Если она умрет бездетной, то земля перейдет к Бартоломью и Танси. Янси же может получить "Голубку" только в одном случае - если отважится убить всех троих. Правда, имелся еще один бескровный способ завладеть "Голубкой"...
Янси может получить ранчо, если... Сара с трудом проглотила подступивший к горлу комок. "Голубка" будет навсегда потеряна для людей, в жилах которых течет кровь Альваресов, если только она не родит ребенка от Янси!
Господи, спаси и помилуй! Неужели это и было на уме у Сэма, когда он вписывал в свое завещание столь странное условие? Неужели он рассчитывал, что она выйдет замуж за Янси и родит от него ребенка? Неужели полагал, что желание его сына заполучить "Дом голубки" окажется настолько сильным, что Янси сделает все возможное и невозможное, чтобы она родила ему детей? Эти расчеты казались полнейшим безумием. Во-первых, Янси, может быть, уже женат. Во-вторых, она сама может полюбить какого-нибудь мужчину и выйти за него замуж.
И тут ей в голову пришла еще одна, совсем уж неприятная мысль. Ведь для того чтобы родить ребенка, вовсе не обязательно выходить замуж. Сара сделала изрядный глоток бренди, и размышления ее приняли самое фантастическое направление. А что, если Янси похитит ее и будет держать взаперти до тех пор, пока не сделает свое грязное дело?
Сара задрожала, представив себя пленницей Янси, представив, как он насильно овладевает ею... Щеки девушки залились румянцем - она вспомнила, как его губы прижимались к ее губам, вспомнила его горячие поцелуи. Сара никак не могла отделаться от этих воспоминаний; и ей казалось, что та памятная встреча на лестнице произошла не семь лет назад, а всего лишь несколько минут назад. Она помнила вкус его губ, помнила сладостное ощущение, когда ее груди прижимались к его широкой мускулистой груди. Сейчас, семь лет спустя, в ней вновь пробудились пережитые тогда чувства, возникшие тогда желания. Саре было неприятно и стыдно это признавать, но мысль о том, что Янси Кантрелл заставит ее подчиниться своей воле, уже не казалась ей столь ужасной...
Дрожащей рукой Сара осторожно поставила пустой стакан на стол и нахмурилась. Конечно, все дело в бренди! В том, что в голову ей лезут такие безумные мысли, виноват только алкоголь. Да и как она могла вообразить, будто Сэм хотел, чтобы у них с Янси появились дети? Он ни разу даже не намекнул на это. В конце концов, он ведь даже женился на ней!
Сара прищурилась, по-прежнему глядя на пустой стакан. Нет, она никогда не позволит, чтобы ею воспользовались точно племенной кобылой, и плевать она хотела на то, что жеребец необыкновенно красив! Тут ей вновь вспомнились удивительные поцелуи Янси, и Сара затрепетала. И все же она твердо решила, что ни за что ему не подчинится!
Освещенная мягким светом настольной лампы, Сара еще долго сидела в черном кожаном кресле; она старалась расслабиться и сосредоточиться на чем-то менее тревожном, чем завещание Сэма и неминуемое возвращение Янси. Сделать это было чертовски трудно, но в конце концов мысли ее приняли другое направление - Сара стала думать о своем отъезде из "Магнолиевой рощи", который, конечно же, был не за горами.
Сара не сомневалась в том, что Янси захочет продать "Магнолиевую рощу". Поскольку же у нее не было ни желания, ни денег, чтобы выкупить его долю наследства, она пришла к выводу, что скоро наступит день, когда ей и всем прочим обитателям "Магнолиевой рощи" придется перебираться в "Дом голубки".
Подумав о переезде, Сара с решительным видом вздернула подбородок. "Дом голубки" будет принадлежать ей, пока она жива.
Сара не сомневалась, что деньги, лежащие в Нью-Йорке, позволят ей и остальным домочадцам вести в "Голубке" приятную, хотя и не такую роскошную, как здесь, жизнь. Она собиралась разводить на ранчо скот и породистых лошадей.
Сара не жалела, что придется расстаться с "Магнолиевой рощей". Уж слишком много неприятных для нее воспоминаний было связано с этим домом. Теперь, после смерти Сэма, ее здесь ничто не удерживало. Она с радостью оставит все неприятности в прошлом и постарается навеки их забыть. Сара с нетерпением ждала переезда в "Дом голубки".
Ее манила новая, полная волнующих приключений жизнь, и она была уверена, что в "Голубке" ее ждет именно такая жизнь.
Сара сидела в кабинете Сэма, размышляя о будущем. Тишина, царящая в доме, ласково обволакивала ее, точно пуховым одеялом... И вдруг ей показалось, будто в коридоре раздались осторожные шаги...
Сердце гулко заколотилось в груди; Сара замерла, напряженно прислушиваясь. Да, так и есть! Шаги медленно приближались. Наконец затихли у самой двери. Сара затаила дыхание, глядя широко раскрытыми глазами на хрустальную дверную ручку, которая начала медленно поворачиваться.
Девушка машинально потянулась к тяжелому стакану. Оружие, конечно, не самое грозное, но если воспользоваться неожиданностью и попасть...
Дверь отворилась, и на пороге возникла высокая широкоплечая мужская фигура. Незнакомец был в низко надвинутой на лоб шляпе и в грязном черном пальто. Не успев разглядеть лицо ночного гостя, Сара изо всех сил запустила в него стаканом. Затем, не теряя ни секунды, схватила на всякий случай наполовину пустую бутылку, еще один стакан и приготовилась защищаться. Почему-то ей даже в голову не пришла мысль о том, что можно закричать, позвать на помощь...
Бросок Сары оказался не только сильным, но и метким. О том, что стакан угодил прямо в цель, свидетельствовало приглушенное проклятие ночного визитера - он схватился за щеку.
Сара заняла за столом оборонительную позицию, ясно давая понять, что готова сопротивляться до последнего, и принялась ждать дальнейшего развития событий. Однако незнакомец застал ее врасплох: Сара и глазом не успела моргнуть, а на нее уже смотрело голубоватое дуло "кольта".
- Поставьте бутылку и стакан на стол, - совершенно спокойным голосом приказал мужчина в черном. - Если, конечно, вы не хотите, чтобы я продырявил вашу нежную шкурку!
Сара, сразу узнавшая этот голос, в растерянности поставила стакан и бутылку на стол. Не сводя с девушки золотисто-карих глаз, ночной гость поднял с пола стакан и прошел в комнату. Затем, прикрыв за собой дверь ногой, приблизился к Саре. Теперь их разделял только стол. Осторожно поставив на него стакан, Янси залюбовался Сарой, такой прекрасной в мягком свете настольной лампы.
В этом желтом свете ее растрепанные волосы сверкали золотом, струились волнами по плечам и груди... Янси хотелось протянуть руку и прикоснуться к этим золотистым прядям, убедиться, действительно ли они такие мягкие, какими казались. Сара смотрела на него широко раскрытыми глазами.
Черные брови и ресницы девушки оттеняли белизну кожи.
Взгляд золотисто-карих глаз надолго задержался на изящно очерченных губах Сары, таких розовых, соблазнительных...
Налюбовавшись лицом девушки, Янси окинул восхищенным взглядом ее фигуру. Судя по тому, как изумрудно-зеленая ткань облегала тело Сары, под халатом ничего не было.
Они долго молчали, разглядывая друг друга. Потом, словно удовлетворившись осмотром, Янси сунул револьвер в кобуру и уселся в старое кожаное кресло, стоявшее рядом.
Устроившись поудобнее, сдвинул шляпу на затылок и с наглой усмешкой закинул ноги на угол стола.
- Откровенно говоря, я и не рассчитывал, что вы запрыгаете от восторга, когда я вернусь, - негромко проговорил Кантрелл-младший, как бы с ленцой растягивая слова. - Но моя славная маленькая мачеха, неужели необходимо встречать меня так негостеприимно?
Сара наконец стряхнула с себя оцепенение. Она мысленно упрекала себя за то, что не сумела должным образом встретить Кантрелла. Сердце гулко застучало у нее в груди, она почувствовала, что в ней просыпаются какие-то странные, дикие желания... Сара, нахмурившись, взглянула на Янси и язвительным тоном проговорила:
- Если бы вы не передвигались по дому тихо, как вор, то я бы встретила вас более гостеприимно. Если хотите знать, вы меня напугали!
Кантрелл потрогал щеку, на которой алело кровавое пятно.
- Я напугал вас? - изумился он. - Если так, то взаимно, дорогая леди. Должен признаться, что оказанный мне прием напугал и меня! Что же касается моего пере движения по дому, то вы, наверное, забыли, что это мой дом.
В столь поздний час я, естественно, никого не хотел разбудить. - Его глаза сверкнули, и он добавил:
- Если такова награда за деликатность и чуткость, то обещаю больше не повторять подобной ошибки.
Саре стало стыдно - упрек был справедлив.
- Простите, - потупившись, пробормотала она, - но я очень испугалась и бросила стакан, прежде чем поняла, что это вы. Еще раз прошу прощения.
- Вы просите прощения? - переспросил Янси. - Интересно... Надеюсь, вы простите меня, если я позволю себе усомниться в вашей искренности?
Сара поджала губы. Девушка пыталась сохранять спокойствие. Решив сменить тему беседы, она поинтересовалась:
- Хотите, я принесу вам что-нибудь поесть? Вы, наверное, очень проголодались с дороги...
Янси бесцеремонно оглядел ее стройную фигуру. Сердце девушки учащенно забилось.
- Верно, я проголодался, - с улыбкой проговорил Кантрелл. - Но думаю, с едой можно подождать. - Он немного помолчал, с нескрываемым интересом наблюдая, как по щекам Сары разливается румянец. Затем сказал:
- Между прочим, я бы не отказался от стаканчика бренди из бутылки, которой вы собирались в меня запустить.
В этот момент Сара пожалела, что не бросила в него бутылку, когда была такая возможность. Резким движением она налила приличную порцию бренди в один из стаканов. Янси протянул ей через стол другой стакан, тот, которым она в него запустила.
- Налейте-ка и себе, - неожиданно предложил он. - Не люблю пить в одиночку.
Сара не стала возражать, рассудила, что спиртное сейчас и ей не помешает. Плеснув себе немного бренди, она вновь уселась в черное кожаное кресло и вопросительно посмотрела на Янси.
Прошедшие годы сильно изменили Кантрелла-младшего.
Он и семь лет назад был очень хорош собой; теперь же его мужественная красота превосходила все мыслимые пределы. Годы придали ему твердость и решительность, стерли с его лица юношескую мягкость. Резкие черты этого смуглого лица казались высеченными резцом скульптора.
И тут Сара невольно вздрогнула. Только теперь она сообразила, что, возможно, сидит сейчас в обществе убийцы Маргарет Кантрелл. Девушке захотелось вскочить и выбежать из комнаты, но она все же сумела взять себя в руки и осталась сидеть. Сара вглядывалась в красивое смуглое лицо, необыкновенно похожее на портреты благородных испанских грандов. Линия губ Янси стала еще более резкой, чем семь лет назад. Изящный нос с горбинкой придавал его лицу еще больше высокомерия. Заметив циничную усмешку Кантрелла, девушка невольно заерзала в кресле.
Сара почувствовала, что должна немедленно что-то предпринять, - и сделала большой глоток бренди. Огненная жидкость обожгла ей горло, и она тут же закашлялась. Несколько секунд Сара не могла прийти в себя; ее щеки залились румянцем. Наконец, преодолев смущение, она подняла глаза и увидела, что Янси не сводит с нее пристального взгляда. В этом взгляде было что-то странное, настораживающее...