Как и всякая невеста, Василиса волновалась перманентно и обо всем. Где-то за неделю до свадьбы я слышал, как она орала на Тугарина, буквально переходя на ультразвук, потому что тот заявил, что хочет приехать «плюс один». Не знаю, чем ушлый татарин подкупил мою будущую жену, но все-таки этот загадочный «плюс один» оказался впихнут в плотную посадку гостей.
Я никогда не был на венчании в своей прошлой жизни, так что сравнить церемонии никак не мог. Не сказать, что это была какая-то особенно сложная или трогательная процедура. Свечи горели, молитвы читались, люди перешептывались, рассчитывая, что никто не услышит их за тягучими голосами и песнопениями. Я просто механически выполнял требуемые действия, на самом деле слушая вполуха и наблюдая за происходящим вполглаза.
Ведь больше всего на свете сейчас меня интересовала стоящая рядом девушка, чью руку мне вверили на всю жизнь.
Разговоры
— Что вы там пытаетесь рассмотреть?
— Награды у князя! Их стало явно больше.
— Еще бы не стало, он же герой войны.
— Мальчишка и уже герой?
— Говорят, от зависти морщины появляются.
— Да как вы смеете!
— Я-то тут при чем? Так говорят…
— Это кто рядом с цесаревичем? Неужели боярышня Шереметьева?
— Она-она. Папенька у нее наверняка все локти искусал.
— Официально о помолвке заявлено не было. Мало ли какие у них отношения…
— Вы серьезно полагаете, что наследник престола на свадьбу ближника приволок фаворитку?
— Тише! Вы же в храме!
— Да ладно храм, здесь повсюду государевы люди. Я с самоубийцами не горю желанием стоять рядом, не то что говорить. Прощайте.
— Смотри, это кто рядом с цесаревичем? Боярышня Шереметьева?
— Какая хорошенькая…
— Да, ладненькая. И, говорят, очень талантливый медик!
— Говорят, отец заставлял ее найти покровителя…
— Вот подлец! Такой не достоин носить боярский титул!
— Ну, теперь-то ему точно все дороги будут закрыты. Романовы за своих женщин всегда были горой.
— Посмотрим, пока наследник не ведет активной внутренней политики.
— С такими соседями не до внутренней политики, с внешней бы разобраться. Говорят, новая война будет.
— Еще бы ей не быть, если великий князь бритам продался.
— Как недостойно члена правящей семьи…
— Это все нереализованные мужские амбиции, попомните мои слова.
Александр Мирный
Основная свадебная вечеруха планировалась проводиться в моем княжеском особняке. Так что после того, как нам вручили венчальные иконы и публика взорвалась неистовыми аплодисментами и пожеланиями семейного счастья, все расселись по машинам и покатились веселым свадебным кортежем по Калуге к нам домой.
Мы с Василисой, уже княгиней Калужской, ехали в новеньком «Руссо-Балте», подаренном по случаю нашей свадьбы боярином Трубецким, который также присутствовал среди гостей. Это была максимально представительская машина, очень напоминающая помесь внедорожника и лимузина, только если внедорожник военный, а лимузин — короткий.
За руль сел Лютый, наглым образом отослав моего водителя.
— Не могу отказать себе в удовольствии прокатить молодоженов, — заявил Игорь Вячеславович, смотря на нас в зеркало заднего вида чисто отеческим взглядом.
— Была тут где-то кнопочка… — пробормотал я, рассматривая панель управления на двери.
Василиса нашла первой и, тыкнув, с самым милым видом помахала Лютому ладошкой. Бывший силовик, а ныне мой воевода, хмыкнул и, пока перегородка между пассажирской и водительской зоной поднималась, машина тронулась с места.
Едва мы остались наедине, девушка прижалась ко мне и тихонько выдохнула.
— Устала? — спросил я, приобняв Василису за плечи.
— Перенервничала, — призналась она. — А еще нужно пережить застолье.
— Расслабься и попробуй насладиться процессом, — посоветовал я. — Разводы у аристократов не практикуются, так что терпеть тебе меня теперь до скончания дней.
— Алекс! — возмутилась княгиня Калужская, стукнув меня кулачком по груди. — Как не стыдно!
— Вообще ни разу, — пробормотал я, ловя губы девушки своими губами.
Ехать, к сожалению, нам было не так далеко, но не подразнить жену я не мог. Она так потрясающе стеснялась и одновременно с этим тянулась ко мне, что закрадывались мыслишки свалить в ближайший отель.
В итоге, едва мы переступили порог нашего особняка, раскрасневшаяся Василиса пискнула какие-то извиняющиеся слова и сбежала на женскую половину приводить себя в порядок.
Хотелось бы продолжить преследовать добычу, но пришлось отрабатывать княжескую повинность.
— Ваше Высочество, это большая честь для меня! — рассыпался я в заученных фразах, когда Иван появился на пороге.
Цесаревич лицо держал, поскольку мы были не одни, но по лихому виду наследника несложно было догадаться — тот замышлял какую-то очередную развеселую авантюру.
— Князь, я очень рад, что мой близкий друг, наконец, остепенился, — громко и с выражением, чтобы даже самые глухие услышали и передали дальше, произнес Иван. — Надеюсь, и ты не откажешься посетить мою свадьбу?
Стоящая рядом Шереметьева залилась краской и потупила взгляд.
— С превеликим удовольствием, Ваше Высочество, — поклонился я.