Пришлось и графу последовать за всеми. Когда он приблизился к берегу, Шарлотта, склонившись к воде, обеими руками подгоняла свой венок со свечкой, чтобы он быстрее плыл.
— Зачем ты его пускаешь? — удивился Аксель.
— Разве ты не знаешь? — удивилась девушка, — пусть он плывет по реке, к богине любви, и пусть отыщет моего суженого.
— А ты что, хочешь замуж?
Шарлотта повернулась и посмотрела на Акселя возмущенным взглядом.
— Ты ведь уже взрослый мужчина, намного старше меня, а не знаешь, что каждая девушка хочет замуж. Но только за любимого!
— А вдруг твой венок поймает какой-нибудь бедный виллан или кузнец, разве можно так доверяться реке?
— А кому можно доверять? Себе тоже нельзя — ошибиться легко, — печально проговорила девушка, — пусть уж богиня любви решит…
Аксель присел на корточки рядом с девушкой.
— А как ты узнаешь о выборе богини? — прошептал он ей прямо в ухо.
— Сердцем, — Шарлотта очень серьезно глянула на него, буквально на одно мгновение, и отвернулась к реке.
Аксель снял с себя свой роскошный плащ и укрыл плечи девушки.
— Пойдем лучше погуляем, — сказал он.
— К липе, как в песне?
— Все будет, как ты захочешь!
Шарлотта вложила в его теплую ладонь свои маленькие пальчики, и морской дьявол повел юную королеву по тропинке, вьющейся вдоль реки.
Гроза
Внезапно поднялся сильный ветер. Царствовавшая до этого безмятежная тишина вдруг нарушилась.
— Похоже, будет гроза — обеспокоено сказал Аксель. Как бы в подтверждение его слов, издали донесся глухой удар грома Внезапно на востоке начала сверкать молния, и послышался отдаленный гром.
— Давай скорее в укрытие. А то промокнем! — и он потащил Шарлотту к большому навесу, где сушилась скошенная луговая трава.
Когда они добрались до укрытия, небо вспыхнуло и осветилось, словно днем. Ясно и отчетливо было видно каждое отдельное облачко. Бывалый норманн сразу же вырыл в траве большое углубление и расстелил свой нарядный плащ.
— Иди сюда, сейчас будет дождь! — пригласил он Шарлотту.
Девушка неуверенно топталась и не решалась пройти под крышу. Вдруг пошел редкий и крупный дождь. Сверкнула яркая молния, и вслед за тем послышался резкий удар грома. Гулким эхом он прокатился по всему небу. Под навесом на мгновение все осветилось. Шарлотте стало жутко, и она бросилась под надежную защиту могучего норманна.
С сильным шумом хлынул страшный ливень, но в травяной норе было тепло и уютно. Шарлотта видела как пламя костров, освещавшее землю, кусты и деревья, стало тускнеть. Вокруг затухавших костров засуетились люди, потом дружно, с криками и возгласами, побежали в сторону селения. Костры погасли, и все вокруг погрузилось в глубокий мрак.
Граф обнял напуганную красавицу и крепко прижал ее к себе. Одной рукой он прижал ее голову к своему плечу и стал потихоньку покачивать, утешая и успокаивая. Ее маленькое сердце взволнованно билось, и Аксель растрогался. В голову полезли всякие сентиментальные мысли о том, что нельзя ее обижать, такую нежную и беззащитную. И Локи пусть сам разбирается с этим пари, если подбил его на такую глупость! Приняв такое решение, он уже совсем по-братски снял с ее ног промокшие башмачки и стал растирать маленькие ледяные ступни.
Замерзшая Шарлотта, наконец, стала согреваться. Викинг вел себя скромно, и девушка совершенно успокоилась. Напряжение праздника стало спадать, уступив место вальяжной умиротворенности. Изумительный аромат свежескошенной травы разморил ее, расслабил, и она раскинулась на мягкой душистой постели. После быстрого бега пересохло во рту и, почувствовав, что в руку ткнулась холодная фляжка, Шарлотта обрадовалась. Во фляге оказалось ароматное вино, на вкус необыкновенно приятное и совершенно безобидное. Но, как только девушка сделала несколько больших жадных глотков, на нее обрушилась сладкая истома, и жидкий огонь разлетелся по жилам.
— Что это за вино у тебя, Асвед, такое приятное! — пролепетала разомлевшая красавица.
— Из моих подвалов, у него около пятидесяти лет выдержки.
Разморившаяся Шарлотта даже и не подумала, откуда у обыкновенного дружинника могут быть подвалы с таким дорогим вином. В голове у нее стало легко и блаженно, Асвед стал казаться таким милым и хорошим. Вспомнив про его роскошный подарок, она укрепилась в своем мнении. И в порыве благодарности погладила его горячую руку.
Акселя, который сдерживался изо всех сил, эта робкая ласка словно обожгла. Все братские чувства моментально исчезли, мелькнула мысль, что он страшный глупец, и девушка сама жаждет его объятий. Аксель не сомневался, что смелая, бойкая красавица уже отведала запретных плодов любви, и просто ищет себе более богатого покровителя. Все сомнения отлетели в сторону, он повернулся и обнял Шарлотту. Но той все происходящее казалось невинным и целомудренным. Его объятья стали еще сильнее, она ощутила его жаркое дыхание, но не попыталась освободиться. Учащенно дыша, он очертил кончиком горячего языка контур ее полуоткрытого рта, дотронулся до прикрытых веками глаз. И, наконец, осыпал огненными поцелуями ее щеки, изящный нос, пульсирующую ямку у основания шеи. Затем жадно и пылко прильнул к ее рту. Его поцелуй разжег в девушке сладострастный огонь, который затопил ее все ее юное тело. Последние колебания исчезли, и появилось любопытство, перемешанное с еще незнакомым юной девушке жгучим желанием. Внезапно в голове зазвучал острый сигнал опасности. Что это с ней? Почему она лежит в объятиях почти незнакомого ей норманна и позволяет ему целовать себя? Неужели одного-другого умелого поцелуя оказалось достаточно, чтобы она позабыла о своей ненависти к захватчикам? Шарлотта открыла рот, решив попросить его прекратить эти ласки, но опытный норманн незамедлительно воспользовался ее ошибкой и проник во влажные глубины ее рта, чтобы сделать их поцелуй еще более эротичным. Вторжение его горячего языка было медлительно-вкрадчивым, он слегка дотронулся до зубов Шарлотты, переплелся с ее язычком в сладострастном танце, и стал поглаживать небо, дразня и разжигая желание. Жидкий огонь растекся по жилам, все сомнения стали неважными и малозначительными: тело девушки пробудилось и жадно требовало любви.
Своими уверенными руками норвежец распустил шнуровку на ее корсаже и выпустил на волю роскошные полные груди. Аксель еще в первый день знакомства, когда защищал ее «от насильников», поразился, какая зрелая грудь у такой юной девушки и предвкушал удовольствие, когда он сожмет ее в своих больших ладонях. Он свел их вместе и с наслаждением прижался лицом к ложбинке между нежными полушариями. Мужчина не удержался и стал жадно мять упругую плоть, его дыхание стало тяжелым, прерывистым. Шарлотта вскрикнула от болезненной ласки, сладкая истома, которая окутывала ее тело, исчезла, и она стала отталкивать норманна. Но тот был уже не в состоянии остановиться.
— Не надо меня бояться! — тихо прошептал Аксель, на мгновение оставив в покое ее груди — Я не причиню тебе боли..
Шарлотта хотела отодвинуться подальше, но молнии стали вспыхивать одна за одной, они сверкали то тут, то там, и не успевали в небе заглохнуть одни раскаты грома, как раздавались новые. Ее охватил панический страх, и она опять прижалась к могучему мужскому телу. Аксель снова пошел в атаку и склонил голову к восхитившей его груди. Он обвел языком затвердевший бутон и одним движением втянул напрягшийся сосок в свой рот. Затем — другой. Его длинные волосы легонько касались возбужденных грудей, пока жаркие губы покусывали, перекатывали во рту, посасывали пылавшие сладкой болью соски. Это чувственное нападение, подстрекательское и возбуждающее, опалило ее таким вожделением, что у Шарлотты закружилась голова, и она чуть не упала в обморок.
Блаженство охватило ее, и вместо того, чтобы оттолкнуть мужчину, она сама придвинулась к нему. Шарлотта обхватила его голову обеими руками и прижала к своей груди, не сознавая того, что этим только усиливает его атаку и приближает свое поражение. Тем временем Аксель, почувствовав ее состояние, стал действовать более напористо, его опытные руки подняли ее юбку, обхватили талию, сползли вниз по впалому бархатистому животу вниз и улеглись на шелковистом пухлом холмике. Сильные пальцы, проскользнув внутрь, раздвинули горячие складки и стали поглаживать чувствительный бугорок внутри ее лона. Тело Шарлотты невольно выгнулось, и она, ахнув от наслаждения, не стала протестовать, когда его колено скользнуло между ее бедер, и инстинктивно раздвинула ноги. Она чувствовала, что только он знает, как избавить ее от сладкой муки и жгучей тяжести, сосредоточившейся внизу живота и, доверившись ему, погрузилась в блаженное полузабытье.
Норманн положил ее руки на свои мускулистые бедра и двинулся вперед. И тут Шарлотта, ощутив под своими пальцами обнаженную кожу, наконец, поняла, что дело зашло слишком далеко. Оказывается, умелый соблазнитель успел раздеться, и его горячий жезл уже уперся в ее живот. Испугавшись, она стала протестовать и отталкивать своими маленькими руками его массивное тело. Жаркий и жадный поцелуй заглушил ее протесты. Аксель отстранил отталкивающие его руки и начал неспешными толчками осторожно входить в нее, не зная, как глубоко она может его принять.
Придавленная тяжелым телом, одурманенная густым ароматом сохнущих луговых трав, бедная красавица задыхалась от жесткого поцелуя норманна и не могла ничего поделать, кроме как извиваться под ним, стараясь не допустить его дальнейшего вторжения.
Но он упорно продвигался вперед, толчки становились все тверже, настойчивей. И вдруг остановился, ощутив препятствие. От неожиданности и удивления он оцепенел, но его жаркое пульсирующее естество по-прежнему находилось в ее лоне.
Она ощущала, как горячий конец его плоти болезненно упирается в девственную перегородку. Было очень больно, и Шарлотта стала стонать, пытаясь из последних сил сбросить с себя тяжелое тело:
— Прошу тебя, отпусти меня, мне больно.
Сил у нее явно недоставало, она могла лишь просить его. Но распаленный Аксель уже был не в состоянии остановиться и, приподнявшись на локтях, чтобы ей было легче, принялся целовать ее и сосать ее груди, и целовал до тех пор, пока она, вновь охваченная сладкой негой, не успокоилась. И тут он вторгся в нее резким обжигающим толчком. Обезумев от наполнившей ее разрывающей боли, Шарлотта, всхлипнув, вобрала в себя воздух, и одно мгновение даже не могла дышать. А мужское орудие, вломившись в нее плавным, уверенным движением, стало погружаться все глубже и глубже, причиняя острую боль. Она стала просить его остановиться, стучала своими кулачками по его покрытой испариной, бугристой спине, но он не обращал никакого внимания на ее плачевный отпор
— Постарайся расслабиться, и тогда будет не больно! — прохрипел норманн, и его тело начало двигаться мощно и стремительно.
Обезумев, она впилась ногтями в его мускулистую спину, но он, сжав ее обе руки в одной своей, вытянул их у нее над головой и продолжал врываться в ее тело снова и снова. Наконец стало немного легче, боль поутихла, опять стала наплывать томная нега, и она немного расслабилась, последовав его совету. Шарлотта стала выгибаться и опускаться, стараясь слиться с ним в едином ритме, изнемогая от сладкой боли. Из небольшой искорки вожделения возникла жгучая неутоленная жажда, и нужно было побыстрей ее утолить. Чтобы скорее добиться освобождения, Шарлотта стала двигаться, стараясь заполучить теперь уже желанное естество поглубже. Обрадованный Аксель, почувствовав, что ей уже не больно, начал врываться в ее лоно с необыкновенной силой. Каждый могучий удар усиливал блаженство, и девушка тихонько вскрикивала, стонала и охала — ей казалось, что еще немного — и от наслаждения она сойдет с ума. Подхватив ее ягодицы, Аксель врезался в нее последним мощным толчком, вонзившись на неимоверную глубину, и Шарлотта, охваченная волшебным огненным экстазом, вскрикнула и забилась в судорогах, получив, наконец, столь желанное насыщение. Ее лоно конвульсивно сжалось, и мужчина, поняв, что уже не надо сдерживаться, резко остановился и с хриплым возгласом взорвался в ней, излившись горячим потоком семени. Вспотевший, измученный, он скатился с нее и, обхватив ее своими мускулистыми руками, прижал к себе и зарылся в роскошные огненные локоны, жадно вдыхая исходящий от них аромат. Шарлотта, потрясенная произошедшим, молчала, переживая только что испытанное невероятное наслаждение.
Между тем гроза стала удаляться, но молнии еще долго вспыхивали на небе. В их укрытии было тепло, и Аксель сразу же задремал, продолжая держать Шарлотту в объятьях. Девушка же не могла заснуть и, ошеломленная его легкой победой, тихо лежала, лихорадочно обдумывая, к чему приведет ее «падение». Все, что она возводила вокруг себя — ее мечты, гордость, самоуважение, с грохотом обвалилось, и осталась одна жестокая правда — она, гордая баронесса Шарлотта де Лонгвиль, которая отказала в своей руке не одному десятку знатных франков, просто так, без слов любви и обещаний жениться, отдалась простому норманнскому воину. Причем она даже не сопротивлялась, и испытала при этом несказанное удовольствие. От таких мыслей сильно болело сердце, но упрекать было некого. Ведь он ее не насиловал, разве что немного, в конце, будучи не в состоянии остановиться. Нужно было не целоваться с ним, а сразу поставить его на место. Но что уже сделаешь, прошлого не вернуть. Огорченная Шарлотта совершенно не знала, что делать, но, вспомнив, что он спас ей жизнь, перестала злиться и приняла решение попросить его больше не приезжать. Ведь никто не знает о ее падении, а этот норманн не очень разговорчив. Если он никому не скажет, никто и не узнает. Теперь уже Шарлотта не надеялась найти себе в мужья молодого дворянина, и подумала, что придется согласиться на предложение весьма пожилого маркиза Арманда де Иглнест, который так долго просил у отца ее руки. Не жить же ей всю жизнь в этом лесу! Приняв такое решение, она успокоилась и уснула в его теплых объятьях. Там было так удобно и безопасно! Ничего подобного Шарлотта не испытывала вот уже целых два года, и теперь она удивилась тому, что эти чувства подарили ей объятья почти незнакомого ей, ненавистного прежде норманна.
Аксель проснулся довольно поздно. Сразу он и не понял, где находится, но, ощутив теплое хрупкое тело, плотно прижавшееся к нему, сразу вспомнил события прошлой ночи и улыбнулся. Он с удовольствием представил вытянутую физиономию Грима и уважительные лица своих дружинников, и настроение сразу стало просто отменным. Да, их хевдинг и без титула доказал, что нравится женщинам. Им нравится сила и натиск, а красивая внешность не так и важна. Было очень приятно, что прекрасная селянка оказалась девственницей и до него не знала мужских прикосновений. И он получит большое удовольствие, обучая ее любви. От таких мыслей возникло желание, и Аксель решил разбудить красотку и заняться с ней любовью. Он взял пахучую травинку и стал водить ею по бархатистым щекам, небольшому прямому носу, потом спустился к маленькому чувственному рту, слегка распухшему от его поцелуев. Мгновенно распахнулись огромные зеленые глаза, окаймленные густыми темно-золотистыми ресницами. Столкнувшись с ним взглядом, Шарлотта, залившись густым багровым румянцем, зажмурилась. По слезинке, выкатившейся на багровую от стыда щеку, Аксель понял, что она стесняется вчерашних событий и переживает.
— Не надо волноваться, cherie! Я позабочусь о тебе! Больше тебе не придется жить в лесу, — ласково прошептал граф.
Но девушка молчала. Норманн удивился, что селянка ничего не просит за свою девственность. Потом вспомнил, что ей неизвестно, кто он на самом деле, взял ее тонкие пальчики и с нежностью начал их целовать. Высокомерная баронесса, не услышав предложения выйти за него замуж, вскинула узкие, красиво очерченные брови и надменно отрезала:
— Не стоит беспокоиться, Асвед! Ты спас мне жизнь, рискуя своей собственной, и я посчитала правильным уступить твоим желаниям. Не люблю быть в долгу. Поэтому тебя не должна мучить совесть, ― эта ночь не такая уж высокая плата за нашу с Селестой жизнь.
Произнеся такую гордую речь, она встала, обула свои красные башмачки и вылезла из-под навеса. После вчерашней грозы листва на деревьях и трава на земле еще не успели обсохнуть и, конечно, она снова промочила ноги. Настроение было неважным. Шарлотта с надеждой глянула вверх. По небу плыли разорванные облака, сквозь неровные прорывы лишь иногда выглядывало солнце
― У тебя какие планы на сегодняшний день, Асвед? Мне нужно домой. Надо только зайти за Селестой. ― процедила она