Я только разрушаю. Ничего не остается после меня. Выжженная земля. Выжженные глаза женщин, которых я оставил. Хуже. Которых я не любил.
Лиза.
Хлоя.
Машина с визгом рванула вперед. Ночное шоссе было пустым, как глаза человека, насиловавшего мощный мотор серебристого «понтиака».
У него не было права ехать к ней. У него не было повода ехать к ней. У него не было даже ее телефона.
У него вообще ничего не было. Только безумная надежда, что она дома. И что она откроет дверь.
Хлоя гладила. Она всегда гладила по пятницам накопившееся чистое белье. Обычно глажка успокаивала. Было время подумать о чем-нибудь.
Сегодня все было иначе. Она ухитрилась сжечь футболку, даже не отходя от утюга. Потом прислонила раскаленный металл к колготкам и сразу же начала гладить пиджак — хорошо, что быстро спохватилась. Закончилась вся эпопея ожогом руки и сдавленными проклятиями.
Сидя на полу и зализывая ожог, она подумала с кривой ухмылкой, что это — результат очередной женской истерики.
Почему-то очень хотелось, чтобы пришла мама и помогла, но Шейла сидела в своей комнате и по обыкновению предавалась самому любимому своему занятию: жалела себя.
Хлоя попыталась подняться с пола и ухватилась за гладильную доску. Шаткое сооружение покачнулось и упало. Хлоя с ненавистью и отчаянием смотрела на бренные останки незаменимой в хозяйстве вещи, и в этот момент зазвенел звонок.
Однако! Половина одиннадцатого. Хлоя решила не подходить к двери.
Кто бы ни вздумал ломиться в дверь Чимниз-мэнор в половине одиннадцатого ночи, настроен он был серьезно. Через десять минут трезвона Хлоя сдалась и поплелась к двери. Возможно, Билли в очередной раз забыл ключи...
Это был не Билли. Это был Крис Лэнгтон. Широкие плечи безупречно облегал строгий пиджак, а на смуглом лице застыло отчаяние. Хлоя замерла, не в силах вымолвить ни слова, а Крис выпалил:
— Я это сделаю!
— Прости, что?
— Я думал над этим и решил: я должен... Что с тобой?
— Н-ничего.
— Ты вся дрожишь. Что-то произошло?
— Ничего особенного. Я сожгла кучу вещей, обожгла руку и сломала гладильную доску, а в остальном все в порядке. Никто ничего не слышал.
Самое отвратительное, что по ее щекам текли слезы. Натуральная истерика!
Крис решительно шагнул через порог и схватил ее за плечи. Рукавом пиджака задел ожог, и Хлоя взвыла. Крис вздрогнул и посмотрел на ее руку. Хлоя выдавила сквозь сотрясавшие ее тело рыдания:
— Ничего страшного. Надо под холодную воду...
— Так пойдем и сделаем это. Кухня там, я правильно помню?
Даже если бы у нее были силы, она не смогла бы ему сопротивляться. Крис Лэнгтон привел Хлою в кухню, усадил перед раковиной и включил холодную воду.
— Так лучше?
Она слабо улыбнулась.
— Немного.
— Просто отдохни. Сейчас все пройдет. Я посмотрю, что с доской.
Хлоя сидела и с тоской думала о том, что уже тысячу лет никто не проявлял о ней такой заботы. Такой простой, маленькой, необходимой заботы.
Крис вернулся и сообщил, что все в порядке, а потом озабоченно прикоснулся прохладной ладонью к ее пылающему лбу. Хлоя едва не выпалила «Обними меня!». Сдержалась в последний момент и тихо прошептала:
— Спасибо тебе.
Он сверкнул на нее глазами из-под сурово сдвинутых бровей.
— За что? Я думал, ты собираешься размозжить мне голову клюшкой для гольфа, ведь я опять опекаю тебя.
Она слабо хихикнула.
— Спасибо, что не говоришь об истеричных женщинах и их смешных страданиях...
— Ожог — не истерика.
Он был так близко, так ошеломляюще близко, его тело дышало силой и уверенностью, от него шло ровное живое тепло, и Хлоя вдруг почувствовала, как в ней поднимается темная и неудержимая волна желания... Странные, соблазнительные и пугающие голоса зазвучали у нее в голове.
Обними его. Прижмись к нему. Что? Что сделать? Это невозможно. А что ты теряешь? Обними его и посмотри, что он будет делать. Это так просто. Я не могу...
Значит, он прав. Ты просто трусиха... Крис с сомнением посмотрел на Хлою.
— Ты снова дрожишь. Накинь мой пиджак, а я сделаю тебе чай. Потом ты мне скажешь, где я могу взять одеяло или плед, чтобы укрыть тебя.
— Слишком много суеты вокруг пустяка. Я уже почти в порядке. Дай мне пару минут. Хотя чай очень кстати.
Для того, чтобы сделать чай, ему понадобится отойти от нее. Тогда она сможет соображать лучше. Вернее, просто СМОЖЕТ СООБРАЖАТЬ.
От пиджака пахло свежестью одеколона, сандалом, какими-то экзотическими ароматами, и это почему-то привело ее в состояние почти экстаза. Это был запах Криса.
И она его хотела.
Голоса вновь зазвучали в голове, соблазняя, пугая, намекая, утверждая...
Я хочу его.
Ты его хочешь. Ты всегда его хотела, с первой минуты. И потом, когда все рассказала ему о себе. Когда он тебя поцеловал.
— Сахар положить?