Василиса тихонько вздохнула. Девушка молчала так долго, что я подумал, будет молчать до самого дома. Но она неожиданно произнесла:
— Я очень тобой горжусь, Алекс. И восхищаюсь. Но мне так страшно…
— В страхе нет смысла, — медленно проговорил я, поглаживая ее по спине. — Никому не дано знать, переживут ли они следующий день. Поэтому давай наслаждаться днем нынешним.
Девушка кивнула, и до самого дома мы ехали в тишине.
Я прошел множество войн и столкновений в той жизни, и нет оснований предполагать, что в этой мне достанется огня меньше. Мир всегда будет гореть, и я — один из тех немногих, кто действительно может потушить эти пожары.
Кремль, Александр Мирный
Я много чего не понимал в аристократах, и это было одной из тех штук, что никак не укладывались в систему моих ценностей.
Приглашение на кофий с Его Величеством Дмитрием Алексеевичем Романовым.
Вроде бы как посидеть за одним столом с императором по местным меркам — невероятно круто, чуть ли не мечта половины благородного сословия. Нет, я понимаю, если посидеть и выпить. Выпить и закусить. Но кофий?
Видимо, что-то такое на моем лице отразилось, потому что Иван, вручавший мне это приглашение и заодно напросившийся в гости, пояснил:
— Это одна из форм благоволения, — сказал он. — Чтобы все вокруг знали, что отец очень тобой доволен. К тому же это открытое мероприятие — там будут еще другие участники кампании. Тот же Ермаков, например.
— Я все еще не силен в этикете, — произнес я с самым несчастным видом, разливая водку по стопкам.
— Ничего страшного, главное, не закидывай берцы на стол, — посмеялся Иван.
— Ну вот, — скривился я, — а так хотелось!
Мы сидели на кухне и пили. Василиса упорхнула по свадебным делам, так что можно было вести себя максимально естественно.
— Твое Высочество, можно тебя попросить об одолжении? — спросил я в перерыве между стопками.
— Что угодно, — широко поведя рукой, объявил цесаревич.
— Там при первом боевом столкновении стрелок был, бурят. Не знаю фамилии, зовут Тамур. Он немецкому магу башку снес.
— Есть такой, Тамур Шоноев был представлен к наградам, — быстро вспомнил Иван. — Кстати, он с тобой тогда остался прикрывать отступление в числе прочих бойцов.
— Живой? — уточнил я на всякий случай.
— Еще бы. Там выжили все благодаря тебе, дружище. Ну, кроме немцев, разумеется.
— Можно мне найти его контакты? Хочу к себе в дружину. Больно стреляет хорошо.
— Легко, — согласился Иван.
— Спасибо.
— Ты мне столько раз жизнь спасал, что это даже не одолжение, — пожал плечами наследник престола.
— Тогда, может, ну его? — я аккуратно отодвинул конверт с приглашением к императору.
— Увы, тут я не властен, — покачал головой Иван.
— Жа-а-аль…
— Ничего не жаль, — отрезал цесаревич. — Тебе пора заводить полезные связи не только среди силовиков и студентов.
Вместо ответа я опрокинул в себя стопку и закусил копченым сальцем.
— Когда ты восстановишься? — спросил Иван, поморщившись от выпитой водки.
— Врачи говорят, месяц. Хотелось бы быстрее, конечно.
— Я очень зол на отца, что он отозвал меня с линии фронта, — вдруг признался цесаревич.
Парень нахмурился, глаза потемнели.
Я молча разлил холодную водку из запотевшей бутылки по стопкам. Наверное, можно было бы многое рассказать пацану. Такого, нравоучительного или вдохновляющего. Рассказать о том, что для выживания всей системы иногда приходится принимать малоприятные решения, жертвовать людьми. Или, наоборот, что только чувствуя свой народ, можно понимать его потребности и чаяния.
Рядом со мной сидел мальчишка, который вскоре будет править страной, и у меня было на него невероятное влияние. Власть искушала.
Но я никогда не стремился к власти.
— Политика — не самая сильная моя сторона, Твое Высочество, — произнес я, пододвигая ему стопку. — Но, думаю, твой отец поступил мудро. Можно переломить ход сражения, будучи на острие атаки. Но увидеть всю картину в целом, находясь в окопе — нельзя. Да ты и сам все видел.
Иван упрямо сжал губы, но спорить не стал.
Тогда, честно сказать, мы накидались в нулину, и когда Василиса вернулась, то обнаружила, что на диване моей гостиной спит наследник престола. Точнее, боярич Новиков, но сути это не меняло.
— Что тут происходило? — спросила девушка, ошарашенно наблюдая пустые бутылки.
— Этикет учили, — усмехнулся я, кивнув на приглашение.
И вот спустя три дня я снова сидел с Иваном за одним столом, только вместо нормальной выпивки и сытной закуски у нас был кофий со всякими сладостями.
Помимо меня, Ивана, Ермакова и, собственно, императора, тут была еще дюжина человек. Тоже какие-то отличившиеся аристократы, кто-то более знатен, кто-то менее. Беседа была, прямо скажем, вялотекущая. Я потягивал свою чашку чая, изредка скупо отвечая на вопросы о том, «как оно было», больше слушая, чем разговаривая.
И когда «кофий» подошел к концу, я готов был первым драпать из Кремля, но не тут-то было.
— Господа, был рад всех видеть, — произнес Дмитрий Романов, поднимаясь на ноги. — Но дела государственные не могут долго оставаться без моего внимания.
И тут Его Величество поворачивается ко мне и выдает:
— Князь, а пойдем-ка, расскажешь, как немцев бил. А то что-то надоело мне сухие отчеты читать.
О-о-о, какая зависть мгновенно промелькнула в глазах присутствующих! Это ж целая личная аудиенция! Некоторые подобного счастья месяцами ждут и годами добиться пытаются!