- Целых восемнадцать лет это был твой дом, Брент.
Он вздохнул, взъерошив волосы.
- Да. Я солгал бы, если бы сказал, что не тосковал все эти годы. Это красивый, хороший дом, Байрони, к югу от Начиза, у самой Миссисипи, севернее границы с Луизианой. По-моему, мой дед построил его в 1784 году. Разумеется, под сильным испанским влиянием.
О проклятие!
- Что? Расскажи мне о нем побольше.
- Рабы. Когда я уезжал десять лет назад, в Уэйкхерсте жили больше пятисот негров.
- Боже мой, что же они делают? Это же целая армия!
- Большинство из них работают на хлопковых плантациях, с рассвета до темноты, остальные - ремесленники: кузнецы, лудильщики, каменщики, плотники, ну и, конечно, прислуга в доме - около тридцати бедняков, обслуживающих белых. Няня-негритянка Бас, старая и сморщенная, как чернослив, была мне второй матерью. Неграм в Уэйкхерсте жилось лучше, чем на других плантациях. Они ели два раза в день, имели нечто вроде больницы, и любые наказания ограничивались двенадцатью ударами плетки надсмотрщика, тоже раба, но более образованного. Если бы я остался, то, вероятно, не очень задумывался бы над этим. Видишь ли, это были образ жизни и экономическая необходимость. Но теперь... Я вряд ли смог терпеть это дальше. - Брент рассмеялся. - Теперь я ".масса", а ты, дорогая, "миссис".
- Освободи их, - сказала Байрони без всякого предисловия.
- Освободить? Они же неграмотные, забитые и все из-за белых. Может быть, ты и права. Что же касается милейшей Лорел...
- Я поняла, что милейшая Лорел наделена превосходным вкусом к мужчинам. Однако с ее стороны было не очень разумно соблазнять восемнадцатилетнего юношу.
И сделать таким подозрительным к женщинам.
Таким подозрительным ко мне.
Байрони не терпелось увидеть Лорел. Губы у нее сжались в тонкую линию.
- Ты, вероятно, права, но я и сам был хорош.
Впервые переспал с женщиной, когда мне было четырнадцать лет, а в семнадцать уже был грозой всей округи. Черт возьми, я спал даже с двумя негритянками.
Видишь ли, это делал буквально каждый мужчина, так было принято. Меня называли enfant terrible - несносный ребенок и хихикали за моей спиной. Думаю, до того рокового дня отец гордился мною. Теперь, Байрони, ты знаешь мое прошлое, по крайней мере видишь, как все началось.
Байрони широко улыбнулась:
- По пути в Начиз расскажешь мне подробности твоей жизни за последние десять лет. Не называли ли тебя "несносным мужчиной"?
- Некоторые называли. Но теперь это не имеет значения. Ты уверена, что хочешь поехать со мной, Байрони?
- Ты же обещал мне свадебное путешествие, помнишь?
- А как насчет кнута?
- Кнут - мой постоянный спутник, - подтвердила она. - Я очень сожалею о смерти твоего отца, Брент.
- Я тоже. Не знаю, почему он не написал мне перед смертью. Я обязательно бы съездил домой.
- Подозреваю, дело, вероятно, в гордости.
Брент повернулся и внимательно посмотрел на Байрони.
- Ты сообразительная, Байрони.
- Я же купила кнут!
***
Вечером следующего дня Хаммонды, одетые для официального визита, прибыли на ужин в дом Сэкстонов. Там уже были Хорас и Агата Ньютоны, а также Сент Моррис и Тони Доусон.
- Прекрасно выглядите, Байрони. - Чонси крепко обняла приятельницу и улыбнулась мужу озорной улыбкой. - Дел восхищен тем, что вы пришли.
Говорит, что забыл, как выглядит нормальная женщина. На кого я сейчас похожа!
- У тебя величественный вид, Чонси, - заметил Брент. - Настоящий клипер под парусами из голубого шелка.
- Не забывайте про кружева, Брент!
- Я сижу рядом с Тони? - обиженно спросил Сент Дела Сэкстона по пути в столовую.
- Простите, старина, но Тони может быть очень приятным собеседником, когда в ударе.
- Чонси родит в следующем месяце. Меня удивляет, зачем вы вообще меня пригласили.
- Она такая громадная, вот я и забыл, - заискивающе проговорил Дел и повернулся к Байрони, сидевшей справа. - Вам идет золотистый шелк, дорогая. Что же касается этого деревенского дурня, - продолжал он, указав движением брови на Брента, - то я просто удивлен, что его не прикончили. Я наслышан о вашей драке.
- Имело место некоторое расхождение во мнениях, - непринужденно заметил Брент. - Ничего бы не произошло, согласись тот парень со мной. По правде говоря, даже не помню, о чем, собственно, шла речь.
- Просто понадобилась хорошая драка ради самоутверждения в мужественности, - вполголоса объяснила Байрони Чонси и Агате.
Агата послала влюбленный взгляд мужу.
- Не так давно и Хорас напивался до чертиков и затевал свару.
- Бедный Сент, - заметила Байрони. - Не понимаю, как вам удается сохранять в неприкосновенности свой мужской образ. Судя по вашим габаритам, вряд ли кому-нибудь придет в голову подраться с вами.
- Добрые миссионеры говорили мне, что Бог все взвешивает на весах. Такой крупный парень, как я, ласков как ягненок. А такие, как Брент, постоянно стремятся самоутвердиться.
- Миссионеры? - переспросил Брент. - Где ты их, черт побери, отыскал?
- О, на маленьком острове Мауи. Он входит в Гавайский архипелаг в Тихом океане. Я был врачом на китобойном судне. Впервые приехав в главный город Мауи Лахаину, я решил пожить там некоторое время. Там идет постоянная борьба между миссионерами и моряками.
- Сент, я ничего об этом не знаю. Расскажи побольше. Со всеми кровавыми подробностями.
- Не сейчас, мой мальчик, потом. Здесь же дамы.
Байрони повернулась к Чонси, но та казалась погруженной в размышления. Отвлекла ее Агата.