Он пожал плечами и улыбнулся опасной улыбкой, от которой в его зеленых глазах зажигались серебряные огоньки.
— Ладно, — сказал он примирительным топом. — Есть много способов разрешить эту проблему.
Он нагнулся и дотронулся до нее. Это вызвало внутри ее фейерверк ощущений. На какое-то мгновение Кори была уже готова позволить этим теплым гибким пальцам ласкать ее щеку, готова была позволить чувствам охватить ее. Затем она усилием воли заставила себя встряхнуться, бросила мокрую тряпку в его раскрытую ладонь и указала ему на доску.
— Если уж вы здесь, то, может быть, сделаете что-то полезное.
Ивэн спокойно начал стирать с доски, понимая, что его согласие с выдвигаемыми ею условиями действует на него намного сильнее, чем открытый натиск. Он видел затравленное выражение в ее глазах и очень хотел дать ей несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Но им в любом случае нужно было выяснить отношения.
Они могли вести беседу, могли сражаться… или же могли объясниться в любви. Они не могли до конца своих дней изображать безразличие, которое они оба не чувствовали.
Стерев с доски, он взял кусочек мела и лениво нарисовал огромное, немного кривоватое сердце с их инициалами внутри него.
Кори с вызывающим видом взяла другой кусок мела и нарисовала трещину посередине.
— Почему ты противишься? — с удивлением спросил он.
— Потому что так будет лучше.
— Лучше для кого? Только не для меня. Ты лучшее, что было у меня в последние восемь месяцев.
— Посмотри правде в глаза: эти восемь месяцев были для тебя кошмаром. Все что угодно кажется тебе лучше.
Он выглядел обиженным.
— Это не смешно, Кори.
Она вздохнула и села на стул. Его откровенность настолько поразила ее, что она притихла. От него поступало столько противоречивых сигналов с тех пор, как они познакомились, что, как она полагала, ей можно простить то, что она не знала, чего можно было ожидать от него. Действительно, она была уверена в том, что он окатит ее холодом, вместо же этого он произнес слова, от которых по всему ее телу разлилось мягкое тепло. Но эти слова также и до полусмерти напугали ее. Она пользовалась юмором для того, чтобы избегать затруднительных положений, готовых выйти из-под контроля.
— Я знаю, что это не смешно, — сказала она наконец. — В этом-то все и дело. Что-то недавно произошло между нами…
— Ну слава Богу, ты заметила, а то я уже решил, что спятил.
Она нахмурилась:
— Так кто же теперь забавляется?
— Прости. Мне просто очень важно, чтобы ты поняла, что для меня сделала. Я давно не ощущал такой радости жизни, как теперь. Я забыл, какой прекрасной может быть жизнь. Я не хочу терять это ощущение.
— Послушай, я рада, если смогла чем-то помочь, что теперь, когда ты знаешь, что снова можешь чувствовать, ты сможешь разделить его с кем-нибудь другим.
— Я не хочу никого другого. Ты прекрасно подходишь для этого, — сказал он с ленивой кривоватой улыбкой, опаляя ее жаром.
— Я занята, — сказала она твердо, борясь с желанием немедленно катапультировать в его объятия.
В глазах Ивэна появилось настороженное выражение. Он внимательно посмотрел на нее. Кори неприятно было чувствовать, что это она виновата в том, что в его взгляде снова появилась отчужденность. Глаза его как бы говорили: «Не подходи!», как во время их первой встречи на берегу океана.
— У тебя есть кто-то еще? — спросил он с затаенной обидой.
Это бы значительно облегчило дело, но Кори не могла заставить себя солгать. Кроме того, ее лицо, скорее всего, покраснеет, а голос начнет дрожать, так что он все сразу поймет.
— Нет, — произнесла она покорно, — дело не в этом.
— Так, значит, кто-то был раньше? Кто-то, так сильно ранивший тебя, что ты боишься начать все сначала?
— Я была некоторое время замужем, — признала она и увидела, как на его лице появилось удивленное выражение, но мгновенно растаяло, как будто бы он ожидал услышать что-то подобное. — Но это не имеет к нам никакого отношения. Все давным-давно кончилось.
— Ты никогда раньше не упоминала о своем бывшем муже. Ты даже ни разу не сказала мне, что была замужем. Ты уверена, что в твоей душе не осталось шрамов, которые еще не заросли?
«Все именно так», — подумала Кори. Шрамы были. Много шрамов. Но она не собиралась обсуждать с ним это. Все это не пошло бы на пользу, так она не собиралась допустить, чтобы их отношения с Ивэном зашли слишком далеко.
— Мой брак с Джередом Ридом не подлежит обсуждению, — сказала она непререкаемым тоном.
— А что же подлежит? Кори, я не собираюсь уходить отсюда без тебя.
Она кивнула с проницательным видом.
— Настоящий подход пещерного человека. Это срабатывало, когда ты разъезжал по турнирам? — с любопытством спросила она.
— Не знаю. Не пробовал.
— Не пробовал, — покорно повторила она. — Да тебе и не нужно было пробовать. Женщины, должно быть, выстраивались в очередь, чтобы иметь возможность провести время с неотразимым Ивэном Томасом.
— Не было никаких очередей, — тихо сказал он. — Во всяком случае, ничего важного. Кроме того, теперь это уже не имеет никакого значения. Все, что мне надо, — это ты.
— Прости, я не могу быть с тобой, — беззаботно ответила она, стараясь побороть внутренний голос, призывавший ее прекратить вести себя как дура, заклинившаяся на смехотворном самоотречении. С удивительным хладнокровием она прибавила: — Однако я знаю группу мальчиков, которые с огромной радостью примут тебя в свою жизнь.
— Почему же я не могу быть одновременно и в их жизни, и в твоей?
— Это невозможно, — твердо настаивала она. Она не собиралась рассказывать о Джереде и о той ужасной опустошенности, которую он оставил в ее душе, уйдя из ее жизни. Не собиралась она также говорить о том, кто нуждался в ее любви, о попавшем в беду младшем брате, который скоро снова войдет в ее жизнь. Больше там нет места ни для кого. Ни теперь. И никогда.
Ивэн неотрывно смотрел на нее, и в его глазах была боль, боль, которой она прежде в них не замечала.
— Ты обязана подробнее объяснить мне все это, — тихо настаивал он. — Ты вытащила меня из моего глупого уединения, если ты помнишь. Ты не можешь теперь оставить меня совсем одного.
— Ты не будешь один. У тебя будут мальчики.
— Мальчики — это не ответ, — сказал он, все еще отказываясь признавать, что он уже связал с ними свою судьбу, что они могут быть его будущим, так же, как и Кори.
— Все остальное невозможно, — отрезала она.
— Просто сказать, что это невозможно, еще недостаточно.
Кори покачала головой, желая, чтобы все у них было по-другому, и зная, что это лишь пустые мечты.
— Это единственное объяснение, которое ты получишь.