мир.