В освещенном круге четко вырисовывалась высокая стройная блондинка. Длинные волосы свободно ниспадают до плеч. Розовая пушистая кофточка выразительно очерчивает хрупкие плечи и высокую грудь... Как раз в его вкусе.
Было бы неплохо, если бы она сменила положение, чтобы получше разглядеть все остальное. И в фас, и в профиль. С медленным разворотом всем туловищем по круговой оси, как в рекламном ролике. Чтобы мысленно измерить изящность талии и округлость бедер, скрытых под джинсами. Внезапно блондинка отшвырнула в сторону бумаги, вскочила и прошла в спальню. Пока он возился с неподатливой техникой, она успела включить свет в спальне и подойти к платяному шкафу. И вот тут-то он наконец получил желаемое удовольствие.
Чаровница за окном одним легким и весьма эротичным движением непринужденно избавилась от кофточки и сбросила ее на пол. Тут же ее ладони потянулись назад и нерешительно застыли в районе лопаток, у застежки лифчика.
Винсент шумно втянул воздух, одобрительно присвистнул и пробормотал:
— Хороша! Вот бы с такой птичкой в одной клетке запереться. Хотя бы на недельку. Нашли бы, чем заняться. А теперь, пожалуйста, повернись. Не стесняйся. Покажи свои грудки. Кроме меня, тебя никто не видит.
Он торопливо потянулся за фотокамерой, подталкиваемый мгновенно вспыхнувшей в мозгу мыслью о том, что любое прекрасное видение мимолетно. Но можно успеть его сохранить с помощью техники. На секунду, правда, мелькнула вторая мысль о том, что это не совсем этично. И даже глупо. Похоже на действия прыщавого подростка, подглядывающего через щелку в женскую раздевалку в школьном спортзале. А уж снимать даму в таком виде, да еще без ее разрешения? Это уже тянет на более серьезное правонарушение. То есть на уголовное дело.
Однако благопристойная мысль была какой-то вялой и неубедительной. И тут же исчезла сама по себе, без всяких усилий с его стороны. Он вдруг услышал щелчок фотоаппарата и с некоторым недоумением осознал, что это сделали его собственные руки. Действия перешли в стадию автоматических, как это иногда бывает в минуты опасности или сильной страсти. Им уже овладевал охотничий азарт.
— Ну же, детка, повернись!
Однако девушка, как будто чувствуя, что за ней наблюдают, не торопилась. Как опытная стриптизерша, она растягивала удовольствие и взвинчивала напряженно сопящих зрителей, поддразнивая их и подогревая грубые и примитивные мужские чувства. Правда, на этот раз аудитория состояла всего из одного анонимного зрителя, но зато весьма отзывчивого и впечатлительного.
Она по-прежнему стояла к нему спиной. Ее пальцы потеребили еще пару секунд узкую полоску ткани, а затем, как будто передумав, скользнули вниз и взялись за плотно обтягивающие бедра джинсы. Вскоре те оказались на полу, вместе с кофточкой. Мисс Очарование проделала несколько разнообразных расслабленных движений руками и ногами, как бы сбрасывая с полуобнаженного тела напряжение дня и восстанавливая вокруг него защитную ауру. Потом вдруг совершила пируэт. Медленно, очень медленно, приподнявшись на цыпочки, соединив ладони над головой, словно замыкая свой защитный кокон сверху руками.
Изящные трусики на ее стройных, округлых бедрах оказались в тон лифчику. Черные и ажурные. Неплохой вкус для сотрудницы банка, думающей только о счетах и колонках цифр. А какое одухотворенное, тонкое лицо. И какие чувственные губы. Какое искрение глаз под бархатными шторами ресниц... Или это просто игра его взбудораженного воображения?
Его пальцы продолжали машинально работать с фотокамерой, нажимая на кнопку...
Он уже совершенно забыл о том, что всего минуту назад страдал от холода. Какой там холод? От возбуждения его лихорадило. На лбу выступили бисеринки пота. Кровь все быстрее бежала по жилам, язык машинально облизывал пересохшие губы.
Так, девочка... Теперь было бы неплохо еще с чем-нибудь расстаться. Как при игре в покер на раздевание. Лучше начать сверху. Самое сладкое оставим для концовки.
Он еще раз подкрутил объектив, наводя на резкость точно в середине ее упругих верхних полушарий, явно не нуждающихся в искусственной поддержке. Затем промурлыкал себе под нос:
— Пора вбрасывать в игру эти «мячики». Жаль, что не могу помочь тебе справиться с застежками. Может быть, как-нибудь потом, если повезет.
С моим опытом я проделал бы это элегантно и красиво, мечтательно подумал он. А потом притянул бы ее к себе, прижавшись всем телом сзади, чувствуя мягкие, теплые влекущие полушария внизу, у своих бедер. Затем обнял бы спереди руками, ощущая в ладонях ласковую тяжесть спелых грудей, осторожно пробуя пальцами набухающие соски...
— Черт побери! — непроизвольно сорвалось с его губ.
Какое разочарование! «Порхающая бабочка» за стеклом непринужденно и изящно проделала еще один пируэт и вдруг, вне всякой логики, оказалась в шелковом пеньюаре. Как по мановению волшебной палочки. Взмах рукой, одеяние появляется буквально из воздуха и еще через мгновение окутывает тело. Всего одним движением, в долю секунды. Даже не сняв предварительно изящную черную паутинку с великолепных достопримечательностей своего прекрасного тела. Какой-то непостижимый женский фокус. А для него — немилосердный психологический удар. Вдруг как-то сразу похолодало и даже потемнело вокруг, как будто его захлестнуло ледяным порывом ночного зимнего ветра. Ощущение человека, которого внезапно сбросили с прогретых солнцем райских небес на стылую, грешную землю, так и не дав распробовать сочное запретное яблоко.
Да, это было незабываемое зрелище при всей своей разочаровывающей незавершенности. В жизни девочка выглядела гораздо более впечатляюще, чем на глянцевом прямоугольнике фотобумаги. Однако не успела в мозгу созреть эта мысль, как последовал новый удар. Обольстительная красавица в пеньюаре подошла к окну и некоторое время зачем-то всматривалась в полутьму городской ночи. Затем решительно задернула шторы, даже не дождавшись аплодисментов. Это уже не просто антракт. Это конец спектакля. Занавес, похоже, больше не поднимется. Актеры разбирают пальто и покидают помещение театра.
Да, теперь он понимал ее сообщника. Как мужчина мужчину. Такой прелестнице совсем нетрудно было сбить с толку любого банковского клерка, даже покрытого серо-зеленой плесенью от банковских купюр после сорока лет работы с ними. Достаточно слегка поманить пальчиком или кокетливо подмигнуть. Не говоря уже о том, чтобы ослепить обнаженным коленом в разрезе юбки или глубоким декольте. Банковский червь сам откроет сейф и принесет ей эти несчастные двести пятьдесят тысяч на серебряном подносе, аккуратно завернутые в подарочную бумагу и перевязанные розовой ленточкой с бантом. Несчастная жертва женского коварства и неумолимой женской красоты. Он положит свой скромный дар у ее ног, трепетно виляя облезлым хвостом и заискивающе заглядывая в чарующие, волшебные глаза, даже не надеясь на ответные милости.
Минут через десять свет в ее комнатах погас, а Винсент все еще продолжал стоять возле окна, размышляя о превратностях жизни и взаимоотношений между мужчинами и женщинами в этом странном мире. Наедине со своими мыслями и своими видениями. Он как будто вновь видел за шторами это великолепное тело, представлял, как шелк пеньюара соскальзывает с ее плеч, открывая взору шикарное содержимое. Как ее пальцы вновь ложатся на крючки бюстгальтера, как бретельки аккуратно соскальзывают вниз по рукам, открывая возбужденно торчащие соски в аккуратных розовых овалах. Как ее пальцы мягко и эротично поглаживают бедра, растирая оставленную тугой резинкой тонкую поперечную полоску, под которой призывно и нежно светится пушистый светлый треугольник. А потом она начинает свой медленный танец, кружась по комнате в томительном ожидании партнера.
Он не знал, сколько простоял в мечтательном полузабытьи и когда успел опуститься на ложе кушетки. И сколько времени он проспал, продолжая во сне видеть этот танец, в котором они кружились уже вдвоем. Он не знал, что разбудило его. Может быть, случайный шум с улицы. Или предостерегающий голос насквозь промерзшего организма, требующего от хозяина каких-то экстренных спасательных мер, хотя бы простого движения. Или внутренний часовой, недреманно следящий за обстановкой на вверенном объекте. В квартире напротив явно что-то изменилось.
Винсент спросонья протер глаза, размял занемевшие от холода руки, восстанавливая кровообращение, и взглянул на часы. Первый час ночи. В ее окнах было по-прежнему темно. На улице было тихо. Лишь где-то вдали прозвучал звук сирены, то ли «скорой помощи», то ли пожарной машины, и как бы в ответ тут же пролаяла собака. Он окинул взглядом окна напротив, проверяя свои подсознательные ощущения и явно назревающее, хотя и непонятное, необоснованное чувство тревоги. Может быть, совершенно напрасное чувство. Просто что-то почудилось... Галлюцинации на почве неудовлетворенных чувств?
И тут он заметил какой-то проблеск в ее окне. Причем источник света явно перемещался. Вот он приблизился к стеклу, и стало понятно, что, скорее всего, это свет карманного фонаря. Его владелец или владелица зачем-то передвигался по квартире, похоже занимаясь поисками чего-то. Причем тайно от хозяйки жилья. Иначе она бы тоже принимала в этом участие и при полной иллюминации.
Какого черта! Скорее всего, это вор или налетчик. Если бы это был ее сообщник, то он бы действовал открыто. И если его обнаружит хозяйка, то беды не миновать. Нью-Йорк известен размахом преступности. Здесь слишком много наркоманов и опустившихся жителей трущоб. Слишком много нищих иммигрантов и неудачников. Людей, готовых на все, в том числе и на убийство. Нередко чисто случайное, просто из-за неопытности и от страха. Неужели он, бывший военный полицейский, будет спокойно наблюдать из окна, как в квартире напротив совершается преступление, жертвой которого может стать привлекательная женщина. Может быть, она и преступница, но все равно не заслуживает такой участи... хотя бы в силу своей внешности. «Презумпция невиновности» для красоты. Кстати, интересная находка в юридической теории и практике. Внутренняя ссылка на «особые обстоятельства» для оправданий перед собственной совестью в такой ситуации не пройдет. Ничего, временный работодатель Дон Чезаре поймет и простит своего нового и неопытного служащего.
Он еще мысленно проигрывал эту непростую моральную дилемму, а ноги уже сами несли его по ступенькам лестницы, ведущей вниз, а затем уже по ступенькам другой лестницы, ведущей вверх. В голове как-то смутно мелькнула мысль о том, что лучше было бы не лезть не в свое дело и вызвать полицию. Всего лишь набрать 9-1-1, бросить пару фраз, сообщить адрес и дожидаться у подъезда прибытия полицейского патруля. А еще лучше вообще не появляться на сцене, наблюдая за разворачивающимися событиями из окна. Или хотя бы вначале сообщить в полицию, а уж потом мчаться сломя голову, прыгая через несколько ступеней.
Однако здравые мысли не всегда вовремя приходят в голову. Чаще всего, когда бывает уже слишком поздно что-то исправлять. Взлетев на одном дыхании на третий этаж, Винсент обнаружил, что дверь квартиры слегка приоткрыта. Это подтвердило его догадку. Незаконное проникновение постороннего лица в ночное время в чужое жилье. Попытка кражи со взломом. И до чего наглая! Вор даже не посчитал нужным проверить, есть ли в квартире жильцы. Или припас на этот случай какой-нибудь убедительный аргумент? Что-нибудь типа обрезка свинцовой трубы или револьвера?
Так что надо быть максимально осторожным, чтобы не познакомиться с каким-нибудь увесистым предметом или не поймать в живот «свинцовую сливу» в никелированной оболочке, вылетевшую из ствола после испуганного нажатия пальца на спусковой крючок. Придется вспомнить свое полицейское прошлое и далее действовать осмотрительно и профессионально. Как когда-то его учили на специальных курсах в армии.
Он медленно и плавно открыл дверь, прислушался, одновременно давая время глазам освоиться с темнотой. Затем осторожно шагнул в коридор, на всякий случай пригнувшись, прикрывая голову рукой от возможного удара сверху. Он умел двигаться тихо, ступая на всю ступню. Входная дверь не скрипнула, видимо, петли были новыми или хорошо смазанными. Половицы тоже не подвели. Впереди, в гостиной, он заметил человеческую фигуру. Средний рост, средняя комплекция. Затемненный тучами сумеречный лунный свет из окна позволял разглядеть на его лице лыжную маску.
Винсент осторожно вдохнул и напружинился, приготовившись к прыжку. Противник ничего не подозревает. Это хорошо, это уже половина успеха. Внезапный ошеломляющий бросок, сбить врага с ног, навалиться всей массой и скрутить. Использовать на полную силу свое преимущество в росте и весе. Не говоря уже о некоторых приемах рукопашной борьбы. Будем надеяться, что у парня под рукой нет ничего огнестрельного или относящегося к режущим и колющим инструментам.
Кэтрин внезапно открыла глаза и в течение какого-то времени никак не могла понять, где находится. В сознании все еще плавали обрывки сна, мешая сориентироваться в пространстве и во времени. И уловить причину своего пробуждения. Однако когда она услышала шум в гостиной, то мгновенно и окончательно пришла в себя, как будто разом стряхнув остатки сна с ресниц. Почувствовала каждой клеточкой тела близкую и непосредственную опасность.
Перед тем, как ложиться спать, она проверила, заперта ли входная дверь. И даже заглянула под кровать и в шкафы. Дурацкая привычка с детства, в извечной борьбе с младенческими страхами темноты и одиночества. Так что неожиданный посетитель мог проникнуть в эту квартиру, только взломав дверь, пока она спала. Визиты через окно на третьем этаже были маловероятны. Судя по шуму, что-то ищет. И непонятно, что ему надо? Каких-то серьезных ценностей у нее в квартире нет. Это ведь временное жилье, всего на несколько дней. Или недель, в худшем случае. По крайней мере, до того, как она найдет себе работу.
Ее мозг банковского работника тут же начал просчитывать ситуацию и возможные пути решения проблемы. Телефон стоял у изголовья кровати, и можно было бы сразу позвонить в полицию. Но ее голос может услышать грабитель, и неизвестно, как он на это среагирует. Наверное, все же лучше вначале осторожно встать с кровати и постараться закрыть дверь в спальню, а затем уже позвонить в полицию. А что, если он заранее повредил телефонный кабель? Например, вставил в него какую-нибудь иголку. Она читала о таких уловках преступников в каком-то детективе. И, услышав шум в спальне, просто снесет одним ударом ноги хрупкую преграду в виде тонкой двери. А вдруг он еще и маньяк-насильник?
Нет, вначале надо обезопасить себя, приготовившись к схватке. Например, вооружиться на этот случай тяжелой настольной лампой из китайского фарфора, которая весьма кстати стояла на прикроватной тумбочке. Зажав лампу в правой руке, она соскользнула с постели и медленно, на цыпочках, подошла к двери. Увлеченный поисками преступник явно ничего не замечал. Или просто был слишком нахальным. А может, он наркоман? Они вообще могут ни на что не реагировать под воздействием своих препаратов.
Кэтрин протянула руку к ручке двери и похолодела. Вот же черт, как не повезло. Замок на двери спальни был в ее предыдущей квартире, в относительно благополучном Вашингтоне. А в этом криминальном, чужом, раздувшемся от злобы и самодовольства мегаполисе, как назло, все наоборот. Никакой дополнительной защиты для жильца. Если не считать, конечно, возможности спрятаться под кроватью. Хотя, пожалуй, это вряд ли поможет. Можно еще истошно заорать. Спасите, убивают! Да только вряд ли на эти вопли сбегутся жалостливые соседи. Скорее, сами попрячутся под кровати. В лучшем случае, позвонят в полицию. И еще неизвестно, как отреагирует бандит на повышенный шум. Может быть, просто перережет ей голосовые связки и хладнокровно продолжит свои поиски в наступившей тишине.
Нет, придется биться самой, в одиночку, спасая собственную драгоценную и уникальную жизнь. В этом мире надеяться можно только на себя. Собрав всю волю в кулак, она по возможности бесшумно открыла дверь спальни и скользнула в гостиную. Внезапно перед ней возникла какая-то фигура. То ли от неожиданности, то ли от страха она что-то крикнула во весь голос и резко обрушила всю тяжесть лампы на то, что могло оказаться головой преступника. Похоже, что удар достиг своей цели. Массивный кусок фарфора разлетелся у нее в руках, столкнувшись с преградой, и чье-то оглушенное тело повалилось ей прямо под ноги. Снизу донесся сдавленный стон и грубое мужское ругательство, дополненное более понятным вопросом:
— Какого черта? Мне же больно.
Кэтрин еще сильнее сжала остатки лампы в руке, готовясь повторить свой сокрушительный прием. Затем скомандовала:
— Лежи молча и не двигайся! А то получишь еще. Перевернись на живот, руки за голову, ноги раздвинуть.
— Ох, да вы же не того бьете! Я же пришел, чтобы помочь вам, спасти...
— Молчать! Выполняй команды. А то совсем вырублю!
— Да не кричите вы. Осторожней. Настоящий преступник рядом, в этой комнате. Вон он.
Кэтрин повернулась в указанном направлении и заметила темную, полусогнутую фигуру, устремившуюся к входной двери. Инстинктивно она швырнула лампу во второго пришельца, но не попала. И тут же пожалела о своем порыве, поскольку вдруг осознала, что осталась без своего импровизированного оружия. Один на один с недобитым и вполне еще дееспособным противником. И наверняка вооруженным.
Боже, какая же я дура, мысленно обругала она себя. В этом лихом Нью-Йорке порядочной женщине надо спать с пистолетом под подушкой. А днем носить его с собой в сумочке или бюстгальтере. Но не надо терять присутствия духа. Кажется, где-то рядом, на книжной полке, должен быть толстенный фолиант. Справочник по разведению рыб или еще что-то столь же экзотическое. Наверное, хобби предыдущего жильца.
Эта спасительная мысль пришла ей в голову весьма вовремя. Скрюченная фигура у ног сделала попытку приподняться. Но не тут-то было. Фолиант был уже у нее в руках, и, описав крутую дугу в воздухе, он обрушился на голову первого бандита. Второй, то ли к сожалению, то ли к счастью для нее, уже успел ускользнуть от справедливого возмездия. Она отчетливо услышала, как захлопнулась дверь, и даже расслышала, как он сбегает вниз по лестнице, трусливо бросив своего сообщника. Ничего, полиция его быстро найдет, по показаниям оставшегося бандита, который больше не шевелился после повторного урока.
Кэтрин нашла выключатель, чтобы осмотреть свой «улов» при нормальном освещении. Лежавший на потертом ковре мужчина выглядел не столь пугающе, как в темноте. Скорее, наоборот. Он выглядел весьма привлекательно. Если, конечно, забыть, что перед ней находится бандит.
Надо срочно позвонить в полицию. Нет, пожалуй, надо вначале его связать, пока не очнулся. Или еще раз как следует треснуть чем-нибудь по голове. Например, сбегать за сковородкой на кухню. А, ладно, не будем зверствовать. Интересно, а чем его можно связать? В детективных фильмах и книгах для этого обычно используются дамские колготки или клейкая лента. А вдруг колготки порвутся? Жалко будет.
Ей повезло. Не пришлось жертвовать нижним бельем. В ящике шкафа она нашла солидный моток бельевой веревки, и уже через минуту симпатичный бандит лежал, обмотанный с ног до головы. Кэтрин обыскала его на всякий случай в поисках оружия и документов. Ни того, ни другого не удалось обнаружить. Даже водительских прав нет. Странно. Или она просто не умеет обыскивать. Непрофессионально работает. По-любительски. Впрочем, это же впервые в жизни. Можно обойтись и без самокритики. Лучше похвалить себя в такой ситуации. Задержать в одиночку, будучи практически безоружной, матерого и опасного преступника... Хотя, честно говоря, не очень-то он похож на закоренелого бандита.